– Вероятно, за несколько часов до того, как ее нашли. За это время ее организм до предела насытился принятыми наркотиками и ядом. Именно поэтому налоксон, который ввели врачи «Скорой помощи», не помог.

Налоксон являлся сильным препаратом, которым можно было нейтрализовать воздействие на организм наркотиков. Но для успешного применения его нужно было вводить как можно быстрее. Четыре раза он спасал жизнь Хилари, однако на этот раз заметных изменений к лучшему в состоянии пациентки не наблюдалось. И это тревожило врачей.

Максин решила сначала навестить Хилари, а потом уже встретиться с ее родителями. Пациентка была подключена к аппарату искусственного дыхания, над ней все еще колдовали медики. Девочка под тонкой простыней неподвижно лежала на столе в реанимационной палате. Лицо Хилари стало пепельно-серым.

Максин несколько минут молча смотрела на нее, на волосы, покрашенные в черный цвет, на руки в татуировках, потом немного поговорила с реанимационной бригадой и дежурным врачом. Сердце Хилари работало, хотя монитор показывал, что началась аритмия.

Выйдя из палаты, Максин и Тельма направились в комнату ожидания, где находились родители Хилари. Мать девочки, Анджела Андерсон, тихо плакала. Такое несчастье в их семье случалось уже не в первый раз.

– Как она? – в один голос спросили родители, с надеждой глядя на Максин.

Максин села рядом с ними, а Тельма вышла из комнаты.

– Пока все без изменений. Но организм борется. Хилари – сильная девочка. – Максин улыбнулась Андерсонам, стараясь ободрить их. Видя боль в их глазах, она чувствовала, как у нее самой сжимается сердце. У Хилари, очень красивой девочки, были проблемы с психикой, но родители всем сердцем любили ее. – Она приняла огромную дозу наркотиков, и, к сожалению, помощь пришла поздно. У девочки сильная интоксикация. Будем надеяться, что врачам все же удастся ее спасти.

Больше Максин ничем не могла утешить бедных родителей. Реанимационная бригада делала все, что в ее силах.

Тельма принесла всем кофе, а после Максин снова пошла проведать Хилари. Тельма вышла следом, и Максин велела ей идти домой. Нет никакой необходимости обеим оставаться в больнице. Максин поблагодарила коллегу за помощь, и та ушла.

Войдя в палату, Максин сразу же бросила взгляд на монитор. Сердце Хилари билось неровно, давление упало. Все эти признаки свидетельствовали об ухудшении состояния девочки.

В течение следующих четырех часов Максин беспрестанно курсировала между реанимационной палатой и комнатой ожидания, стараясь успокоить Андерсонов. В восемь тридцать она решила, что их надо впустить к дочери. Родители должны попрощаться со своей девочкой. Хилари умирала. Анджела Андерсон разрыдалась, подойдя к Хилари, а ее муж с трудом смог взглянуть в безжизненное лицо своего единственного ребенка. Аппарат искусственного дыхания все еще работал, но его усилия были бесполезны.

Как только Максин снова отвела родителей девочки в комнату ожидания, ее вызвал в коридор дежурный врач.

– Плохи дела, – сказал он.

– Знаю.

Они направились в палату Хилари, и как только Максин переступила порог, аппарат издал сигнал тревоги. Кривая линия на мониторе превратилась в прямую. Сердце Хилари остановилось. Родители девочки настаивали на том, чтобы были приняты все меры, и поэтому в борьбу за ее жизнь вступила бригада кардиореаниматологов.

Максин с мрачным видом наблюдала за тем, как они пытались стимулировать сердце Хилари с помощью электрошока. Врачи массировали сердце девочки, но все было бесполезно. Через полчаса они сдались, признав свое бессилие. Руководитель бригады снял с лица Хилари респиратор и выключил аппарат искусственного дыхания.

– Мне жаль, – сказал он, взглянув на Максин, и вышел из палаты.

– Мне тоже. – Максин направилась в комнату, где сидели родители умершей девочки.

Увидев Максин, они все поняли без слов, и мать Хилари громко закричала. Максин крепко обняла ее, и та разрыдалась. В лице ее мужа Фила не было ни кровинки. Он молча переживал тяжелое горе. Через несколько минут Андерсоны попросили Максин провести их к дочери. Они хотели побыть с ней наедине, прежде чем ее увезут в морг. Максин выполнила их просьбу. Родители около часа пробыли в палате, а потом, раздавленные горем, уехали домой.

Максин подписала свидетельство о смерти и другие необходимые документы. Лишь в одиннадцатом часу утра ей удалось покинуть отделение интенсивной терапии и спуститься в вестибюль больницы. При выходе из лифта ее окликнула знакомая медсестра. Максин обернулась.

– Мне очень жаль… – мягко сказала медсестра. – Я слышала о том, что произошло…

Она участвовала в спасении Хилари на первом этапе оказания помощи, но, несмотря на все усилия бригады, девочку не удалось вернуть к жизни. Разговаривая, Максин заметила стоявшего неподалеку высокого мужчину в белом халате. Он наблюдал за ними и, как только медсестра удалилась, подошел к Максин.

– Доктор Уильямс? – осторожно спросил он.

– Да.

– Меня зовут Чарлз Уэст. Я тот идиот, из-за которого у вас были проблемы несколько недель назад. Вот решил, что мне следует поздороваться с вами.

Максин выглядела очень усталой. У нее не было настроения разговаривать с Уэстом, но грубить ему не хотелось. Уэст вел себя как порядочный человек, позвонил ей, извинился, когда понял свою ошибку.

– Простите, у меня была трудная ночь. Только что в реанимационной палате скончалась моя пациентка. Девочке было пятнадцать лет, она приняла слишком много наркотиков. К таким смертям невозможно привыкнуть. Каждый раз у меня разрывается сердце.

– Примите мои соболезнования. Мир устроен несправедливо. Я приехал сюда, чтобы навестить свою девяностодвухлетнюю пациентку. У нее перелом шейки бедра и пневмония, однако у меня нет сомнений, что она поправится. А вы потеряли пятнадцатилетнюю девочку. Могу я предложить вам чашку кофе?

– Может быть, в другой раз?

Уэст кивнул, и Максин, поблагодарив, направилась к выходу. Он проводил ее долгим взглядом. Как молодо выглядит доктор Уильямс! Уэст представлял себе эту женщину не такой. Он читал о ней материалы в Интернете, но там не было фотографии. Максин никогда не размещала своих снимков в Сети, считая это излишним. О ней как о специалисте должны были говорить послужной список и научные работы.

Войдя в лифт, Чарлз Уэст продолжал думать о Максин. Он слышал, как медсестра окликнула ее, и поэтому остановился. Теперь, когда он увидел Максин и сказал несколько слов, ему хотелось вновь встретиться с ней.

Однако встреча с Уэстом не произвела на Максин никакого впечатления. Мысли о Хилари и ее несчастных родителях не шли у нее из головы. Потеря ребенка – ужасное горе. Максин не любила сосредотачиваться на трагедиях, а в те минуты, когда они разворачивались у нее на глазах, давала себе слово сделать все, чтобы спасти жизнь тех, кто нуждался в ее помощи.

Глава 6

У Максин не было настроения ехать в пятницу вечером с Блейком и детьми в город. Блейк позвонил ей во второй половине дня, и она рассказала ему о событиях прошлой ночи. Он посочувствовал и похвалил ее за преданность своему делу. Максин не считала себя достойной похвалы в данных обстоятельствах. Блейк решил проехаться с детьми по магазинам и приглашал ее присоединиться к ним. Надо купить детям хороший мяч. Максин отказалась от участия в этой прогулке. По ее голосу Блейк понял, что она находится в подавленном настроении.

Вообще-то он собирался сегодня вместе с детьми выбрать подарок на Рождество для бывшей жены. Он планировал заехать к «Тиффани» и «Картье», но не стал сообщать об этом Максин. В конце концов он сделал еще одну попытку встретиться с ней сегодня и пригласил на ужин, но Максин также отказалась. Блейку было очень жаль ее, тяжело переживающую гибель юной пациентки. По просьбе Блейка дети попытались уговорить мать отдохнуть сегодня всем вместе.

Первым трубку взял Сэм. Максин обещала ему поужинать вместе с ними завтра вечером. Джек и Дафна рассказали, как провели сегодня день. Дети играли с Блейком в мяч, обедали с ним в ресторане и катались на вертолете. Одним словом, прекрасно провели время. Максин порадовалась за них.

После разговора с детьми настроение ее заметно улучшилось.

Она позвонила Тельме Уошингтон и сообщила о смерти Хилари. Эта печальная весть не удивила Тельму. Максин поблагодарила коллегу за помощь, а потом позвонила Андерсонам. Они тяжело переживали свое горе. Теперь им предстояло обзвонить родственников и друзей и устроить похороны. Максин еще раз выразила свои соболезнования, и Андерсоны поблагодарили ее за все, что она сделала для их дочери. Несмотря на то что в гибели Хилари не было ее вины, Максин все же испытывала горькое чувство поражения и невосполнимой потери.

Когда Максин одевалась, чтобы немного подышать свежим воздухом, снова позвонил Блейк. Он хотел удостовериться в том, что с ней все в порядке. Блейк не стал говорить Максин, что они купили ей в подарок красивый браслет с сапфирами.

Максин тронула его забота, и она заверила, что чувствует себя хорошо. Блейк, такой ненадежный, все же был добр и отзывчив.

– Не понимаю, как ты все это переносишь! – воскликнул он. – Я бы давно попал в психушку, если бы каждый день сталкивался с людским горем.

Блейк знал, что Максин тяжело переживает гибель пациентов.

– Я люблю свою работу, – сказала Максин. – Но порой действительно приходится нелегко. Мне очень жаль родителей Хилари, она была единственным ребенком в семье. Мне кажется, я умру, если с кем-нибудь из наших детей произойдет беда.

– Все это ужасно.

Блейк беспокоился о судьбе бывшей жены. Она никогда не жаловалась на нелегкую жизнь. Часть вины лежала на нем. И Блейку хотелось облегчить жизнь Максин, но он не знал, как это сделать.

– Мне надо отдохнуть, – вздохнув, сказала Максин. – Хорошо, если бы ты побыл с детьми сегодня весь вечер.

– Возьму их на себя, – улыбнувшись, согласился Блейк.