Джулия Лонг - Очаровательная скромница

В библиотеку вошел очень довольный лорд Камбер.

– Она танцевала со мной! Я только что танцевал с Оригиналкой! Она подарила мне вальс! Кто еще из вас может этим похвастать?

Последовали веселые и завистливые поздравления.

– Клянусь, я буду танцевать с ней первый танец на следующем балу, – пробормотал кто-то за спиной маркиза.

Оригиналка. Всего один бал, и у Фебы появилось прозвище.

Неожиданно пол ушел у него из-под ног. Ему показалось, что он стоит на берегу и видит, как Фебу уносит волна – все дальше и дальше от него.

А что если один из этих джентльменов, меньше думающий о родовых корнях и не связанный по рукам и ногам земельными владениями и большим семейством, решит серьезно ухаживать за ней? А что, если она решит, что хочет именно такой жизни?

Джулиан был известен в обществе холодностью и самоконтролем. Неожиданно ему безумно захотелось со всего размаху швырнуть стакан с бренди в стену, услышать звон разбитого стекла и увидеть, как присутствующие испуганно подпрыгнут.

Должно быть, его лицо было слишком уж мрачным, потому что бедолага Камбер, взглянув на него, немедленно перестал улыбаться и испуганно попятился. Он поднял руку и нервно поправил вихор на лбу, лихорадочно соображая, чем мог оскорбить могущественного маркиза. Джулиан подумал, что можно было бы продолжать хмуриться и посмотреть, что станет делать молодой человек, кстати, совсем не плохой.

Вместо этого он отвернулся, поскольку в душе всегда оставался джентльменом и честным игроком.

И тут он заметил нечто любопытное.

Уотерберн и Данди обменялись взглядами. Уотерберн жестом указал на Камбера, а Данди, вздохнув, полез в карман, достал какие-то банкноты и передал приятелю.

Вероятно, Уотерберн только что выиграл пари.

– Феба, проснись! Там внизу для тебя букеты! Пять штук! Представляешь? Пять!

Феба попыталась открыть глаза. Это оказалось нелегко. Она никак не могла выбраться из плотной темной пелены сна.

Наконец-то получилось.

Это еще что? Проснувшись, она моментально почувствовала сильную головную боль. В ее черепе, судя по всему, поселился барабанщик, который с упорством, достойным лучшего применения, стучал по своему инструменту.

Феба открыла рот, чтобы заговорить. Оказалось, ее язык за ночь оброс мхом. Ну и ладно, подумала она. Придется научиться шевелить таким языком.

– Сколько букетов? – Надо же, она все еще способна на сарказм, пусть даже голос звучит, как воронье карканье.

– Пять! – в один голос завопили Мария и Антуанетта. Сарказма они не заметили.

Феба поморщилась.

Сестры Силверторн явно более привычны, чем она, к таким ночам, как минувшая. Пошарив рукой по кровати, она нашла Харибду – толстого, сонного и пушистого, – а потом нащупала вторую подушку. Какая приятная прохладная мягкая подушка! Феба взяла ее и со стоном удовольствия положила на лицо.

– Который сейчас час? – спросила она из-под подушки.

– Одиннадцать часов, соня! Вставай скорее! Ты должна увидеть цветы и приглашение.

– Приглашение?

Она села на кровати и невольно ахнула – ей показалось, что мозги в черепной коробке переместились ко лбу. Она сжала голову руками, чтобы удержать ее в вертикальном положении.

– Горничная уже несет нам кофе. Целый кофейник. Это приведет тебя в чувство. – Леди Мария говорила тоном учительницы. «Академия невоздержанности Силверторнов», – подумала Феба. – А вечером все будет, как вчера. Не беспокойся, ты быстро привыкнешь.

Кофе действительно привел Фебу в чувство, но завтракать она все же была не в состоянии. С завистью, смешанной с отвращением, она наблюдала, как сестры с аппетитом поедали завтрак и громко обсуждали наряды.

Букеты Фебы были выставлены на столике у стены в утренней столовой. Лизбет рассматривала их с почти научным интересом, словно созерцала очевидное-невероятное.

Близняшки с ходу сообщили всю необходимую информацию об отправителях и букетах, составленных из оранжерейных цветов, вроде того, что был у нее в волосах.

– Камбер. Вполне респектабелен, но зауряден. Наследник виконта. Чизик. Пустое место. Барон Эппинг… ммм… этот неплох. Когда ты с ним познакомилась? Ах да, рил. Аргоси… ну, теперь ты приобрела авторитет. Он обращает внимание только на самых популярных людей. Поздравляем с успехом.

Подумать только, мысленно усмехнулась Феба.

– Еще прислали какую-то траву. Похоже на сорняк. Мы сначала хотели выбросить, но к этому приложена записка. Правда, без подписи.

Феба молча уставилась на траву. Что-то в ее лице заставило замолчать даже непрерывно тараторящих сестер. Несколько секунд никто не решался заговорить.

Это был букет из полыни, перевязанный ленточкой цвета лаванды.

Чертов маркиз.

Она поднесла букет к носу и закрыла глаза. Правда, пришлось очень быстро убрать его подальше от лица, поскольку ее желудок все еще не воспринимал резкие запахи.

Феба взяла записку и медленно ее развернула.

«Вы ошибаетесь. Я знаю вас».

Ей хотелось смять записку и швырнуть ему в лицо, потому что он был прав.

Вместо этого она понюхала записку. Бумага тоже пахла полынью.

– Это колдовство? – восторженным шепотом спросила Мария.

– Не говори глупостей! – воскликнула ее сестра, закатив глаза.

– Но посмотри сама на эти сорняки! – негодующе заявила Мария. – Я говорю серьезно. Цыганка Леонора Херон – ее табор стоит недалеко от Пеннироял-Грин – может наложить заклятье всего за шиллинг или два, и она использует травы, очень похожие на эти. Она может мгновенно избавить от соперницы в любви.

– Правда? – в один голос спросили Феба и Лизбет.

Сестры Силверторн были удивлены, но очень скоро на их лицах появилось задумчивое выражение.

– Ну, мне так говорили, – сказала Мария и принялась с большим вниманием изучать свои ногти.

– Это всего лишь полынь, – сообщила Феба. – Такую траву кладут вместе с платьями, чтобы сохранить их свежесть. Мне ее прислала женщина, с которой я познакомилась накануне. Думаю, он посчитала, что я найду ей применение.

Она положила траву, намереваясь сжечь в камине своей комнаты. Феба знала, что в некоторых культурах полынь используется для очищения дома от злых духов. Возможно, так она избавится ее от несбыточных желаний.

Поскольку разговор о хранении платьев был слишком близок к домашнему хозяйству, сестры поспешили сменить тему.

– Не забудь, Лизбет, там и для тебя есть букет. Впрочем, только один.

Была в их словах язвительность или Фебе почудилось? Правда, они указали на самый впечатляющий букет из всех.

Это были оранжерейные цветы, изобилие бледно-розовых роз и белых лилий. Букет был изысканным, роскошным, составленным с большим вкусом. Феба сразу поняла, кто его послал.

– Что написано в записке?

«С нетерпением жду сегодняшней встречи. Драйден».

– Изысканно, – прокомментировала Мария.

– Во второй половине дня мы едем на прогулку на Роттен-роу, Джулиан и я, – сообщила Лизбет.

– На тебя делают ставки в «Уайтсе», – сообщила Мария. – Мне по секрету сказал Уотерберн.

– Да? И каковы условия пари?

– Что ты будешь помолвлена еще до конца месяца.

– С кем-то конкретно? – Забавно, но в голосе Лизбет звучала ирония.

– Как ты проницательна, дорогая, – захихикала Мария.

А потом Лизбет безмерно удивила Фебу. Она взяла букет полыни и, нахмурившись, принялась ее самым внимательным образом рассматривать, словно пыталась расшифровать заключенное в нем послание.

– Где растет эта трава?

– По всей Англии, – честно сказала Феба.

Лизбет уставилась на Фебу с тем же вниманием, с каким изучала полынь.

– Ты оставишь его?

– Да.

Лизбет отбросила букет, словно ядовитую змею.

Как дальше выяснилось, Фебе было предложено присоединиться к лорду Камберу, обладателю серьезного взгляда карих глаз и решительного подбородка, а также Уотерберну, Данди и сестрам Силверторн и покататься на Роттен-роу. Поскольку Феба не ездила верхом, было решено покататься в колясках. Лизбет тоже пригласили, но она отказалась, поскольку немного позже собиралась на прогулку с маркизом. Точнее, с Джулианом, как она называла его при каждом удобном случае.

– Думаю, мне пора готовиться к прогулке, – сказала Лизбет и, извинившись, встала из-за стола и вышла из комнаты, по дороге прихватив свой букет.

Часом позже зазвенел дверной колокольчик, и Феба вместе с сестрами Силверторн спустилась по лестнице навстречу Уотерберну и Данди. На ней было ее лучшее прогулочное платье из слегка поблекшей золотистой шерсти, скромное и практичное. Но Фебе нравилось думать, что оно хорошо подходит к ее волосам. Ее туфли были так начищены слугами Силверторнов, что она почти забыла об их истончившихся подошвах.

– У меня есть новости, джентльмены, – радостно сообщила леди Мария. – Сегодня утром Феба получила не один букет, а пять!

– Вот это да! – Уотерберн разинул рот и переглянулся с Данди. – Не знал, что у меня есть соперники.

– Боюсь, все общество ваши соперники, лорд Уотерберн, – усмехнулась Феба.

– Мы будем бороться с Камбером за вас!

Затем Феба увидела, как мужчины обменялись банкнотами. Ох уж эти мужчины. Вероятно, речь идет о пари, раз уж в этом участвует Уотерберн.

Оказавшись на Роттен-роу, Феба был потрясена пышным зрелищем и даже не пыталась это скрыть. День был ясным, и на Роу было полно народу. Красивые люди, одетые в изысканные наряды сидели на великолепных лошадях или в шикарных экипажах. Они приветствовали друг друга, переговаривались и, вероятнее всего, сплетничали.

Высокая коляска Камбера выглядела диковинно по сравнению с той, которой правил Уотерберн, но Феба любила все необычное. Она нашла ее потрясающей и очень быстрой. Она сидела рядом с Камбером в своей роскошной новой шляпке и чувствовала себя королевой. Коляску тянули две прекрасные ухоженные лошади.