Он впервые не получил именно того, чего хотел, а хотел он – Фебу Вейл в своей постели.

Мир вокруг выглядел другим, и он не мог точно сказать почему. Был вечер вторника, комнаты клуба заполнял сигарный дым и гул голосов.

Желающие пить – пили, трезвенники прятались от жен за развернутыми газетами. Лакеи бесшумно лавировали в толпе с подносами. Полковник Кефевр, давно оставивший службу в Вест-Индской компании, ветеран многочисленных сражений, в основном зарубежных, спал на своем обычном месте – в высоком кресле, вытянув ноги и громко всхрапывая.

Джулиан отдал пальто, шляпу и трость лакею. И почти сразу гул голосов стал оживленнее. Возникло некое возмущение в атмосфере, словно перед приближающейся грозой. Казалось, вот-вот произойдет что-то необычное. Ожидание заставляло людей напряженно выпрямляться, оборачиваться по сторонам и барабанить пальцами по столу.

Двое молодых людей, сидевших у эркерного окна, встали и вышли.

Джулиан недоуменно покосился им вслед. У обоих были залихватские вихры, падавшие на лоб.

Он нахмурился и тряхнул головой. Он физически ощущал всеобщее внимание. Это было обычным делом, и он начал ощущать некое умиротворение в душе, если уж не спокойствие и удовлетворение. Он даже почувствовал благодарность к клубу. По крайней мере, это некий надежный плацдарм, с которого можно двигаться дальше.

– Бренди, – сказал он лакею, не потому, что хотелось выпить, а потому, что надо было чем-то занять руки.

Драйден расположился у эркерного окна. Это было лучшее место и, когда он бывал в клубе, его никто не занимал.

Тогда он и увидел массивную спину Уотерберна, который стоял рядом с Данди и еще несколькими молодыми членами клуба. Все они склонились над книгой записей пари и что-то серьезно обсуждали.

– Две сотни фунтов, и мы сделаем это в течение двух дней.

– Две сотни? Ты спятил, Уотерберн? Нет, нет и нет. Нужно, чтобы было интересно и более характерно. И нужно более длительное время.

Несколько секунд собравшиеся напряженно размышляли.

– Придумал! Мы сделаем это… постепенно. Ставлю двести фунтов на первое появившееся прозвище для нее. Это должно произойти в течение двух недель. Если появится – ты выиграл.

– Замечательно. Я принимаю пари. – Уотерберн что-то записал. – Пятьсот фунтов на то, что это будет название какого-нибудь тепличного цветка.

– Ну не знаю, старина. Это трудно доказать.

– Чепуха. Попросим девочек подтвердить. И это должен быть кто-то с титулом, и уж точно не один из нас.

– Хорошо. И, скажем, тысяча фунтов, если последует вызов на дуэль. Тогда будем считать дело законченным.

Уотерберн фыркнул.

– Отлично. Я выиграю, если этого не случится до конца месяца, то есть в течение двух недель. Вы – если это случится.

– Договорились. А когда ты проиграешь, я угощу тебя ужином, старина.

Молодые люди громко захихикали, словно озорные мальчишки, и скрепили пари рукопожатием. Вокруг них собралась уже довольно большая группа любопытных. Все хотели узнать, что происходит.

Джулиан наблюдал за ними лениво и без особого интереса. Он всегда избегал пари, словно соответствующие книги записей распространяли заразные болезни. Он вообще не был любителем полагаться на удачу. Ему нравились игры, где требовалась смекалка. Также Драйден ничего не имел против скачек и боксерских поединков. Пари он заключал очень редко, всегда привлекая к себе внимание и всегда выигрывая.

Маркиз категорически отказывался быть сыном своего отца.

В другом конце комнаты опустилась на стол газета, явив присутствующим Джосайю Редмонда. Заметив Джулиана, он приветливо кивнул.

Тот кивнул в ответ и носком ботинка отодвинул соседний стул, приглашая Редмонда за свой столик. Тот улыбнулся, встал, сложил газету и направился к нему.

Уотерберн и Данди синхронно обернулись и увидели Джулиана. Тот пристально взирал на них.

Когда они выпрямились, маркиз потрясенно заметил, что и у них тоже волосы падают на лоб.

– Проклятье! Да что же это такое?

Вопль бы настолько громкий, что все подпрыгнули от неожиданности. Новый член клуба разлил свой виски.

– Ничего, не расстраивайся, приятель, – сказал кто-то, а лакей уже спешил к месту происшествия с тряпкой.

Полковник Кефевр всхрапнул, открыл глаза, что-то пробормотал и снова заснул.

Редмонд сел за столик напротив Джулиана.

– Хочу еще раз поблагодарить вас за гостеприимство, Редмонд.

– Не стоит благодарности. Для меня большая честь принимать вас в своем доме, Драйден. Вы должны знать, что, приехав сюда, я сразу же переговорил со своим поверенным.

– Спасибо.

– Полагаю, передачу поместья можно устроить. Но я бы хотел обсудить с вами кое-что еще.

Джулиан слабо улыбнулся и приготовился слушать.

– Вам известно, что «Меркури-Клаб» занимается железными дорогами. Это наше будущее. Мы были бы рады вашему участию.

Джулиан кивнул.

– Разумеется, я бы с удовольствием услышал больше о ваших планах. Если вы пришлете мне соответствующие документы, я их изучу.

Джосайя согласно кивнул.

– Я так и сделаю. А затем мы встретимся здесь через несколько дней и все обсудим.

– Договорились.

Джосайя поднял стакан.

– Самое большое желание моего брата – чтобы его дочь сделала хорошую партию.

– Лизбет – очаровательная девушка, – сказал Джулиан. – Она оказала мне честь, согласившись сегодня отправиться со мной на верховую прогулку.

– Она – наш самый ценный приз, – с гордостью ответствовал Редмонд.


Лондон выглядел и пах так же, как и в последний раз, когда Феба видела его будучи еще девочкой. Она выглянула из окна экипажа и принюхалась, словно любопытный щенок. Да, ничего не изменилось. Пахнет углем и морем и отбросами. Свежий ветерок подул со стороны океана и принес ощущение свежести. Это было очень приятно.

Семейство Силверторн владело городским домом на Сент-Джеймс-сквер. Фебу приветствовали, словно давно утраченную и неожиданно вновь обретенную родственницу. Восхитительно благоухающие и удивительно сильные сестры Силверторн в буквальном смысле едва не задушили ее в объятиях. Два лакея отнесли ее вещи наверх – туда, где были комнаты семьи. А не слуг. Интересно.

Леди Мария протянула руку к корзинке и приподняла уголок крышки раньше, чем Феба успела ее остановить.

– О, я так рада, что вы привезли с собой своего коти… ой!

Она отдернула руку, когда из щели высунулась и замахнулась на нее полосатая кошачья лапа.

Продемонстрировав свои намерения, Харибда убрал лапу обратно.

– Веди себя прилично, Харибда, – неискренне упрекнула его Феба. – Он любит очень немногих людей, – сообщила она в порядке извинения и, подумав, добавила: – Он очень проницателен и умеет разбираться в людях. – По ее мнению, это должно было сестрам понравиться.

Ее подозрение тут же подтвердилось.

– О, мы с ним обязательно подружимся. Иначе и быть не может. Только надо держать его подальше от Франца, – сказала Антуанетта.

– Это мамин пекинес, – пояснила Мария.

О боже.

– Думаю, к капитану Нельсону его тоже не стоит подпускать, – сообщила Антуанетта.

– Это мамин попугай, – заметила Мария.

Никто из них и подумать не мог о кровавой бойне, которая моментально предстала перед мысленным взором Фебы.

– Я не буду выпускать его из комнаты.

Она мысленно принесла несчастному коту самые искренние извинения. Одному из них предстояло получить больше удовольствия от этой поездки, и это был не Харибда.

– Вы можете выпускать его в сад раз или два в день, чтобы он мог… ну, вы понимаете. – Мария сморщила носик. – Несколько дней все будет в порядке, это точно. Мы не скажем маме. – Она снова склонилась над корзиной и приподняла уголок крышки. – Мы будем кормить его копченым лососем. Тебе нравиться лосось, малыш?

Последовал еще один взмах лапой, и сестры отпрыгнули, громко хихикая.

– Он может довольно сильно поцарапать, – предупредила Феба.

– Он не станет этого делать!

– Конечно, не станет. Он на самом деле очень милый.

«Иногда. По крайней мере, по отношению ко мне».

– Ну ладно. Вы и ваш очаровательный котик, вероятно, хотите устроиться и смыть с себя дорожную пыль. Сегодня мы все приглашены на бал к Килмаринам.

Сестры приплясывали и выглядели такими восторженными, что Феба рассмеялась. Эти девочки, судя по всему, посещают балы каждый вечер, и все равно такая перспектива их безмерно радует.

– У меня только два платья, – напомнила она.

Это признание, судя по всему, их очаровало. Они переглянулись и в один голос воскликнули: «Только два!»

– Наденьте то, что мы не видели, а потом мы что-нибудь придумаем. У нас обширная программа.

Феба моргнула, представив себе скачки, ставки, пикники, прогулки…

– Обязательно что-нибудь подберем, – энергично заявили сестры. – У нас очень много платьев.

И обе одновременно кивнули. Тугие локоны мерно закачались.

А разве не может так зародиться дружба между людьми, пусть даже разными, подумала Феба, захваченная стремительным водоворотом событий. А если и нет, разве не может она позволить себе забыть о том, что стоит на самой низкой ступени социальной лестницы и развлечься. Ведь это всего на несколько дней. И это поможет ей забыть маркиза.

Ох… По лестнице спускалась сказочно красивая Лизбет Редмонд. На ней был синий шерстяной костюм для верховой езды и самая очаровательная в мире шляпка, украшенная павлиньими перьями. Она выглядела такой утонченной и дорогой, что Феба моментально почувствовала себя ничтожной провинциалкой. Она намеренно сцепила руки за спиной, чтобы не начать лихорадочно отряхивать платье, которое наверняка запылилось, и приглаживать растрепавшиеся волосы.

Лизбет резко остановилась на ступеньках, словно перед ней внезапно возникло болото, кишащее крокодилами.

– Феба! Ты уже приехала! Как замечательно!