Мишель Маркос - Очаровательная плутовка

— Никогда не мог понять, в чем причина удачи новичков.

— И я тоже, — добавил Райли.

— Могу я показать подлинную спортивную честность и предложить победителю чего-нибудь выпить? — спросил Нордем, протягивая Эйприл руку.

— Разумеется, можете, — ответила она.

Деньги в руках было так же приятно ощущать, как и прохладный лимонад, который обволакивал горло.

— У вас с Райли намечается роман? Не хочу совать нос в ваши дела, но учтите, что мы с ним старые друзья и мне небезразлично то, что с ним происходит.

Эйприл опустила глаза.

— Мы тоже друзья, и не больше.

— Вы покраснели, а это говорит об обратном.

Она залилась густым румянцем.

— Скажем так — мне тоже небезразлично, что с ним происходит.

Нордем изогнул светлую бровь:

— Как мило! А он испытывает к вам то же самое?

Если бы кто-нибудь мог ответить за нее на этот вопрос! Но отвечать пришлось самой.

— Надеюсь. Мистер Нордем, как друг Райли, скажите, как вы считаете: я… принадлежу к тем женщинам, которые ему нравятся?

Нордем расплылся в улыбке:

— Если это не так, то он глупее, чем я его считаю.

Эйприл смущенно улыбнулась.

— Если вы Райли нравитесь, то он мне в этом еще не признался. Но думаю, что мои слова вас успокоят. Я знаю Райли с тех пор, как мы были мальчишками, и есть только две возможности, чтобы он промахнулся. Первая — над Бдэкхитом неожиданно пронесся ураган и отнес стрелу в сторону. И вторая — его внимание было приковано к вам.

Внутри у Эйприл все затрепетало.

— Благодарю вас, мистер Нордем, за ваше доверие. И за то, что научили меня стрелять. Ваши уроки оказались очень выгодными.

Она помахала деньгами.

Он улыбнулся.

— Ученик превзошел учителя. В следующий раз я буду более осмотрителен на уроке.

Они отошли от шатра и направились обратно, по пути кивая гостям. Вдруг Эйприл заметила, что Агата сидит рядом с Райли на скамейке. И сидит слишком близко от него.

— Мисс Деверо, могу я рассчитывать на танец с вами завтра?

— Мистер Нордем! — укоризненно воскликнула Эйприл.

— Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, какой я бессовестный, безнравственный и распутный человек, и вы совершенно правы. Я юрист, а посему не страдаю стеснительностью. Но мы с Райли всегда соперничали, и я ни за что себе не прощу, если даже не попытаюсь переманить вас от него.

Эйприл закатила глаза, чтобы он не догадался, как ей приятен его интерес. Хотя она и не собиралась на бал, но то, что он хотел вписать свое имя в ее танцевальную карточку, ей польстило.

— Вы, сэр, действительно безнравственны. Но я не приз, который надо завоевать.

Нордем остановился и повернулся к ней.

— Но вы на самом деле приз. И весьма привлекательный. Вы сами того не сознаете.

Она покраснела.

— Мистер Нордем, пожалуйста…

Улыбка исчезла с его лица.

— Я знаю, что в глазах высшего общества Райли более выгодная партия, чем я. Но в наших с вами не столь высоких кругах любовь ценится намного больше, чем там, где вращается он. Я бы очень хотел думать, что и вы того же мнения.

Эйприл почувствовала неловкость.

— Мистер Нордем, учитывая то, что я вам только что сказала, это… было бы неприлично.

— Да, знаю. Но также знаю, что, если жить по правилам, в жизни не преуспеешь. Вы наверняка это понимаете.

Она кивнула:

— Понимаю. Тем не менее, мы не можем не следовать нашим принципам.

— Принципы, как и правила, могут меняться. Итак — один танец.

Он улыбнулся ей, и его улыбка была неотразимой. Но она никогда не допустит, чтобы кто-нибудь встал между ней и Райли.

— При других обстоятельствах я могла бы вас даже полюбить. Но…

— Пожалуйста, не говорите «нет». Ведь если леди Агата согласна на один танец со мной, то и вы могли бы согласиться.

Упоминание Агаты все решило. Приподнятое настроение исчезло.

— Думаю, что это было бы неразумно, мистер Нордем.

Его лицо сделалось суровым.

— Вы глубоко меня ранили, мисс Деверо.

Но на Эйприл это не произвело впечатления.

— Вы правы в отношении леди Агаты — она принадлежит к тем женщинам, которые рады вызывать интерес мужчин, и, глядя на нее, видишь, что ей подойдет любой.

От подобного оскорбления он замер, и его лицо превратилось в застывшую маску.

— Леди, о которой вы говорите, особенная. Она бриллиант высшей пробы. Среди женщин ей нет равных по красоте и добродетели. Я имею честь быть ее ревностным поклонником. Я знаю ее достаточно хорошо. И также знаю, что она действительно не входит в круг моего общения.

Эйприл взглянула на Агату, которая, смеясь, незаметно для других гостей, положила руку на бедро Райли.

Эйприл решительно прошествовала к группе лучников, взяла лук и, прицелившись, выпустила стрелу, которая, со свистом прорезав воздух, воткнулась в скамейку как раз между ног Агаты и закачалась подобно длинному фаллосу. Агата закричала, а Райли посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела. Встретившись взглядом с Эйприл, он резким движением выдернул стрелу.

— Боже! Какое безобразие! Только посмотри на мое платье! — визжала леди Агата.

Райли пальцем подозвал к себе Эйприл.

— Это вы стреляли? — спросил он.

Эйприл встала перед ним в вызывающей позе.

— Я промахнулась.

Агата в бешенстве обрушилась на Эйприл:

— Злобная, испорченная, преступная… Райли, я требую, чтобы эту… эту убийцу арестовали!

— Агата, пожалуйста, успокойся.

— Как ты можешь говорить, чтобы я успокоилась, когда эта злодейка хотела меня убить?

Райли грозно посмотрел на Эйприл:

— Я требую, чтобы вы сейчас же извинились перед леди Агатой.

— Извинилась? — взвизгнула Агата. — Она чуть не пронзила меня насквозь!

Эйприл насмешливо фыркнула, но вовремя осеклась.

— Я просто хотела проветрить ваше платье. Мне показалось, что вам в нем жарко.

Райли еле сдержался, чтобы не засмеяться, но уголки губ у него все же дрогнули.

К Агате подбежал Нордем:

— Это возмутительно, Райли! Я требую, чтобы ты с этим разобрался!

Райли прокашлялся и сердито сказал:

— Эйприл, немедленно извинитесь.

— Мне очень жаль, что я промахнулась.

— Эйприл! Не заставляйте меня повторять.

Она поджала губы и процедила:

— Хорошо. Я прошу меня извинить за то, что попала в ваше платье.

Глаза Агаты превратились в две щелки и мстительно сверкнули.

— Вы нисколько не сожалеете, но будете сожалеть потом. Я этого так не оставлю. Никто со мной так непочтительно не обращался, а тем более такая маленькая негодяйка, как вы. Считайте дни, мисс Деверо, поскольку их у вас осталось немного.

Она встала и кинулась прочь.

Нордем отправился следом за ней.

Райли удрученно покачал головой:

— Разве это было так уж необходимо?

— Нет, — ответила Эйприл, — однако получилось неплохо.

Он расхохотался:

— Чертенок! Тебе лучше бы научиться вести себя поосторожнее с леди Агатой. Она может быть очень мстительной, когда захочет.

— Пусть сначала дотянется хотя бы до моего носа, — заявила Эйприл. — А до вашей ноги она уже добралась, Как я заметила.

— Ревнуешь?

— Нет, — ответила Эйприл, но ее голос прозвучал не очень убедительно.

Он снова засмеялся.

— Послушай, я хочу, чтобы ты вела себя прилично. Завтра на бал приезжает четыре сотни гостей, и ты, моя милая, попадаешь в центр внимания. А теперь пообещай, что между тобой и Агатой будет царить мир.

Беспечное настроение Эйприл быстро улетучилось — над ней нависла угроза предстоящего бала. Она должна найти выход.

Ожидание бала теперь сменилось у Эйприл плохими предчувствиями и страхом. С каждым часом, который сокращал расстояние между каретой сэра Седрика Маркема и Блэкхитом, Эйприл все сильнее ощущала тяжесть неминуемой гибели. Она лихорадочно искала выхода, но не могла придумать, как ей оставаться в том же доме с человеком, который может в полной мере раскрыть ее преступления. Даже если бы она захотела спрятаться, ей некуда было уйти — весь дом переполнен людьми. Единственный выход — покинуть Блэкхит, пока не минует опасность.

Эйприл вытащила из шкафа саквояж и стала складывать свои вещи. Мысли ее были заняты Райли, их отношениями, которые могли перерасти во что-то большее. Что с ней происходит? Он волновал ее, и это волнение было восхитительно. А то, что она испытала в лесу… Как он был нежен!

Она вздохнула. Тогда ее тело, словно музыкальный инструмент, гармонично отвечало на прикосновения его умелых рук. Пережитое наслаждение заставляло ее думать об этом снова и снова. Находясь с ним рядом, она испытывала сладкую муку. Ее ум рисовал страстные объятия с Райли и всевозможные варианты того, как могла бы закончиться их прогулка верхом. Эти картинки преследовали ее и за вечерним чаем — в результате она едва не выронила из рук чашку.

Эйприл написала записку для Райли и оставила ее на камине. Она надеялась, что он простит ей этот последний проступок. После охоты она думала только о том, какой он заставил ее почувствовать себя: красивой, желанной и защищенной. Ее лицо у него в ладонях… Сердце заныло.

«Когда-нибудь я объясню все», — мысленно произнесла она, обращаясь к записке на камине. Потом она спустилась вниз.

Райли был на кухне, где проверял, как готовится обед. Слуги суетились, но, как ни странно, не мешали друг другу, делая каждый свое дело. Райли всегда приятно удивляло то, с каким старанием они выполняют свои обязанности, и он решил, что, когда праздник закончится, он всех отблагодарит деньгами.