— Моя дорогая юная леди, вы не находите, что с этими мужчинами что-то не в порядке? Похоже, у них в жилах течет не кровь, а водица! Будь я лет на пять моложе, вы бы уже кружились в моих объятиях в такт этой дивной музыке!

— Прекрасная мысль, сэр! — с энтузиазмом откликнулся Ти Джей.

Он уже и сам подумывал о том, чтобы пригласить Энджелин танцевать, хотя бы для того, чтобы избавиться от общества воинственно настроенного конгрессмена из Пенсильвании.

Ти Джей протянул девушке руку и ввел ее в круг танцующих. Глаза Руарка неотрывно следили за парочкой.

— Энджелин, я собираюсь уйти сразу же после этого вальса, — обратился к ней Ти Джей в самом начале танца, — Если хотите, я с удовольствием отвезу вас в отель.

Энджелин бросила быстрый взгляд на Руарка, одинокая фигура которого высилась в конце зала. Она видела, что он ревниво следит за каждым ее движением. Не желая повторения утренней сцены, вовсе не доставившей ей радости, девушка решила отказаться от предложения Ти Джея.

— Я лучше подожду Руарка. Мне кажется, он скоро освободится.

— Ну, а с меня хватит. Мне, конечно, доставляет огромное удовольствие ваше с Руарком общество, но я не в силах больше ни единой минуты выносить этого самоуверенного, малопочтенного конгрессмена из Пенсильвании!

Глаза Энджелин сверкнули веселым лукавством.

— Да что вы говорите! Вот уж никогда бы не подумала… А на вид вполне приличный, приятный господин. Я просто не могу понять, почему вы так к нему относитесь, доктор Грэм!

— На мой взгляд, Стивенс — наихудшая кандидатура на пост председателя комитета по реорганизации Юга. От него будет гораздо больше вреда, чем пользы. Этот человек — непримиримый аболиционист, он ненавидит всех без исключения южан…

Когда Ти Джей подвел Энджелин обратно к Руарку, выяснилось, что за это время к группе присоединились еще несколько человек, и разговор теперь вертелся вокруг ку-клукс-клана. Ти Джей, извинившись, откланялся.

— Я слышал, что эта организация была создана шестью солдатами-конфедератами в штате Теннесси, — сказал один из вновь подошедших.

— Вот именно, шестью подонками, которым наш доблестный президент в свое время поспешил объявить амнистию, — проворчал Стивенс.

Вандербилт покачал головой:

— А я слышал из весьма надежного источника, что ку-клукс-клан организовал генерал Форрест.

У Энджелин от изумления округлились глаза.

— Надеюсь, вы имеете в виду не генерала Натана Бедфорда Форреста? Если да, то вы оказываете ему плохую услугу, сэр, — с негодованием воскликнула она. — Генерал Форрест — один из самых прославленных кавалерийских офицеров — сторонников Конфедерации. Мой родной брат удостоился чести служить под его началом!

— Примите мои извинения, миссис Хантер, — с поклоном произнес Вандербилт. — Я только повторил то, что сам слышал. — И добавил с вежливой улыбкой: — Скажите, дорогая, вы, случайно, не принадлежите к достопочтенному роду Хантеров из Виргинии?

— Нет, коммодор. Родственники моего мужа — простые крестьяне из Луизианы, — с вызовом ответила Энджелин, метнув сердитый взгляд в сторону Таддеуса Стивенса.

Лицо сенатора, как обычно, излучало самодовольство. Остановив проходившего мимо их столика официанта, Стивенс взял у него с подноса стакан шампанского и в момент осушил его, как будто это была простая вода. Энджелин пришло в голову, что ее поведение было не слишком вежливым. Она избегала смотреть на Руарка, боясь увидеть его укоризненный взгляд. А ведь Ти Джей советовал ей уйти с бала, не дожидаясь нападок этих самодовольных лицемеров! Как жаль, что она его не послушалась…

Стивенс, не теряя времени, вернулся к своей излюбленной теме — поношению Юга и президента Джонсона.

— Джонсон — настоящий глупец, если думает, что южане будут соблюдать клятву верности Соединенным Штатам. Помяните мое слово, они все присоединятся к этому подрывному клану!

— Да будет вам, Стивенс! Армия сокрушит ку-клукс-клан еще до того, как он успеет развернуть свою деятельность, — насмешливо заметил один из присутствующих.

— Позвольте и мне не согласиться с вами, конгрессмен, — сказал Руарк. — Мне кажется, что те южане, которые дали клятву, останутся верны своему слову. Генерал Ли, например, — прекрасное тому подтверждение.

Стивенс расхохотался:

— Именно ему я бы как раз в первую очередь и не доверял! Этот бунтовщик дал клятву лишь затем, чтобы спасти свою шкуру…

— Что-то не верится, — спокойно возразил Руарк. — Мне кажется, он пошел на этот шаг, искренне желая присоединиться к Союзу. И я уверен, что его примеру последуют многие!

Энджелин кипела негодованием. Она уже наслушалась достаточно гадостей из уст этого амбициозного сенатора, который судит обо всем предвзято.

— Я хотела бы напомнить вам, мистер Стивенс, что генерал Ли пользуется заслуженным уважением у обеих враждующих сторон. В конце концов, ведь не кто иной, как сам президент Линкольн предложил ему стать во главе союзной армии!

— И это предложение он неразумно отверг, милая дамочка, — фыркнул Стивенс.

Напыщенный конгрессмен не привык, чтобы его мнения оспаривались женщиной, тем паче, если эту женщину он считал дамочкой легкого поведения.

— И слава Богу, что отверг. Соединенные Штаты от этого только выиграли, — добавил он, игриво подталкивая локтем своего соседа.

И оба джентльмена от души расхохотались, явно потешаясь над Энджелин. Отсмеявшись, Стивенс направился к стоявшему рядом официанту, чтобы вновь наполнить свой бокал.

Руарка, который сам в свое время был офицером и доблестно сражался, в конце концов, тоже вывела из себя самодовольная болтовня этого напыщенного осла.

— На вашем месте я бы не стал смеяться над этим, джентльмены. Бесспорно, генерал Ли — непревзойденный военный гений. И не только он, но и его соратники. Ли был разбит не потому, что его победило военное искусство северян. Просто у нас в руках оставалась вся промышленность — железо, сталь, вооружение и так далее.

— Не говоря уже о финансах, — вставил до сих пор молчавший Вандербилт.

Руарк кивнул:

— Располагая семьюдесятью процентами населения, мы смогли должным образом укомплектовать свою армию, а наши фермы регулярно снабжали войска продовольствием.

— А, кроме того, наставительно заметил Вандербилт, — две трети железных дорог проходит по Северу. Следовательно, у нас была прекрасная возможность перевозить солдат, продовольствие и медикаменты в любой пункт страны!

— И далее. Как вы сами только что сказали, конгрессмен, — продолжал развивать свою мысль Руарк, — северяне располагали мощным флотом, который блокировал южные порты и, таким образом, отрезал южан от источников снабжения. Конфедерация была обречена с самого начала. Все, что нам оставалось сделать, — это перекрыть им доступ к железным дорогам и портам. Если бы Ли согласился на предложение Линкольна, мы разбили бы южан гораздо скорее. Вне всякого сомнения, лишь военное искусство генерала и его сподвижников затянуло это войну.

— Даже если бы он действительно был таким доблестным генералом, каковым вы его рисуете, все равно его долг состоял в служении родине, а не Конфедерации, — упорно стоял на своем Стивенс.

— Мне кажется, нет необходимости напоминать виргинцу, в чем состоит его долг, мистер Стивенс, — вступила в разговор Энджелин. — Полагаю, такие имена, как Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Джеймс Мэдисон и Джеймс Монро, вам что-нибудь говорят?

Стивенс презрительно фыркнул и сбросил на пол пепел от сигары.

— Разумеется, милая дамочка. А вот то, что они и вам известны, меня, честно говоря, удивляет…

Неумеренные возлияния, которым предавался на протяжении всего вечера почтенный конгрессмен, начали оказывать на него свое действие. У Стивенса развязался язык, и, уже совершенно утратив контроль над собой, он добавил, передразнивая тягучее южное произношение:

— Вот уж не думал, что леди с Юга такие образованные! Мне всегда казалось, что тамошние мужчины занимаются с ними совсем другими вещами…

Это уже переходило всякие границы приличия. Руарк почувствовал непреодолимое желание съездить по физиономии сенатору-грубияну. Неприкрытый гнев ясно читался на его лице, а произнесенные слова ножом разрезали наступившую тишину.

— Конгрессмен, миссис Хантер пришла сюда со мной. Я требую, чтобы вы сейчас же извинились перед ней!

Стивенс был уверен, что негодование Руарка объясняется до смешного просто — ему не хочется утратить расположение этой хорошенькой сучки, с которой он надеется весело провести ночь. Не сомневаясь в том, что остальных джентльменов, так же как и его самого, забавляют резкие высказывания Энджелин, конгрессмен, тем не менее, решил подыграть Руарку. Подмигнув, сенатор одарил молодого человека самой чарующей улыбкой, на какую был способен.

— Поверьте, мистер Стюарт, я ни в коем случае не хотел обидеть эту милую даму.

Однако Энджелин, разгоряченная спором, даже не обратила внимания ни на оскорбительные высказывания конгрессмена, ни на его извинения. Она продолжала защищать свою точку зрения:

— Все эти люди были виргинцами, мистер Стивенс, так же как четверо из первых шести президентов нашей страны. Среди следующих шести президентов четверо также были южанами, и среди них — трое виргинцев. Разве это не доказывает, что наша родина всегда обращалась к выходцам из этого штата, когда нуждалась в лидерах?

— Ну что же, милая дамочка, я от души благодарю вас за этот урок истории.

Усмехнувшись, Стивенс ткнул в бок своего соседа:

— Правда, за последние пятнадцать лет я что-то не замечал в Белом доме виргинцев, а вы? Похоже, мы научились управлять страной без их помощи…

Энджелин воинственно выставила вперед подбородок:

— Вот поэтому-то она и находится в таком плачевном состоянии!

С этими словами она круто повернулась и стремительно покинула бальный зал.

Вандербилт, откинув голову, от души расхохотался.