Сайлас Вэнтедж, узнав об успехе военной хитрости, которую он полностью одобрял, хмыкнул и сказал, что остальное он берет на себя.

– Слушай, приятель, – возразил Кеннет, – не воображай только, что Равенскар слабак. Он брал уроки бокса у Мендозы.

– Что – может врезать? – осведомился Сайлас. – То-то я подумал тогда, что не иначе как он потоптался свое на ринге! Ну что ж, я не прочь померяться с ним силами. Уж не помню, когда мне в последний раз приходилось выходить на ринг.

– Сайлас, ты не на матч идешь! Мисс Дебора хочет, чтобы Равенскара взяли без шума. Так что и не мечтай о схватке.

Этот приказ заметно огорчил мистера Вэнтеджа, и ему совсем не понравился план Кеннета оглушить Равенскара дубиной. Но когда Кеннет убедил его, что кулачная схватка, даже вечером и даже в безлюдном углу парка, обязательно привлечет внимание прохожих, он сдался и обещал помочь Кеннету одолеть Равенскара по-тихому.

Во второй половине дня в среду леди Беллингем отвлек от всех ее финансовых и прочих затруднений приезд из Кента ее племянника мистера Кристофера Грентема. Кит Грентем был на три года моложе сестры. У него была приятная внешность, более светлые, чем у Деборы, волосы и менее блестящие глаза. Зато он великолепно выглядел в своей алой форме. Тетка в нем души не чаяла и ни в чем не могла ему отказать, в результате чего он был порядком избалован и не склонен принимать во внимание желания других. Однако его эгоизм был следствием не столько дурного характера, сколько легкомыслия, и в полку он пользовался всеобщим расположением за добродушный нрав, красивую посадку на лошади и всегдашнюю готовность угостить товарищей.

Он не был в отпуске целый год, и его сестра с теткой были очень рады его видеть и заметили, что он сильно повзрослел. Они нежно его обнимали и восклицали, какой из него получился отменный молодой офицер. Он тоже рад был их видеть, нежно расцеловался с обеими и постарался ответить на все их вопросы. Но когда Дебора спросила, нравится ли ему служить в 14-м пехотном полку и хорошие ли у него отношения с товарищами-офицерами, он тут же вспомнил свою главную мечту и заговорил о том, как ему хочется перевестись в кавалерию.

Дебора сразу заявила, что он должен выбросить эту мысль из головы – у них просто нет на это средств.

– Но это же всего восемьсот фунтов, а может, и меньше! – заверил ее Кит. – Мне обязательно надо служить в более престижном полку. Пехотных офицеров ни в грош не ставят. Только подумай, Дебора, как пойдет гусарская форма твоему единственному брату!

Но Дебора осталась глуха к его уговорам и твердо ответила:

– Нет, Кит, это совершенно невозможно! Бедная тетя Лиззи в очень стесненных обстоятельствах. Неужели ты хочешь, чтобы она из-за тебя совсем увязла в долгах?

– Ни в коем случае! Но я уверен, что вы со мной согласитесь, тетя! Представьте, как я буду смотреться в ментике с серебряным галуном?

– Это-то я представляю, но не представляю, откуда на это взять деньги, дорогой, – с огорченным видом ответила леди Беллингем. – Ты понятия не имеешь, во сколько мне обходится содержание этого дома! А тут еще… – Она замолчала, увидев предостерегающий взгляд племянницы, и торопливо закончила: – Впрочем, это не важно. Мы потом обо всем поговорим, Кит.

– Но вы живете на такую широкую ногу, – сказал он, оглядываясь вокруг. – На одну обстановку, наверно, ушли тысячи!

– В том-то и дело, – ответила его тетка. – Тысячи и ушли, и мы еще до сих пор их не выплатили. Да кто может оплатить эти бесконечные счета, которые сыплются на меня отовсюду! А игроки все желают играть в долг, и я уж не помню, когда кто-нибудь проиграл хотя бы двадцать гиней. И рулетка совсем не дает того дохода, на который мы рассчитывали, не говоря уж о том, что она уронила нас в глазах благородных клиентов.

– Рулетка? – изумленно переспросил Кит. – Неужели вы завели у себя рулетку, тетя?

– А почему бы и нет? – жестким голосом спросила Дебора. – В конце концов, это – игорный дом, Кит.

Кит как-то поежился и сказал, что представлял себе все иначе: он думал, что у них частный дом, в который приличные гости приходят провести вечер за картами.

– Разумеется, мы рассылаем карточки с приглашениями, но мы пускаем всех, у кого есть что спустить в игорных залах, – сказала Дебора.

Было видно, что Киту это совсем не понравилось, но он робел перед сестрой и не осмелился возражать, пока она не вышла из комнаты. Но тогда он повернулся к тетке и спросил, с чего это ей вздумалось заводить низкопробный игорный дом.

Леди Беллингем и Дебора договорились не говорить Киту о том, что дом заложен и что Равенскар грозится отнять их у него, если они немедленно не выкупят закладную. Но обо всем остальном леди Беллингем рассказала племяннику, в том числе и о возмутительном счете за зеленый горошек, а также о Фебе Лакстон. Кит был поражен и вообще с трудом понял, каким образом она попала к ним в дом. Мало того что их приличный светский дом, где происходили карточные вечера для избранных, превратился в заведение весьма невысокого пошиба, а тут еще его сестру пытаются подкупить, чтобы она отказалась от своих притязаний на титул и состояние лорда Мейблторпа! Кит был возмущен, но, поразмыслив, сказал, что, если тетка допустила, чтобы Дебора вела игру в подобном заведении, нет ничего удивительного в том, что родные Мейблторпа возражают против подобного брака.

Леди Беллингем заливалась слезами, но ни словом не обмолвилась о том, что ей пришлось превратить свой дом в игорное заведение, в частности, потому, что Кит привык жить на широкую ногу и требовал большого содержания. Она просто сказала, что все как-то ужасно неблагоприятно сложилось и она не знала, откуда взять деньги, чтобы расплатиться по счетам. Что касается Деборы, то если бы она согласилась выйти замуж за Мейблторпа, их дела, несомненно, поправились бы.

– В конце концов, они и познакомились за карточным столом! Даже если он для нее немного молод, все равно это была бы прекрасная партия!

– А почему это она вдруг отказывает такому завидному жениху? – воскликнул мистер Грен-тем. – Особенно сейчас, когда для меня так важно, чтобы моя сестра занимала хорошее положение в обществе! Впрочем, она об этом пока ничего не знает. Надеюсь, она передумает, когда я ей все расскажу.

– Расскажешь что, мой мальчик? – спросила леди Беллингем, вытирая слезы. – Поверь уж моим словам – ее не уломать. Мне кажется, что она совсем утратила рассудок.

Мистер Грентем покраснел и потом, запинаясь, проговорил:

– Дело в том, тетя, что я собираюсь… то есть я надеюсь… пожалуй, можно сказать, что у меня есть основания полагать, что… короче говоря, тетя, я сам надеюсь вскоре жениться. Вы помните, я писал вам об этом.

– Да, да, – вздохнув, ответила его тетка. – Но Дебора говорит, что тебе еще рано думать о женитьбе. Действительно, Кит, что это тебе вздумалось?

– Дебора слишком любит вмешиваться в чужие дела! – негодующе сказал Кит. – Сама она ни разу не была влюблена, значит, и мне нельзя! Если бы вы только видели ее, тетя!

– Но я ее и так каждый день вижу!

– Да не Дебору! Арабеллу!

Кит произнес это имя благоговейным тоном.

– А! – отозвалась его тетка. – Но, Кит, дорогой, у женатого человека расходы гораздо больше, чем у холостяка. Ты не представляешь себе, во сколько обходится содержание дома. Нет, ты только подумай – семьдесят фунтов за зеленый горошек!

– Это не так уж страшно, – еще сильнее покраснев, ответил мистер Грентем. – Арабелла – очень богатая невеста. Конечно, я не собираюсь жить за ее счет – в частности, поэтому я и хочу перевестись в кавалерийский полк. Она принадлежит к одному из лучших семейств, и все зависит от того, согласится ли ее опекун на ее брак со мной. Было бы просто замечательно, если бы Дебора стала леди Мейблторп. Тогда для меня все стало бы гораздо проще!

– Все это так, дорогой, но ты ее никогда не уговоришь, – уныло сказала леди Беллингем. – Для меня тоже все стало бы гораздо проще.

– А вместо этого, – продолжал Кит тоном человека, с которым несправедливо обошлись, – оказывается, мой дом превратился чуть ли не в игорный притон! Как это неудачно! Неужели вы не могли подумать обо мне, тетя?

Леди Беллингем была подавлена его упреками, но все же ей казалось, что Кит так и не понял всей серьезности их финансовых затруднений. Она попыталась ему объяснить, как трудно жить на небольшой доход вдове, привыкшей к роскоши, да еще вынужденной заботиться о племяннике и племяннице, но Кит был полностью сосредоточен на своих собственных проблемах и не очень-то вслушивался в ее доводы. Как только она сделала паузу, он принялся описывать многочисленные прелести своей Арабеллы и под конец заявил, что, если ему помешают соединиться с избранницей его сердца, жизнь потеряет для него всякий смысл и ему останется только пустить себе пулю в лоб. Такое заявление привело леди Беллингем в ужас, и она взмолилась, чтобы он пощадил ее слабые нервы. Когда же она сообщила о его угрозе Деборе, та ответила, что нечто подобное она уже слышала от лорда Мейблторпа, который, однако, быстро про все забыл под влиянием чар Фебы Лакстон.

– Но Кит такой импульсивный, – вздохнула леди Беллингем. – Да к тому же мне бы очень хотелось, чтобы он женился на богатой невесте. Будет очень жаль, если я ему в этом помешаю.

– Как он посмел сказать вам такое? – вскричала Дебора. – Неблагодарный мальчишка! Пусть-ка он попробует сказать мне что-нибудь подобное, я его быстро поставлю на место! Какая там богатая невеста! Ничего у него не выйдет. Он уж сколько раз влюблялся, и еще столько же влюбится, прежде чем дело дойдет до женитьбы. А кто она?

– Не знаю. Он мне не сказал, а у меня так расходились нервы, что я забыла спросить. Милочка, он страшно недоволен, что мы держим игорный дом. А что он скажет, когда услышит о закладной и угрозах этого страшного человека?

– Не волнуйтесь, тетя Лиззи, никто вас из дома не выгонит.

Мисс Грентем говорила с такой уверенностью, потому что только что получила записку от Кеннета, в которой он напоминал ей приготовить подвал к приему гостя. Она безгранично верила в таланты Кеннета и не сомневалась, что к ночи ее враг будет передан ей в руки. Этим вечером леди Беллингем ожидала наплыва гостей, и Дебору беспокоил лишь один вопрос: как бы Сайлас и Кеннет не попались кому-нибудь на глаза со своим пленником! Но она в этом никак не могла им помочь и, разумно решив, что они, наверно, придумали, как обойти эту трудность, выкинула все эти сомнения из головы и пошла наверх переодеваться к вечеру в платье из желтой парчи.