Джорджетт Хейер - Очаровательная авантюристка

– Знаешь, Дебора, – сказал Кеннет, наблюдая сквозь полузакрытые веки взлет и падение костей, – иногда мне самому хочется тебя умыкнуть.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Разве что когда ты под мухой.

Кеннет накрыл кости рукой и в упор поглядел на Дебору:

– Ничего подобного. Я абсолютно трезв. Так что скажешь, дорогуша? Согласна связать жизнь с никчемным бездельником, от которого не будет проку ни на этом свете, ни на том?

– Ты что, Люций, предлагаешь мне выйти за тебя замуж? – изумленно спросила Дебора.

– Вот именно. Это, конечно, безумие, но все же дай мне ответ. Хочешь быть женой авантюриста? По-моему, ты создана для приключений.

Дебора посмотрела на него ясным взглядом:

– Может быть, я и согласилась бы, Люций, если бы любила тебя. Но я тебя не люблю. То есть люблю, но только как друга.

– Ну что ж, – сказал Кеннет и начал опять подбрасывать кости. – Может, оно и к лучшему.

– Вряд ли из тебя получился бы хороший муж, – задумчиво сказала Дебора. – Года бы не прошло, как тебе захотелось бы от меня избавиться.

– Весьма возможно.

– И потом, наш брак никак не помог бы тете Лиззи выбраться из денежных затруднений.

– Да какое мне до нее дело? И ты слишком молода, дорогуша, чтобы заботиться о ее затруднениях.

– Когда ты так говоришь, Люций, ты совсем перестаешь мне нравиться.

– Ну, поступай как знаешь. Кого ты выберешь – Мейблторпа или лорда Ормскерка?

– Ни того, ни другого.

– Скажи это тетке, и увидишь, как она подпрыгнет.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Слушай, дорогуша, если она не хотела сплавить тебя Ормскерку, зачем эта дуреха занимала у него деньги?

– Ты говоришь о закладной на дом? Ей и в голову не приходило…

– Закладная само собой, но он еще скупил ее долговые расписки. Только не говори, что он это сделал по доброте сердечной.

Дебора побледнела:

– Люций, неужели это правда?

– Спроси ее сама.

– Бедная тетя Лиззи! – воскликнула Дебора. – Неудивительно, что она в такой панике. Откуда ей было знать, что этот гнусный человек использует их, чтобы принудить меня стать его содержанкой. Да я лучше в тюрьму пойду!

– Тебе там несладко придется, дорогуша.

– Не посадит он нас в тюрьму! – уверенно сказала Дебора. – Это все предположения. Пока что я никаких угроз от него не слышала. По-моему, он слишком горд, чтобы понуждать женщину к сожительству. Но все-таки как бы мне хотелось отнять у него эти расписки!

Кеннет бросил на нее иронический взгляд:

– Попроси своего нового богатого приятеля выкупить их у него, дорогуша. Я бы и рад тебе помочь, но ты знаешь, что мои карманы пусты.

– Не говори ерунды, – сердито сказала Дебора. – Скорей всего, я вообще больше не увижу Равенскара, а если и увижу… нет, ты несешь вздор, Люций. А мне совсем не до смеха.

Дверь открылась, и вошел дворецкий:

– Вас хочет видеть мистер Равенскар, мисс. Я провел его в желтую залу.

– Ну вот, Дебора, Господь услышал твои молитвы, – ухмыльнулся Кеннет.

– Мистер Равенскар? – недоверчиво переспросила Дебора. – Ты не ошибся, Мортимер?

Дворецкий молча протянул ей поднос. Дебора взяла лежавшую на нем визитную карточку и с изумлением прочитала: «Мистер Макс Равенскар».

Мистер Равенскар стоял у окна в желтой зале. На нем были сапоги и кожаные бриджи и длинный плащ с пелеринками какого-то невыразительного цвета. На шее был повязан платок в горошек. Когда мисс Грентем вошла в комнату, он повернулся к ней, и она увидела, что в петлицу плаща просунуты запасные хлысты и что в руках он держит кожаные перчатки.

– Доброе утро, – сказал мистер Равенскар, сделав несколько шагов ей навстречу. – Не хотите ли покататься в Гайд-парке, мисс Грентем?

– Покататься в парке? – удивленно переспросила она.

– Да. А что? Моим серым надо немного размяться. Не окажете ли вы честь составить мне компанию?

Мисс Грентем очень хотелось согласиться, но вместо этого она выставила глупое возражение:

– Но я не одета для прогулки.

– Этой беде, наверно, легко помочь.

– Это правда, но… – Она замолчала на полуслове, подняла на него глаза и спросила напрямик: – Почему вы меня приглашаете?

– Потому, что я заключил из своего вчерашнего визита, что под этой крышей с вами невозможно побыть наедине.

– А вы хотите побыть со мной наедине?

– Да, очень.

У мисс Грентем перехватило дыхание, почему-то ослабели ноги и вспыхнуло лицо.

– Но вы со мной едва знакомы, – пролепетала она.

– Этой беде тоже легко помочь. Прошу вас, мисс Грентем, не откажите мне в своем обществе.

Она проговорила, слегка запинаясь:

– Весьма вам благодарна. Я с удовольствием поеду с вами на прогулку. Но мне надо переодеться, а вам, наверно, не хочется, чтобы ваши лошади застаивались.

– Если вы выглянете в окно, то увидите, что мой грум проваживает их взад-вперед.

– У вас готов ответ на все мои возражения. Я спущусь через десять минут.

Он кивнул и открыл перед ней дверь. Проходя мимо Равенскара, Дебора глянула на него, приподняв ресницы, и опять удивилась выражению его глаз. Какой же он странный человек! За Деборой Грентем ухаживали многие, и она отлично знала выражение глаз мужчины, которому нравится женщина. Но в глазах мистера Равенскара не было ничего подобного. Однако, если он не подпал под власть ее чар, с какой стати он приглашает ее кататься?

Дебора быстро переоделась в платье для улицы. Зеленая шляпка с полями и плюмажем из страусиных перьев оттеняла ее каштановые волосы и красиво обрамляла ее лицо. Она знала, что хорошо выглядит, и надеялась, что мистеру Ра-венскару не будет стыдно показаться с ней на людях.

Когда леди Беллингем узнала о предстоящей прогулке, она заколебалась: прилично ли девушке ехать на прогулку наедине с джентльменом, которого она до этого видела лишь один раз в жизни? Однако ей так хотелось, чтобы Дебора покорила сердце Равенскара, и это сулило ей такие выгоды, что она отбросила сомнения. Люций Кеннет сделал вид, что находит неожиданный интерес Равенскара забавным, и принялся немилосердно поддразнивать Дебору, покорившую, по его словам, столь неприступную крепость. Она отрезала, что не желает слушать его вульгарные шуточки.

Вследствие этой перепалки она спустилась в желтую залу, сердито сверкая глазами. Окинув ее критическим взглядом, Равенскар вынужден был в душе признать, что она очень красивая женщина. Они спустились по лестнице в прихожую, где слонялся решивший их проводить Кеннет.

Они с Равенскаром обменялись несколькими вежливыми фразами. Когда грум подвел упряжку к дверям и Равенскар стал помогать мисс Грентем сесть в кабриолет, Кеннет оглядел лошадей взглядом знатока и сказал, что непременно поставит на эту упряжку против Файли.

Лошади были действительно великолепны: высокие, с маленькой головой, широкой грудью, сильными ногами и красиво изогнутой шеей.

– Да, резвые, видно, лошадки, – сказал Кеннет, поглаживая лошадь по шелковистой шее.

– Резвые, – согласился Равенскар.

Он влез в кабриолет и накрыл колени мисс Грентем пледом. Грум все еще держал лошадей под уздцы. Равенскар взял в руки кнут, тихонько пошевелил вожжами и кивнул груму:

– Ступай, ты мне больше не нужен. Ваш покорный слуга, мистер Кеннет.

И грум и Кеннет отступили в сторону, и лошади с места рванули рысью. Кабриолет затарахтел по булыжникам мостовой.

– Не пугайтесь, – сказал Равенскар. – Они просто застоялись.

– Удивляюсь, как легко вы с ними справляетесь, – проговорила мисс Грентем, с трудом подавляя инстинктивное желание ухватиться за край кабриолета.

Равенскар улыбнулся и ничего не сказал. Они рысью завернули за угол и помчались по Кинг-стрит.

На улице было довольно сильное движение, и Равенскару пришлось полностью сосредоточить внимание на управлении лошадьми, которые то брезгливо шарахались от фургона, катившего по краю дороги, то притворялись, что испугались портшеза, то вдруг с сомнением косились на слишком высокий плюмаж на дамской шляпке, то вдруг решали, что белые столбики цепи, отделявшие пешеходную дорожку от водосточной канавы и проезжей части, таят неведомую опасность. Однако они беспрекословно слушались вожжей, и кабриолет благополучно достиг ворот Гайд-парка, а там уже лошади пошли ровной спокойной рысью, решив, по-видимому, что наконец-то попали в окружение, достойное их кровей и их родословной.

На дорожках парка было довольно много экипажей, и Равенскар то и дело раскланивался со знакомыми. Вскоре, однако, он свернул на уединенную аллею, где смог уделить больше внимания своей спутнице.

– Вам удобно, мисс Грентем?

– Да, вполне. У вас такие замечательные рессоры. Вы на этом кабриолете участвуете в гонках?

– О нет. Для гонок у меня есть специальный.

– Победите сэра Файли? – слегка улыбаясь, спросила она.

– Надеюсь. А вы уж не собираетесь ли поставить на моих лошадей?

– Обязательно. Но мне всегда ужасно не везет. Как бы я не принесла вам неудачу.

– Этого я не боюсь. Вчера вам и правда не везло, но удача к вам наверняка вернется.

– Вы очень любезны, мистер Равенскар, но боюсь, что вчерашний проигрыш надо отнести скорее за счет недостатка умения, чем невезения.

– Может быть, и так, – отозвался Равенскар, подбирая вожжи, чтобы обойти фаэтон, и отпуская их как только его экипаж промчался мимо. – Но все же надеюсь, что вам иногда и везет. Иначе вашему очаровательному заведению грозил бы крах.

– Верно, – с грустью согласилась она. – Считается, что игорный дом приносит баснословный доход.

– Вы хотите сказать, что это вовсе не так?

– К сожалению, нет.

Он повернулся к ней и в упор спросил:

– У вас долги, мисс Грентем?

Обескураженная таким вопросом, она ответила не сразу. Затем сухо спросила:

– С какой стати вы меня об этом спрашиваете, сэр?