— Да лежите же вы, несчастная! — осадил ее человек в шкуре.

— Но моя лошадь! Мне нужно во что бы то ни стало ее найти, — с жаром воскликнула Джемма.

— Это в вашем-то состоянии, — усмехнулся незнакомец.

Слезы выступили у нее на глазах, когда она осознала, что этот человек прав. Ведь ей не под силу было даже встать. Голова раскалывалась от боли, казалось, что сознание вот-вот снова покинет ее. Джемма дернула мужчину за меховую накидку.

— Тогда вы должны пойти на поиски моего Гелиоса, — потребовала она.

— И тем самым позволить себя убить, — возразил он. — Вы, очевидно, забыли, что их трое, а я один.

— Но раньше-то это вас не остановило. Я полагаю, это именно вы выпрыгнули из кустов, чтобы помочь мне?

— О да, но моим преимуществом были внезапное нападение и пуля в моем пистолете. Она в упор посмотрела на него.

— Я готова заплатить любую цену! Пожалуйста!

— Любую? — задумчиво переспросил он. Она кивнула, хотя каждое, даже самое легкое движение давалось ей нелегко.

— Что ж, в таком случае я запрошу… горячую еду.

— Что-о?! — Джемма широко раскрыла глаза.

— Горячую пищу. С тех пор как я последний раз имел приличную еду, минуло уже несколько недель. Обещайте отвести меня к себе домой и накормить как полагается.

Никогда Джемме не доводилось слышать более странной просьбы. Может, он чокнутый? Хотя в его глазах не было ничего от сумасшедшего. И оказывается, они у него вовсе не черные, а темно-синие. Таким бывает зимнее небо в сумерках. Глубокого синего цвета.

— О да-да! — ответила она нетерпеливо. — Вы получите еду, достойную короля, даже на золотом блюде, если пожелаете, а сейчас, пожалуйста…

— Так вы даете слово? Я могу вам верить? — перебил ее незнакомец.

— Разумеется, — ответила она и бросила на него оскорбленный взгляд.

— Очень хорошо, — усмехнулся бородач, — идемте со мной.

— Боюсь, я не совсем… в состоянии… Ее слова повисли в воздухе, так как мужчина уже нес ее на руках к окну. Он был так огромен, что девушка утонула в его объятиях. Прежде чем она успела что-либо возразить, они уже были возле окна. Джемма выглянула и, к своему огромному удивлению, увидела целого и невредимого Гелиоса, стреноженного у дерева.

— Так вы мне лгали?! — возмутилась она, повернувшись к незнакомцу. — Моя лошадь все это время была здесь!

Лицо мужчины покрылось пятнами; он отнес Джемму обратно и уложил, но уже отнюдь не с прежней осторожностью. Какой-то момент они молча взирали друг на друга — девушка со вздымающейся от негодования грудью и мужчина с лицом, полным гнева.

— Знаете, кто вы? Испорченное, неблагодарное создание, — наконец сердито произнес лохмач.

— Но вы обманули меня, — возразила Джемма.

— Тем не менее не забудьте, что вы обещали мне приличную еду, — уколол ее мужчина. — И согласитесь, это слишком скромная награда за жизнь вашего жеребца.

Джемма смутилась. Незнакомец был прав. Он мог бы потребовать все что угодно, а просил лишь получше накормить его. Впрочем, самое главное, что ее любимец жив и здоров. Остальное не имеет значения. Она подумала, что, наверное, следует извиниться, но вместо этого высокомерно вздернула подбородок и взглянула на человека в шкуре.

— Я была бы вам признательна, если бы теперь вы доставили меня домой.

— Не могу.

— Не можете или не желаете? — процедила девушка, и глаза ее сузились.

— Боже Всевышний, ну и язычок у вас! Что вы о себе возомнили? Думаете, мне нравится торчать здесь и слушать колкости какого-то заморыша?

Он возвышался над ней, темнолицый, волосатый, весь полный некой животной силы, и это испугало ее. Впервые за все время Джемма осознала всю, мягко говоря, неприятность своего положения. Она была один на один с этим вдвое превосходящим ее по размерам человеком. Он мог бы переломить ее пополам одним движением руки…

— В настоящий момент мы не можем никуда двинуться, — произнес мужчина, перебив панические размышления девушки. — Вы что, не заметили? На улице снегопад.

Нет. Она не заметила. Джемма встала и, пошатываясь, приблизилась к окну. Теперь незнакомец не помогал ей. Он стоял, скрестив руки на груди, и молча наблюдал, как она выглядывает в окно, прижимая нос к стеклу. Охваченная радостью при виде своего коня, Джемма не заметила огромных снежных хлопьев, беспрерывно падающих с неба. На земле уже лежал слой в несколько дюймов. А снег все шел и шел.

— Но на улице день, — изумленно произнесла девушка. — Это невозможно! Я что, была без сознания всю ночь?

— Да, похоже на то. Я уж начал сомневаться, что вы вообще когда-нибудь придете в себя.

Джемма оглянулась и посмотрела на свое ложе. Она представила себе, как этот человек провел здесь всю ночь, ухаживая за ней. Ей снова стало стыдно. И это еще больше разозлило ее. Второй раз она испытывает угрызения совести, и все из-за этого мужлана! Не слишком ли много чести для него? Джемма поджала губы и снова забралась под одеяло. Не то чтобы ей очень этого хотелось — одеяло и вся постель благоухали так, будто их сто лет не стирали, — просто ноги совсем ее не слушались.

— Я думаю, будет лучше, если мы переждем здесь до утра, — проговорил мужчина. — Вы еще слишком слабы, и ваш конь немного повредил себе ногу во вчерашней схватке. Да все уже в порядке, — заверил он девушку, увидев тревогу на ее лице. — Я сделал ему повязку со снегом, ушиб уже прошел.

В ответ она еще сильнее поджала губы. Да, видно, ничего не поделаешь. Придется пока распроститься с мыслью поскорее попасть домой. На себя Джемме было наплевать, но она не могла рисковать Гелиосом: он еще очень молодой и ноги его слишком слабы для такого броска через снега.

— Я полагаю, вы правы, — сказала девушка раздраженно, впервые повернув голову, чтобы оглядеться вокруг.

Грязные стены, грубый проем окна, едва мерцающий в закопченном очаге огонь наводили тоску и уныние. Джемма никогда здесь не была, но хижина определенно напоминала ей заброшенную избушку лесничего на краю поля, по которому она иногда бродила. Может, это она и есть? Если так, то незнакомец, пожалуй, прав, предлагая переждать снегопад. От сторожки лесничего до дома ее дяди более пяти миль. Дядя Арчибальд… При мысли о нем у девушки перехватило дыхание. Он наверняка послал кого-нибудь на ее поиски. Но ведь она солгала, сказав, что едет в другую сторону, и слуги невольно собьются со следа. Так что делать нечего — к тому времени, когда кто-нибудь догадается сунуться в старую хижину лесничего, Джемма будет уже дома.

— Боюсь, что ничего не могу предложить вам поесть. Мои карманы пусты, — произнес незнакомец.

— Что это вам взбрело в голову говорить о еде? — сердито спросила Джемма, у которой живот сводило от голода.

— Просто хочу сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, — съязвил бородач.

— Когда я думаю, в каком неоплатном долгу я перед вами за то, что вы спасли меня… — начала она.

— То вы чувствуете, как были бы счастливы, если б я испарился сразу же после того, как сделал это, — перебил он ее с ухмылкой. У него были белоснежные ровные зубы.

— Мы уже давно торчим здесь, — снова с неприязнью начала Джемма, — может быть…

— Да, вы абсолютно правы. Нам пора познакомиться, — подхватил мужчина. — Меня зовут Коннор Макджоувэн.

— Я совсем не это хотела сказать. Ну да ладно. Мое имя Джемма Бэрд.

Девушка вовсе не хотела представляться этому грубому мужлану. Но ничего не поделаешь.

— Как? Не может быть! — воскликнул в ответ Макджоувэн. — Неужели вы и вправду Джемма Бэрд?

Девушка смешалась.

— Да, а что в этом необычного?

— Нет-нет, ничего, — возбужденно отвечал лохмач. — Просто я хотел сказать: ну и везет же мне! Да это просто подарок судьбы!

Джемма недоуменно пожала плечами и продолжала:

—Так вот, раз уж мы здесь торчим, то я хотела вас кое о чем попросить. Не затруднит ли вас снять ваше боа, или как это называется, и вынести эти изумительные меха на улицу?

Великан оторопело уставился на нее.

— Но почему? — спросил он Джемму.

— Они очень воняют.

— Это шкура медведя, — ответил Коннор. — Я сам подстрелил его, — с гордостью добавил он.

— К несчастью, особенно моему, вам, наверное, никто не объяснял, что шкуру убитого зверя нужно сначала почистить и обработать, а уж потом использовать в качестве одежды, — язвительно заметила Джемма.

Минуту-другую он молча взирал на девушку, словно прикидывал, как лучше сделать шкуру из нее самой. Но затем все так же молча стянул с себя накидку, открыл дверь и кинул ее в снег.

— Ну, вы довольны? — спросил он, возвратясь.

О да, она была просто счастлива: под шкурой на Макджоувэне оказался засаленный, весь в пятнах кожаный жакет, который тоже издавал запах, вызывающий ностальгию по медвежьей берлоге. Джемма брезгливо зажала нос.

— Как? И это тоже? — взорвался мужчина.

Она не ответила. И жакет отправился следом за шкурой. Теперь на незнакомце остался свитер из овечьей шерсти, который, возможно, когда-то был даже привлекательным, но с возрастом, весьма солидным, порядком изменился, покрывшись многочисленными дырами и пятнами. Из-под свитера выглядывал воротник некогда белой, а теперь отталкивающе грязно-желтой рубашки. Мужчина перехватил взгляд девушки. Минуту посмотрел на нее, подумал и, видимо, приняв какое-то решение, вышел на улицу. Вскоре он возвратился с котелком, полным снега. Повесил его на гвоздь у камина и стал раздеваться. Джемма смотрела на все эти приготовления широко раскрытыми глазами.

— Что это вы собираетесь делать? — наконец, запинаясь, проговорила она.

— Вас ведь раздражает запах моих вещей, — произнес великан, — вот я и хочу их выстирать. А кроме того, нельзя же принимать ванну одетым.

— Ванну! — холодея от ужаса, переспросила Джемма.

— Ну да, — спокойно ответил бородач. — Начал дело — доводи уж до конца. Какой толк стирать только одежду. Надо вымыться и самому, — рассуждал он, продолжая раздеваться. И… о ужас!., остался совершенно голым.