Патриция Пелликейн - Очарованный красотой

Раненый застонал. Джаред отложил зонд в сторону. Через секунду готова была ложка опия, и, дожидаясь, когда снадобье окажет действие, врач внимательно осмотрел пациента. Выходного отверстия не было видно, значит, пуля застряла внутри. Она проникла в грудь прямо под ключицей, но, насколько мог судить Джаред по внешнему виду раны, кость не была задета. «Похоже, сегодня мы справимся, – подумал Джаред. – Если только не возникнет никаких осложнений».

Взглянув на руки юноши, Джаред нахмурился. Руки эти были тонки и нежны, как у женщины. Неудивительно, почему парень с таким трудом нес раненого. И вдруг на глаза Уокеру попалось маленькое колечко с жемчужиной. От изумления он даже моргнул, думая, что ему мерещится, но видение не исчезло.

Это было ее кольцо. Он не мог ошибиться. Да что там кольцо! Он без труда восстановил бы в памяти и каждое движение этой женщины, и блеск ее медовых глаз, и ее неповторимую улыбку. Разве не всматривался он в ее черты каждый вечер? Разве не вслушивался в звуки ее голоса, когда, склонившись над вышиванием в соседней гостиной, она разговаривала со своей кузиной? Разве не млел всякий раз, когда она бросала на него приветливый взгляд и вежливо, хотя и немного прохладно улыбалась ему?

Неужто мальчишка стащил кольцо? Может даже, пробрался в ее комнату? Служит ли этот паренек в доме Фелисити? Если это так, тогда понятно, почему сюда притащили именно его. Домашний слуга без труда мог видеть британского офицера, неоднократно приходившего в гости, и знать, что капитан Уокер – военный хирург.

Джаред поднял глаза, вспыхнувшие гневом. Ему стоило немалых усилий не дать воли рукам. При одной мысли о том, что этот маленький плутишка проник в комнату Фелисити, он разъярился так, как ни разу не злился прежде. Если бы он не нуждался сейчас в помощи ассистента, то задушил бы вора на месте.

Джаред твердо решил, что еще до рассвета непременно дознается, что за лицо скрывается под маской, и доложит Фелисити всю правду об этом ее работнике, если, конечно, сама она не втянута в какие-нибудь темные делишки.

Вдруг мальчик очутился в круге яркого света. Теперь их разделяло не более трех футов, и впервые Джаред сумел явственно разглядеть темно-карие глаза своего ассистента. Он моментально понял, кто этот незнакомец. На минуту доктор замер, словно громом пораженный, потом почувствовал, как его бросило в жар. Значит, она на стороне смутьянов! Но откуда она набралась смелости, чтобы подвергать себя такому риску? Нет, пожалуй, «смелость» – это не то слово.

Тут не отвага нужна, а некий авантюризм и в первую очередь полное отсутствие здравомыслия. Ну что за глупышка в самом деле! Неужто полагает, что ее милые улыбки и смазливое личико гарантируют ей безопасность? Джаред гневно сжал губы – так ему захотелось дать подзатыльник этому лжемальчишке с нежной девичьей шейкой.

И тогда он решил, что просто переселится в ее дом. Не важно, какую роль она играет в рядах патриотов. Любым способом он защитит ее, даже если ради этого придется следить за ней днем и ночью.

Размышляя об этом, Джаред постепенно расслабился. Пристально посмотрев на девушку, он вдруг принял иное решение. Вот уже много недель он пытается убедить Фелисити разделить с ним постель. Возможно, он и не говорил об этом напрямик, но все равно оба прекрасно понимали, к чему он клонит. Будь на ее месте другая девушка, капитан Уокер уже имел бы случай познать это манящее сладкое тело. Но Фелисити оказалась упрямее большинства знакомых ему дам. До сих пор его жадному взору доставались только вежливые, но холодные улыбки. Теперь-то уж с этим будет покончено. Сейчас она в его руках, и у нее не осталось никакого способа увернуться.

Фелисити почувствовала, что он пытается проникнуть взором под маску. Джаред мог видеть только ее глаза и лоб, но, судя по выражению его собственных глаз, этого оказалось вполне достаточно. Она не сомневалась, что капитан Уокер узнал ее. Фелисити ломала голову над тем, что он теперь собирается предпринять. Насколько, интересно, этот человек предан королю? Возможно ли убедить его сочувствовать патриотам? Внезапно она запаниковала, причем отнюдь не из-за того, что Джаред узнал ее. Гораздо опаснее казалась ей эта самодовольная улыбка, что изогнула его губы.

Слова тут не требовались. Фелисити и сама понимала, что есть только одна возможность заставить его молчать. Она с самого начала догадывалась, чего он хочет. Хватит ли у нее отваги? Достаточно ли она сильна духом, чтобы уступить желанию мужчины? Все эти размышления вихрем пронеслись у нее в голове и были прерваны его резким приказанием:

– Он готов. Встань рядом и возьми кусок простыни, чтобы собирать кровь.

– О Боже, – прохрипела она, и Джаред улыбнулся: от волнения Фелисити не следила за голосом. Если у него и могли остаться еще хоть малейшие сомнения, то этот возглас окончательно развеял их.

Джаред сделал надрез скальпелем и, запустив изогнутый инструмент в тело потерпевшего, велел Фелисити взяться за тонкую рукоятку и держать так, чтобы рана была раскрыта.

– Только не слишком сильно тяни на себя.

Доктор снова проник в рану зондом и после быстрого обследования улыбнулся: кончик инструмента нащупал пулю. Потом он взял щипцы и аккуратным движением извлек кусочек смертоносного металла.

Но как только пуля оказалась снаружи, из раны мощными толчками запульсировала кровь. Джаред выругался, поняв, что задета артерия. Удастся ли ему каким-нибудь чудом остановить кровотечение? Джаред понимал, что шансов у него мало. Никогда прежде никто не делал таких операций. И все же он не мог просто стоять и смотреть, как умирает его пациент.

– Пуля сидела прямо в артерии, – сказал он, – сосуд порван, я должен попытаться закрыть его. Ты, – обратился он к Брайану, – иди сюда. Мне нужна твоя помощь.

– Но… – слабым голосом начал Брайан.

– Я сказал, иди сюда! – рявкнул Джаред, и Фелисити испугалась, как бы офицеры, спавшие наверху, не проснулись.

Брайан послушно встал рядом с доктором. Тот вручил Брайану вторые щипцы и велел натягивать край раны, только немного сильнее, чем это до сих пор делала Фелисити. Когда ассистенты широко раздвинули разрез, Джаред запустил в него обе руки. Фелисити вздрогнула и хотела отвернуться, но не могла, поскольку хирург то и дело требовал убирать кровь, которая мешала ему работать.

В руках у Джареда были игла и нитки. Он почти не видел собственных пальцев. Грудная клетка Джошуа постоянно наполнялась кровью. Позабыв обо всем на свете, Фелисити мысленно умоляла Джареда поторопиться: «О Боже, ну, пожалуйста, скорее!»

В конце концов кровь перестала хлестать. Поняв, что только что на ее глазах капитан Уокер сделал поистине невозможное, девушка судорожно сглотнула. В действительности, увидев фонтан крови, хлещущий из груди Джошуа, она сочла его безнадежным.

Джаред думал о том же. До сих пор он ни разу даже не пытался закрыть разрыв артерии и теперь испытывал законную гордость. Однако вскоре он осознал, что ликование несколько преждевременно. Ведь в грудной полости полно крови, и, несмотря на все его усилия, если пациент и выживет, это будет настоящее чудо. Джаред понимал, что прежде всего надо убрать кровь. Он взял куски порванной простыни и как можно тщательнее промокнул рану, потом показал Фелисити, как надо соединять края разреза, а сам взял иглу и принялся накладывать швы. Когда сшитую кожу отмыли от крови, он положил смоченную маслом корпию.

– Теперь надо ежедневно менять повязку и делать припарки, чтобы вытягивать гной.

При мысли об этом Фелисити с отвращением поморщилась.

– Завтра ему будет очень больно. Можно дать ему это, но только смотри, не больше чайной ложки в три-четыре часа.

Выслушав эти инструкции, Фелисити кивнула и сунула бутылочку опия в карман.

Через минуту, когда доктор собрал свои инструменты, Брайан, снова надев ему на голову мешок, вывел его из тайной комнаты.

Всем казалось, что дело сделано. Только Фелисити понимала, что это совсем не так.

Фелисити знала, что очень скоро капитан Уокер начнет подступаться к ней с вполне определенным предложением. То, что до сих пор она была на свободе, значило лишь одно: Джаред замышлял нечто из ряда вон выходящее.

Неожиданно капитан Уокер исчез из поля ее зрения. Прежде, начиная со своего приезда в Нью-Йорк, он наносил ежевечерние визиты в дом Фелисити, а теперь, когда она готовилась к неприятному разговору с ним, пропал на целых три дня.

Фелисити сомневалась, что его так уж занимает работа. О нет, уж скорее он нарочно терзает ее. Каждое утро девушка вставала с мыслью, что именно сегодня все и случится, и весь день жила в ожидании грядущих неприятностей.

Вечер Фелисити старалась проводить у себя в комнате и лишь поздней ночью, когда офицеры спали, решалась выйти в сад. Она прохаживалась по тропинкам, пытаясь довести себя до физического изнеможения, чтобы избавиться от мучившей ее тревоги, раздражения, страха, противного чувства неизвестности и чтобы в конце концов более или менее спокойно заснуть.

Стоя под деревом, Джаред наблюдал за девушкой. Сегодня, когда он пришел к Сэму, Фелисити не было на привычном месте в гостиной. Она еще не знала о том, что Джаред вместе с Марси переехал в комнату, находившуюся рядом с ее собственной спальней.

Уокер твердо решил, что Фелисити не должна пострадать за свою бесшабашность, даже если для того, чтобы защитить эту девушку, ему придется продержать ее в постели до конца войны.

При этой мысли Джаред улыбнулся. «Удержать ее в постели будет не так уж трудно, – подумал он, – но вот придет ли она добровольно?» Он покачал головой. Нет, конечно, она попытается сопротивляться, во всяком случае, поначалу. Но не долго. Хватит лишь напоминания о ее проделках, чтобы усмирить строптивую леди.

До встречи с мисс Фелисити Драйден Джаред полагал, что столь бесчестное поведение с его стороны совершенно невозможно ни при каких обстоятельствах. Женщин у него хватало, но ни одна не входила в его спальню и не ложилась к нему в постель по принуждению.