Фелисити зарычала, когда он навалился на нее всем весом. Связанные за спиной руки сильно прижались к полу. Это было невыносимо больно, и эта боль заставила ее забыть о том, что делал невидимый насильник.

, Он между тем задрал ее юбки и разорвал лиф платья. Фелисити поняла, что в любую секунду он может проникнуть в ее тело.

Разорвав на ней белье, он продемонстрировал тело своей добычи всем присутствующим.

– А она ничего, правда? – молвил он и снова склонился над Фелисити.

Фрэнк держался на расстоянии. Нет, он не станет ее трогать. Он знал, что муж Фелисити все равно его разыщет. Он будет искать его, пока не найдет, а Фрэнк не собирался всю оставшуюся жизнь прожить в таком страхе.

Фелисити припомнила их первую ночь с Джаредом, когда она нечаянно причинила мужу жуткую боль. Сумеет ли она снова сделать это? Удастся ли тем самым выиграть время? Она резко согнула ногу в колене, но попала лишь в верхнюю часть бедра, хотя и в опасной близости от его мерзкого хозяйства.

Разгадав ее намерения, Майк быстро ударил ее кулаком. Одного раза оказалось достаточно.

Фелисити, разумеется, даже не видела, как это произошло. Просто что-то неожиданно вынырнуло из тьмы и резко толкнуло ее в челюсть. Это что-то было очень твердым и тяжелым. Перед глазами заплясали мелкие искры, она тихо застонала, а потом наступила кромешная тьма, покрывшая все ее сознание. Она лежала на полу слабая и почти бездыханная и, хотя знала, что происходит, была не в состоянии противостоять этому.

Все взоры были прикованы к прекрасной женщине и к мужчине, который готов был ее изнасиловать, так что никто не заметил, как открылась дверь, никто не услышал шаги.

При виде этой сцены Джаред оцепенел. На голове его жены был мешок, но он, конечно, сразу же узнал ее. В следующий миг он понял, что Фелисити связана, а одежда на ней порвана. Она почти раздетая лежала перед мужчиной, у которого брюки были спущены до колен. Он мгновенно прицелился и уже готов был спустить курок, но вдруг понял, что может ранить Фелисити. Тогда он жутко зарычал, и от этого звука по спине у насильника пробежали мурашки.

Майк остановился и оглянулся, чтобы посмотреть, кто это издаст такие маниакальные звуки, но в тот же миг тяжелый сапог ударил его в лицо. От неожиданного нападения он тоже зарычал. Нос его был сломан, и по крайней мере два передних зуба оказались выбиты. Рот сразу наполнился кровью, и, опрокинувшись на спину от удара, Майк чуть не захлебнулся ее густым металлическим вкусом. Он некоторое время полежал на полу как был, полураздетый, пока наконец сумел собраться с мыслями и потянулся за пистолетом, который лежал всего в двух футах от того места, где он упал. Однако теперь казалось, что до него была целая миля.

Джед держал на мушке двоих преступников, сидевших на матрасе, а Томас бросился к дочери и принялся говорить ей что-то утешающим голосом, укрывая ее наготу. Прижав ее к груди, он снял с головы Фелисити мешок и принялся развязывать ей руки.

Больше всего на свете Джареду хотелось прикончить этого мерзавца. Но он был врачом, он поклялся лечить людей, дорожа, как сокровищем, каждой жизнью. Возможно, даже жизнью этого подонка. Комната в его глазах вдруг окрасилась багровым цветом – так он боролся со своим порывом немедленно прикончить эту скотину. К черту все самые священные клятвы!

– Надеюсь, тебе понравилась моя жена, мистер, потому что это последняя женщина, которую ты обидел. – И с этими словами Джаред с силой наступил каблуком прямо в пах насильника – все сто семьдесят пять фунтов его веса с силой обрушились на причинное место Майка.

Тот дико взвизгнул и, когда Джаред убрал ногу, скорчился от невыносимой боли. Уокер между тем повернулся к Фелисити. Томас передал ему дочь, и муж принялся ласково покачивать ее, прижимая к своей груди, не стесняясь слез, катившихся по обеим его щекам. Дрожащими руками он прижимал к себе свое вновь обретенное сокровище.

Майк все катался по полу, испытывая дикую, всепоглощающую, практически невыносимую боль. Он понимал, что теперь все потеряно, но он не собирался погибать в одиночку. Пускай ему суждено умереть сегодня, но все равно он прихватит с собой одного из этих ублюдков!

Еще до того как ослабли приступы боли, он дотянулся до пистолета и взял его в руку. В следующее мгновение комната наполнилась резким звуком выстрелов и едким дымом. Послышались испуганные возгласы. Немного спустя в полной тишине все увидели маленькую, аккуратную, но сочащуюся кровью дырочку в самом центре лба Майка.

При виде этого Фелисити простонала и уткнулась лицом в грудь мужа, а все остальные посмотрели на Джеда, опустившего пистолет. Бросив пистолет на пол, он взял другой. Двое на матрасе, думая, что они следующие, взмолились о пощаде, клянясь в том, что ничего не сделали этой леди или ее будущему ребенку, оставаясь все время лишь невинными посторонними наблюдателями.

Джед выругался и сплюнул на пол – даже с большой натяжкой невозможно было назвать эту парочку невинной. Он знал, что они виновны не меньше своего приятеля, а потому надо сдать их властям. Справедливость восторжествует этой же ночью.

Тело Майка перекинули через седло лошади Джеда. Остальные двое, была бы воля Джареда, провели бы остаток дней своих в худшей из здешних тюрем.

Джед связал Фрэнка и Бесс одной веревкой. Им предстояло пешком идти до самого города. Убедившись в том, что Фелисити чувствует себя удовлетворительно после этой сумасшедшей ночи, Томас и Джед с пленниками отправились в обратный путь.

Хижина опустела. Джаред остался наедине с Фелисити. Она сидела у него на колене. Джаред считал, что, прежде чем трогаться в путь, надо дать ей немного отдохнуть. За это время он хотел убедиться, что с ней действительно все в порядке. Конечно, невозможно немедленно определить, какие именно повреждения ей нанесены. Так что все равно будет лучше подождать немного. Это даже необходимо, ведь такая травма может привести к преждевременным родам.

Он убрал прядь волос с ее лица и удобно устроил голову Фелисити па своей груди.

– Все будет хорошо, дорогая, обещаю тебе, все будет хорошо, – утешал он жену. – Как только мы приедем домой, я осмотрю тебя, чтобы убедиться в этом. Но я и теперь знаю, что все у тебя будет хорошо.

Дрожа от пережитого волнения, Фелисити испытывала неслыханное облегчение и каждой клеточкой своего существа впитывала тепло и нежность мужа. Теперь ей казалось, что она всю жизнь провела в этом темном мешке, ничего не видя, а только слыша и ощущая. Ей даже не верилось, что все позади и что больше ей не грозит опасность.

– Я так рада, что ты здесь. Я так молилась, так хотела, чтобы ты нашел меня! – Всего минуту назад она перестала плакать, но при воспоминании о пережитом слезы снова хлынули, и она еще отчаяннее прижалась к мужу. – Но как же ты успел так вовремя?

Джаред тяжко вздохнул. Нелегко было сознавать, какую боль она пережила, какие приняла муки.

– Боюсь, что я все-таки опоздал, дорогая. Но это не важно. Клянусь тебе, это не имеет значения.

Он готов был стонать от досады. Ведь очутись он тут на минуту раньше, и ничего бы этого не случилось. Ах, если бы он только чуть-чуть поторопился! Одна-две секунды могли бы спасти ее.

Фелисити отстранилась. В ее глазах все еще стояли невыплаканные слезы. Вытерев их, она нахмурилась:

– Ты о чем это говоришь?

– Я говорю о… о…

Поняв наконец, что он подумал, Фелисити покачала головой:

– Джаред, он не оскорбил меня. То есть оскорбил, но не так, как ты подумал. – При этом она дотронулась до лица. – Он, правда, ударил меня кулаком по лицу.

– Ну ничего, дорогая. – Джаред подумал, что с ней истерика, хотя Фелисити выглядела необычайно спокойной. Неужели она забыла, что тут случилось? Неужели события этой ночи сказались на ее сознании? Он крепче обнял ее. – Все хорошо. Мы больше никогда не будем говорить об этом.

– Но я полагаю, это необходимо, Джаред. Ты должен знать, что этому человеку не удалось осуществить свои намерения. То есть он уже собирался сделать это, но ты его вовремя остановил. Наверное, еще пара секунд, и было бы действительно поздно.

Он внезапно обхватил ее за плечи, сильно сжав их пальцами. Глаза его стали совсем круглыми от удивления и от невероятной радости: неужели его любимая избежала этого ужаса?

– Боже Всемогущий, ты уверена?

– Так же уверена, как и в том, что если ты еще хоть каплю сожмешь пальцы, то я умру.

Джаред рассмеялся и снова прижал ее к своей груди.

– Я думал… я думал… – Он весь сотрясался от внезапно отхлынувшего напряжения. – Ну, ты сама знаешь, что я думал.

– Прекрати думать немедленно. Я и так едва дышу.

Он снова рассмеялся, встал и поднял жену на руки. Больше не было необходимости тут оставаться. Если не считать пережитого страха и порой возвращающихся воспоминаний, которые заставляли ее вздрагивать, да еще полученного удара, Фелисити не пострадала.

– Ты уверена, что с тобой все нормально? Ты сможешь ехать верхом?

– Со мной все отлично. Я ведь уже сказала тебе, разве нет?

Ночь стояла морозная, и снег ласково падал на плечи, застывал на ресницах, мягко касался губ.

Уже на пути к городу Фелисити снова заговорила:

– Знаешь, я тут подумала…

– Да? – переспросил Джаред. – О чем же?

– О том, что я, оказывается, люблю тебя и чуть не упустила шанс сказать тебе об этом.

Лишь молчание было ей ответом. Оно так затянулось, что Фелисити решила переспросить:

– Ты слышал меня, Джаред?

– Не уверен.

Она повернулась и посмотрела в потрясенное лицо мужа.

– Дело в том, что я слишком долго ждал от тебя этих слов. И теперь, когда ты наконец их произнесла, я подумал, что они мне померещились.

Фелисити кивнула:

– Тебе пришлось ждать так долго, потому что я не хотела тебя любить. Я боялась, что ты просто соблазнил меня.