– Подожди минутку. Не надо так расстраиваться… – начал Джаред.

– Подонок!

Он встряхнул головой. Ему никак не удавалось собраться с мыслями. Он должен был объясниться, сказать ей, почему так поступил, но понял, что едва ли сумеет связать хоть пару вразумительных фраз.

– Фелисити, ну пожалуйста…

– Убирайся отсюда.

– Дай же мне хоть минуту, черт побери!

– Для чего? Чтобы ты успел придумать новую ложь?

– Нет, чтобы я мог рассказать тебе правду, чтобы вообще смог найти слова, которые ты поймешь.

– О, я отлично все поняла! Я поняла, что ты до глубины души эгоистичен, что ты использовал мое тело ради собственного удовольствия, отнюдь не беспокоясь о том, чтобы я получала удовлетворение взамен. Убирайся!

– Но послушай же!

Она дала ему пощечину, и от этого жгучего удара Джаред резко вдохнул. Через секунду обе ее руки оказались прижаты к постели высоко за головой.

– Ненавижу тебя. Отпусти!

– Сначала выслушай меня! – Свободной рукой Джаред потряс Фелисити за плечо. Зубы у нее застучали, и она моментально притихла. Переждав мгновение, он продолжал: – Я знаю, ты думаешь, что я заботился только о себе, но ведь нет большего наслаждения, чем наша близость. И если я лишал тебя всей полноты этого счастья, то и себе отказывал в том же.

По глазам Фелисити он понял ее смятение. Она явно не понимала: если это правда и действительно для него нет большего удовольствия, так почему же тогда он удерживался от этого? Почему отказывал им обоим в полноценном счастье?

– Но ведь есть нечто большее, чем простое совокупление, – продолжал Джаред, – есть моя любовь к тебе. К тебе, а не только к твоему телу. Я люблю твой смех, твое озорство, даже гнев твой, все, что делает тебя такой прекрасной. Я просто не могу рисковать потерять тебя. Моя первая жена умерла в родах. И я не могу снова допустить этого.

– Ты не можешь того, не можешь этого. А как насчет меня? Разве я не имею права сама выбирать, что лучше для меня? И как же наш уговор? Ты согласился на него, надеясь обмануть меня. Оказывается, ты и не собирался выполнять своих обязательств!

– Да, я знаю, что поступил эгоистично, даже бесчестно, но я не ожидал, что обман откроется.

– Вот так так! И по-твоему, это хорошо? Получается, что можно лгать, воровать, убивать, лишь бы тебя не поймали за руку? Нет, Джаред, это не простая ложь. Это настоящий обман. Как же я могу доверять тебе после этого?

– Ты права, если бы я подумал получше, то, наверное, не стал бы так поступать. Но мне и в голову не приходило, что я настолько забудусь и потеряю контроль над собой.

– Так вот в чем дело? Ты потерял контроль?

– Господи, – простонал Джаред, утыкаясь носом ей в шею, – я еще ни разу в своей жизни не забывался до такой степени!

– А теперь пусти меня, – сказала Фелисити с абсолютным спокойствием в голосе.

– Зачем?

– Я хочу еще раз тебя ударить.

Джаред улыбнулся. Теперь он был уверен, что сумеет убедить ее. В голосе Фелисити он услышал обнадеживающие мягкие нотки. Может быть, она еще не поняла этого вполне, но уже чувствовала, что Джаред не нарочно причинил ей боль.

– Фелисити, послушай. Я знаю, что был не прав, но я просто не мог подвергать опасности твою жизнь. Эта потеря была бы для меня невыносима. Такое уже случилось однажды, и во второй раз я не мог этого допустить.

– Да? И что же теперь? Ты полагаешь, что мне станет жалко тебя и я скажу: «Ну ладно, дорогой. Правда, ты пытался лишить меня величайшей радости в жизни, но я тебя прощаю»?

– Ну вот видишь… несмотря на все мои старания, получилось так, что я не сумел лишить тебя этого…

– Правильно. Но все случилось отнюдь не благодаря тебе.

Джаред усмехнулся:

– Ну, знаешь ли. Все-таки именно благодаря мне.

– Мерзавец! Никогда тебе не прощу!

– Но у нас впереди целая жизнь, дорогая. Рано или поздно ты все равно найдешь в своем маленьком непреклонном сердечке уголок для прощения.

– В маленьком?! Так ты и правда так думаешь?

Он кивнул:

– Будь оно еще хоть чуточку поменьше, и не смогло бы обеспечить жизнь взрослой женщины.

– Ах, как легко ты все перевернул! Сам натворил такого, что голова идет кругом, а я, оказывается, виновата в том, что не хочу тебя прощать!

– Да, это было бы очень по-христиански.

Фелисити прищурилась, придумывая, чем бы еще уколоть Джареда. Наконец она спросила:

– Сколько раз мы занимались любовью, как ты думаешь?

– Наверное, около сотни.

Фелисити кивнула:

– Это значит, что я задолжала тебе девяносто девять пощечин. И только после того, как ты их все сполна получишь, я смогу подумать о прощении.

– А до тех пор?

– Что до тех пор?

– До тех пор, пока я не получу твое прощение? Чем мы будем заниматься?

– Ничем.

– Ничем? И даже этим? – спросил он, укладываясь на бок и проводя пальцем свободной руки от шеи к груди Фелисити. От него не ускользнула мгновенная задержка ее дыхания, когда кончик пальца заскользил по самым сокровенным точкам, продолжая свое путешествие к бедру. Джаред улыбнулся.

Она же думала, что это неправильно: он не должен иметь над ней такой власти, и его прикосновения не должны столько для нее значить, во всяком случае, ей не следовало так легко сдаваться.

– Нет, я намерена оставаться холодной и равнодушной. Клянусь!

– Но как это у тебя получится? – игриво переспросил Джаред, ощутив, однако, смутную тревогу.

– Еще не знаю сама, но обязательно найду для этого способ.

Тогда он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Теперь руки Фелисити были свободны, а Джаред лежал перед ней совершенно открытый, ничем не защищенный и ждал любого наказания, которое она для него выберет.

– Ударь меня, избей, мне все равно. Лишь бы все это поскорее закончилось.

Фелисити не удержалась от улыбки. Она уселась верхом ему на бедра и спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Что я не переживу, если ты будешь лежать вот так безучастно, в то же время думая, как бы побольнее меня ударить.

Улыбаясь, она наклонилась над ним и уперлась ему в плечи ладонями. При этом груди ее слегка покачнулись.

– Боишься меня, Джаред?

– Нет. Не боюсь. Я в ужасе.

Фелисити рассмеялась:

– Ты так говоришь, чтобы я забыла о гневе и ты бы снова меня беспрепятственно соблазнял?

– Нет, я говорю так только потому, что это правда. И потом, если честно, я надеялся, что на сей раз ты сама будешь соблазнять меня.

Фелисити покачала головой:

– Господи, и с кем я связалась?! Этот человек не только обманывал меня, водил за нос и лишь по счастливой случайности сделал мне ребенка, но теперь еще и ждет, что я стану его любить!

– Ну, я, правда, не то чтобы жду этого. Но, во всяком случае, надеюсь.

Не обращая внимания на его тоскливо ожидающие глаза, Фелисити внезапно попросила:

– Расскажи мне о ней.

– Что-что? – встрепенулся Джаред, но тут же понял и улыбнулся. – Об Энни? Она была доброй женой, милой и щедрой. Мужчина и не может мечтать о большем счастье.

Глаза Фелисити слегка сузились, когда прозвучали все эти лестные отзывы. Как ни странно, именно сейчас, задав вопрос о жене Джареда, она совершенно расхотела слушать о его первом браке.

– Когда мы поняли, что у нас будет ребенок, мы оба были страшно счастливы, – начал он свой рассказ, но вскоре озаренные приятными воспоминаниями глаза затуманились. Эти радостные картины уступили место трагическим. – Беременность протекала тяжело. Она страдала, а я был напуган. Я видел, что ребенок очень велик, и понимал, что моя жена непременно умрет, если я не приму меры.

– И что же ты сделал?

– Поехал на континент посоветоваться с другими врачами. Один из них действительно порекомендовал мне средство. Он сказал, что ему удалось таким способом спасти нескольких рожениц, и научил меня извлекать ребенка с помощью операции. Это был единственный шанс для Энни. – Джаред тяжко вздохнул. – Но я опоздал. Когда я вернулся домой, она уже рожала. Роды были жуткие. Ребенок, как я и предполагал, оказался чересчур велик, а я явился слишком поздно. – Он еще раз вздохнул, вспоминая собственное отчаяние. – Она была очень уж хрупкой и маленькой, бедра слишком узкие… Все было предрешено заранее, а я стоял рядом и смотрел, как они оба умирают. – Джаред долгим взглядом посмотрел на Фелисити и сказал наконец еле слышным голосом: – Ты не представляешь, что это такое. Она забеременела из-за меня и умерла, потому что я, профессиональный врач, не сумел ей помочь.

Фелисити с пониманием кивнула. Наверное, из-за того, что произошло с Энни, он никак не хотел, чтобы она рожала. Может, от этого его поведение не становилось честнее, однако хотя бы причины его теперь казались ей уважительными. Ну, или по крайней мере более уважительными, чем прежде. Во всяком случае, он решился на этот обман из лучших намерений.

– Не беспокойся обо мне. Со мной все будет хорошо, – сказала она.

Внезапно Джаред снова перевернул ее на спину и крепко прижал своим телом к матрасу, одновременно стискивая в объятиях.

– Все будет хорошо. Обязательно будет. Клянусь!

Через минуту он встал с постели, увлекая Фелисити за талию к умывальнику. Здесь он развернул жену лицом к зеркалу и, стоя сзади, долго рассматривал ее отражение. Потом омыл свое и ее тело от последствий любовного акта.

Отложив мочалку, он продолжал ласкать жену. Фелисити смотрела на длинные тонкие пальцы, слегка опушенные темными волосами. Прежде она ни разу не замечала, насколько красивы мужские руки.

Они скользили по ее животу, по бедрам, по шее и плечам, подходя совсем близко к тому месту, которое сильнее всего жаждало прикосновений, и снова быстро ускользали оттуда. Она смотрела на эти движения, потом, откинув голову на грудь Джареда, обмякла, а соски, напротив, напряглись, и их бледно-розовая поверхность потемнела от нарастающего желания. Фелисити слегка выгнула спину, подставляя грудь пальцам Джареда, и страстно прошептала его имя.