Анастасия Соловьева - Очарованные

Уже на следующий день ему было неловко и стыдно вспоминать игрушечную презентацию. Ото всего – игрушек, аперитива, фужеров с ягодками, кусочков мяса на шпажках – на душе остался тягостный осадок. И от Вики тоже. Однако его тянуло к ней, тянуло испытать еще раз тот сладостный дурман, пережить нехорошее, но острое и совершенно самостоятельное удовольствие от Викиного присутствия.

Время шло. Астерий ей не звонил. Вика начала исчезать из его воспоминаний. Ее образ тускнел, точно покрывался пылью.

И вот спустя неделю занятия в университете закончились неожиданно рано. Астерий с двумя приятелями возвращался с лекций на Ленкином «фольксвагене». Настроение у всех было легкое, радостное – весь день свободный.

Проезжали площадь Маяковского и тут решили посидеть в пивном ресторане. Попить холодного пива Pilsner под горячие вацлавские колбаски все оказались не прочь.

Приятели зарулили в полупустой ресторан. И под ненавязчивую музыку потекла обычная студенческая болтовня про несданные зачеты, зависшие курсовые и вредных преподов. Но после второй кружки беседа неизбежно съехала на захватывающие истории из студенческой, а значит, самой интересной жизни.

Астерий невнимательно слушал, вместе со всеми взрывался дружным хохотом, сам ничего не говорил, но, закусив губу, томительно что-то соображал.

Из ресторана приятели разъехались кто куда. Оставшись один, Астерий сел в машину и достал телефон. Услышанные истории и выпитое пиво живо напомнили ему Вику. Астерий точно увидел ее глазами своих товарищей. И ему захотелось с ней встретиться.

Набирая Викин номер, Астерий волновался. Он не знал, зачем он ей звонит и главное – что ей сейчас скажет. Наверное, Вика удивится. Повиснет неуклюжая пауза. Или она вообще его не узнает. Придется нескладно напоминать неловкие и гнусные эпизоды фуршета.

Но Вика не удивилась. Она заговорила просто, немного устало и буднично, но как и в тот раз – словно с давнишним приятелем, с которым у нее уже что-то было.

– Ну, ты как сегодня? – вздохнул Астерий. Он невольно принял ее тон немного усталого от жизни старого интимного друга.

– Сегодня?.. – чуть удивившись, грустно задумалась Вика. – Даже не знаю...

– А что? Работы много? – простодушно поинтересовался он.

– Да нет... С работой я, кажется, почти закончила. Просто накопились дела личного характера. А их тоже нужно решать. И решать в порядке поступления. Правильно ведь?.. У тебя что новенького? – без всякого интереса спросила Вика.

И Астерий вдруг почувствовал, что она уплывает, сегодня он вряд ли ее увидит и вообще когда-нибудь тоже. А он-то, дурак, напридумывал себе, что она только и ждет случая, чтобы броситься в его объятия. Больно нужен он ей, невидаль какая!

Однако Викина усталость и безразличие задели Астерия и подтолкнули к решительным действиям.

– Я вот подумал тут, нам бы встретиться сегодня. Посидеть где-нибудь. Хочешь, давай попозже?

Вика задумалась.

«Надо было раньше ей позвонить. А теперь ей не до меня», – болезненно соображал Астерий.

– Наверное, нет, – как приговор вынесла она. – Кажется, не смогу. Просто нужно успеть в несколько мест. Это обязательно. Так что не знаю. Нет. Сегодня никак.

– А завтра?

– Завтра... – скучно повторила Вика. – Завтра после обеда к нам приезжают поставщики из Австрии. Их придется встречать и так далее. Даже не знаю, когда освобожусь... Эти мероприятия – такие долгие и нудные. Сто раз помрешь с тоски. Ну хочешь, давай попробуем созвониться часиков в семь-восемь. Может, что-нибудь прояснится к тому времени... Идет?

Астерию показалось, что все это Вика говорит, только чтобы не огорчить его отказом. А самой ей встречаться с ним не хочется. И тут же Ленкины предупреждения «быть с ней поосторожнее» показались сейчас неуместными и смешными.

– Хорошо, Вик. Я тебе позвоню.

– Позвони где-нибудь... около восьми. Может быть, что-нибудь решим. Прости, что так получается. Мне очень хочется тебя видеть.

Последняя фраза была сказана просто, грустно и... очень проникновенно. Так говорит умная усталая женщина с любимым человеком, от которого у нее нет ни секретов, ни тайн.

Астерий, уже было загрустивший и подумавший, а стоит ли вообще перезванивать, если все так сложно и Вике не до него, последней фразой неожиданно окрылился.

На следующий день ровно без пяти минут восемь он позвонил Вике.

Слушая монотонные гудки, Астерий, однако, впал в уныние, представляя, как сейчас Вика опять устало, извиняясь, скажет, что ничего не выходит, не получается... Но вместо этого услышал ее счастливый волнующий голос:

– Ну, слава богу! Кажется, все кончается. И у нас с тобой будет целый вечер. Я так рада. А ты?

Она говорила на фоне оживленных голосов и бравурной музыки.

Они договорились увидеться напротив ее офиса.

Но оказалось, все не так просто. Астерий прождал ее битый час. А Вика все не выходила – проклятые поставщики не могли решить какой-то последней детали.

Астерий уже начал отчаиваться. И тут наконец появилась Вика. Появилась неожиданно, точно случайно, будто во сне. И воспринялась Астерием как подарок судьбы.

Он выскочил из машины ей навстречу. Они обнялись и радостно поцеловались. Астерию показалось в тот миг, будто он знает ее целую вечность.

Когда он ждал Вику, то почему-то представлял, что она будет одета примерно как и на фуршете. Но на ней было черное платье на узких бретельках в бледно-розовых цветах, чуть повыше колен. На груди – черный кулон на цепочке из белого золота и такой же браслет на руке. Вика смотрелась дорого, просто и очень женственно. Гладкие черные волосы были распущены по плечам и придавали ее образу взволнованность, милую непосредственность.

Рядом с ней Астерий, в серых недорогих брючках и светлой рубашечке, смотрелся тускло: точно пролезшим сквозь паутину.

– Куда мы поедем? – влажно улыбнулась она.

Они залезли в машину. Вика сидела рядом, и теперь Астерий видел ее изящные ноги в прозрачных колготках и черных бархатных туфлях, украшенных черными камешками.

– А куда ты хочешь?

Астерий собирался позвать ее в пивной ресторан, куда и сам часто ходил, водил друзей и знал там все обычаи. Но теперь Вика превратилась в светскую столичную даму, и пивной ресторан к ней явно не катил. Везти же Вику в дорогой клуб Астерий не мог – он был студентом и денег у него на это не было.

Его не покидала мысль, что Вика выбежала только на минуточку и сейчас снова исчезнет, что у нее в офисе остались дела и люди, поставщики-австрийцы, и что ей по-прежнему не до Астерия.

– Я думал, может, в пивной ресторан, – убого сознался он.

– Пива выпить?! – весело, точно мальчишеским проделкам, засмеялась Вика. – С удовольствием! Но только ты знаешь... Я ведь на машине. От пива такой запах, а мне ехать. И тут ее не бросишь. – Словно досадуя, Вика кивнула на бордовый японский джип, стоящий у самого входа в ее офис.

– Это твоя машина? – удивился Астерий.

– Да, – вздохнула Вика и печально развела руками. – Ничего не получается...

– Но как же быть?! – Предчувствия Астерия сбывались – Вика исчезала.

Она взялась уже за ручку двери и, прощаясь, с сожалением посмотрела ему в глаза.

– Постой, – попросил он, но Вика его не услышала, потому что уже вылезла из машины.

– Как же быть? – повторил Астерий, бешено перебирая варианты.

Вика уходила, и казалось, навсегда. В салоне остался тонкий аромат ее духов.

– А поехали ко мне! – Астерий догнал ее, жалко обнял сзади, словно пытаясь удержать. – У меня целый коттедж, можно пить сколько хочешь, и никакого запаха. И гараж на две машины. А?

– Ну, поедем, – скромно пожала плечами Викулька, словно уступая: ну что, мол, с тобой поделаешь?

Последние месяца два Лиза жила с гнетущим чувством надвигающейся беды. Шли дни, ничего не происходило, но чутье ей подсказывало, а точнее, просто вопило о грядущей трагедии. Впереди ее ждет что-то страшное.

Но что? Временами в рабочей круговерти, в повседневных заботах эта тяжелая, надсадная боль, казалось, проходила, однако стоило ей остановиться, устать – сесть перед телевизором, с журналом или книгой, как сосущее нытье оживало. Оно росло, заполняло все уголки и извивы Лизиной души, подавляя все прочие чувства и желания. Становилось так тягостно и муторно, что порой было трудно дышать. Будто ее накрывала тень безжалостного, зловещего чудовища.

Сосущая тревога... Как тяжело носить ее, ожидая неведомой, но неотвратимой катастрофы.

Однако кончилась весна, наступило лето, а так ничего и не случилось. Боль не прошла, но притупилась, стала привычной. Лиза свыклась с ней, научилась не замечать, хотя на самом деле просто обманывала себя, что не замечает, что привыкла, потому что к такому привыкнуть нельзя. Она боялась остановиться, остаться одна, стала опасаться тихих семейных вечеров, минут отдыха и особенно выходных. Тогда она выдумывала себе множество неотложных дел – магазины, цветы, покупки...

Как-то утром они с мужем сидели вдвоем в столовой и неторопливо завтракали. В окна светило солнце, напоминая Лизе о ее беде.

Саша перелистывал иллюстрированный журнал, изредка комментируя его материалы:

– В этом году модными странами для вояжей будут... Знаешь какие? Индонезия, Новая Зеландия и даже Вьетнам. Может, и нам взять отпуск да махнуть куда-нибудь? Я так устал, и работать не хочется. Смотаемся во Вьетнам? Или в Африку? Сейчас это было бы очень кстати. Лиз, чего молчишь? Поехали?

Саша беззаботно улыбнулся. Лизе показалось, что ему легко и весело. Он явно не чувствовал никакой надвигающейся беды. Между ними зазияла пропасть.

– Вьетнам, Африка, все это так далеко, – отозвалась Лиза и вдруг согласилась: – Едем!

От нависшей беды, от тяжелого состояния можно уехать! Можно обмануть его, сбежав от этих стен, пропитанных гнетущими переживаниями.