Ей еще только предстояло узнать, что дедушка Вэнс все это время мирно спал у себя в комнате и ничего не слышал.

Глава 4

На следующее утро Вин выглянул из окна своей спальни и увидел Вэнса Шелби, направлявшегося по Мэйн-стрит в сторону делового квартала. С научной точки зрения старик представлял собой любопытный экземпляр. Вин нечасто смотрел на вещи с научной точки зрения. Он научился не ждать ни от кого доказательств, как другие не ждали доказательств от него. Но Вэнс Шелби походил на гигантского богомола на охоте, как будто нарочно созданного природой для того, чтобы хватать и прятать свою добычу, чтобы укрываться от посторонних глаз. Интерес Вина к Эмили ему не понравится. Это было досадно, но поделать тут ничего было нельзя.

— Вин! — послышался из коридора голос отца. — Уже рассвело. Идем.

Вин вышел из комнаты и по длинной мраморной лестнице спустился в вестибюль, где его ждал отец. Несмотря на то что ему часто бывало скучно, он больше не возражал против этих выходов с отцом, во всяком случае не так сильно, как в детстве. Морган Коффи любил с утра пораньше пройтись по улицам, приветствуя туристов и хозяев магазинчиков. С тех пор как сыну исполнилось пять, Морган стал брать его на эти пиар-вылазки с собой — приучал, наверное. Готовил к тому, чего от него ожидали. Каждое утро они отправлялись в новый ресторан, и там Морган болтал со всеми подряд. Вин же просто наслаждался возможностью выбраться из дома как можно раньше, с первыми лучами солнца. И общество отца было не великой ценой за такую возможность.

— Готов? — спросил Морган, когда сын присоединился к нему у двери.

— А если бы я сказал «нет»? — поинтересовался Вин, пока отец открывал дверь.

Морган окинул сына взглядом — от красного галстука-бабочки до мягких туфель-мокасин:

— На вид ты вполне готов.

— Ну, значит, так оно и есть.

Морган сделал глубокий вдох, пытаясь обуздать свой гнев.

— Не надо мне тут умничать, — процедил он.

Вин согласился, что для стычки сейчас еще рановато.

Они зашагали по тротуару. Вэнс исчез — задача для великана нелегкая. Сегодня Морган решил отправиться в закусочную Вельшеля. Когда они вошли, отец быстро оглядел помещение, потом подвел Вина к столику у двери. Морган любил приветствовать людей при входе. Нацеливался на туристов, на тех, кто был ему не знаком. Вин нередко наблюдал за ним с трепетом. Для человека, который, по всей видимости, был вполне доволен своей затворнической жизнью, Морган Коффи с поразительным воодушевлением относился к возможности познакомиться с новыми людьми. Это давало надежду, что в конце концов отец все-таки поймет, почему Вин хочет жить своей жизнью. Может, эти совместные выходы и маскировались под связи с общественностью, но на самом деле целью их было признание.

Вин не знал, сколько они пробыли в закусочной, но, должно быть, не слишком долго, потому что им еще не успели даже принести заказ, когда он увидел ее.

Эмили прошла мимо витрины, глядя прямо перед собой, и солнце светило ей в спину. У нее были длинные руки и ноги — больше от деда она не унаследовала ничего. Вот только там, где Вэнс выглядел непропорционально, Эмили казалась… совершенством.

Вин обернулся посмотреть, не видел ли ее отец. Тот ничего не видел. Морган вообще вышел из-за стола, а Вин даже и не заметил, и теперь пожимал кому-то руку в дальнем конце зала. Вин снова повернулся к окну, глядя, как Эмили удаляется. Потом бросил еще один взгляд на отца, переложил салфетку с коленей на стол, отодвинул свой стул и бесшумно вышел из закусочной.

Держась на расстоянии, он двинулся за Эмили. Она была в шлепанцах, на одной пятке белела полоска лейкопластыря. Эмили остановилась у скамейки напротив «Джейс барбекю», и Вин остановился тоже. Внутрь она входить не стала; интересно почему? В отличие от вчерашнего утра, выглядела она вполне здоровой. Должно быть, просто ждала. Ждала, когда выйдет ее дед. Это было одновременно так искренне и так трогательно, что у Вина защемило сердце.

Когда от Эмили его отделяло два или три дома, она увидела его, но тут сзади к нему подошли Инес и Гарриет Джонс и произнесли хором:

— Привет, Вин!

Он неохотно отвел взгляд от Эмили и повернулся к ним. Инес и Гарриет, две пожилые незамужние сестры, жили на Мэйн-стрит по соседству с особняком Коффи. Они всюду ходили вместе, одевались в одинаковые платья и носили одну сумочку на двоих. Давным-давно, когда Коффи захотели проложить между их домами подъездную дорожку, чтобы можно было подъехать к гаражу на заднем дворе, не делая крюк через соседнюю улицу, сестры Джонс дали свое согласие при условии, что Коффи будут приглашать их на чай каждый третий четверг месяца. С тех пор вот уже более тридцати лет обе престарелые сестры раз в месяц восседали на диване в гостиной у Коффи с четырех до пяти часов вечера.

— Здравствуйте, мисс Джонс. — Он кивнул в сторону Инес. — Мисс Джонс. — Он кивнул в сторону Гарриет.

— Мы видели, как ты поедал глазами ту красоточку, — сообщила Инес.

Вин готов был сквозь землю провалиться. Эмили могла прекрасно слышать каждое слово.

Гарриет неожиданно ахнула и стиснула ее локоть:

— Сестра, ты знаешь, кто это?

— Быть того не может, — отозвалась Инес, зеркальным жестом сжимая руку сестры.

— Да, это она! — подтвердила Гарриет.

— Что привело вас на улицу в столь ранний час? — осведомился Вин, пытаясь переменить тему.

Инес прищелкнула языком:

— Ох, до чего же она похожа на мать, верно?

— Да, вылитая мать.

— Позвольте проводить вас домой, — вмешался Вин. — Я как раз направляюсь в ту сторону.

Он протянул руку, пытаясь увести пожилых дам прочь.

— И как только у ее матери хватило духу отправить ее сюда? — не унималась Инес. — Как так можно с ребенком?

Гарриет покачала головой. Обе дамы бесцеремонно уставились на Эмили.

— Ей никогда не стать здесь своей.

— И как ее дед собирается за ней приглядывать? За ним самим пригляд нужен.

— Не знаю, сестра.

— Дамы, идемте? — Вин снова протянул руку.

— Не уподобляйся своему дяде, Вин. — Инес погрозила ему узловатым пальцем. — Не позволяй смазливой мордашке ввести тебя в заблуждение. Не повторяй его ошибок. Какая трагедия! — Теперь обе сестры взирали на него с жалостью. — Можешь смотреть на нее сколько душе угодно, главное — держись подальше. Мы лично именно так и поступим. Пусть твои родные знают, что мы на их стороне. Верно, сестра?

— Так будет лучше всего.

С этими словами пожилые дамы развернулись и засеменили в сторону дома, продев руку в ручку сумочки каждая со своей стороны, как в хомут.

Вин на мгновение закрыл глаза, прежде чем повернуться к Эмили.

Вид у нее был расстроенный, и он ее не винил.

Он сунул руки в карманы брюк и зашагал к ней, пытаясь держаться небрежно, как ни в чем не бывало.

— Привет еще раз.

Она ничего не ответила. Взгляд ее был прикован к сестрам Джонс, вышагивавшим по тротуару.

Вин про себя выругал старух за бестактность.

— Где твой дедушка? — спросил он, чтобы отвлечь от них ее внимание. — Я видел его сегодня утром.

— Там, внутри. Я его жду.

— Вместо того чтобы зайти и поесть вместе с ним.

— Я не знаю, вдруг он не хочет… В общем, я решила, что лучше подожду здесь. — Эмили окинула Вина взглядом, который должен был быть незаметным, однако от него не укрылся. — Ты всегда ходишь по улицам разодетый в такую рань?

— Это нечто вроде традиции. — Он кивнул в сторону скамейки. — Не возражаешь, если я присяду?

Она пожала плечами.

— Ты откуда? — спросила она, когда он уселся.

Он положил ногу на ногу, пытаясь ничем не выдать свою заинтересованность, не насторожить ее. Он умел располагать других к себе легко и непринужденно, но сейчас почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. Слишком многое стояло на кону.

— Отсюда. Я здесь родился.

Она замялась, как будто он ответил совсем не на тот вопрос, который она задавала.

— Нет, я имею в виду — вчера и сегодня. Откуда ты здесь взялся?

— А-а. — Он рассмеялся. — Я завтракал с отцом. И вчера тоже. Каждое утро.

— В этом городе что, все ходят завтракать на Мэйн-стрит?

— Не все. Как твоя нога? — поинтересовался он, глядя при этом вовсе не на ее ступню, а прямо в ее искренние голубые глаза.

Эмили оказалась совсем не такой, как он ожидал. Ну просто ничего общего.

— Нога?

— Я вижу, ты повредила пятку.

Она слегка повернула ступню, чтобы взглянуть на залепленную пластырем ранку.

— А, это. Я порезалась, когда бегала босиком по лесу.

— В следующий раз предварительно надевай туфли.

Эмили подозрительно вскинула голову и увидела, что он улыбается.

— Большое спасибо за совет. — Она прищурилась. — Так я и сделаю. А кто эти пожилые дамы, с которыми ты разговаривал?

— Инес и Гарриет Джонс. — Он сокрушенно вздохнул. — Живут в соседнем с нами доме.

— Они про меня говорили?

Вин обдумал несколько вариантов ответа и остановился на простом:

— Да.

— Почему они сказали, что мне никогда не стать здесь своей?

Он покачал головой:

— Если бы у тебя были причины их опасаться, я бы тебе сказал. Честное слово.

— Такое впечатление, что им чем-то насолила моя мать.

Вин стряхнул с рукава несуществующую пылинку. Он знал, что выглядит невозмутимо, но на самом деле сердце у него готово было выскочить из груди.

— Если ты хочешь, чтобы я рассказал тебе эту историю, так и быть, — сказал он и подумал: «Господи, что я ей скажу?» — Думаю, тебе лучше обо всем знать. Впрочем, я не уверен, что это мое дело. Странно, что твоя мама ничего тебе не говорила. Дед-то хоть обмолвился?