Вот черт.

— Значит, Вэнс и об этом тебе рассказал?

— Он сказал, мама постоянно вас изводила. Что она делала?

Эмили наконец посмотрела ей в глаза. Еще чуть больше искренности — и она растворилась бы в воздухе.

— Зря ты об этом беспокоишься. — Джулия покачала головой. — Ты тут совсем ни при чем.

— Пожалуйста, расскажите мне.

— Не могу сказать, Эм, что мне приятно об этом вспоминать, — вздохнула Джулия. — Но если тебе непременно хочется знать, вдобавок к розовым волосам, черным губам и черной одежде я каждый день носила в школу кожаный ошейник с шипами, очень похожий на собачий. Твоя мама приносила на занятия собачий корм и кидалась им в меня в коридорах. Один раз она даже подбросила мне склянку с каплями от блох. Когда у нее не было под рукой ничего подходящего, она просто лаяла на меня. — Джулия помолчала, вспоминая. Давненько она об этом не думала. — Откровенно говоря, я давала ей массу поводов для насмешек. Ты же видела фотографии. Наверное, я сама их на себя навлекала.

— Нет. Такое нельзя оправдать ничем. Никто не должен унижать человеческое достоинство. — Эмили покачала головой. — Этому меня научила мама. Можете себе представить?

— Вообще-то, — сказала Джулия, — вполне могу.

— Вы говорили, она была популярной.

— Была.

— Но никто ее не любил?

Джулия ненадолго задумалась:

— Логан Коффи любил.

Эмили бросила губку в ведро у ног.

— Мне очень стыдно, что она так с вами поступала.

— Я никогда не стала бы обвинять тебя в том, что сделала твоя мама, детка. И ни один человек, на которого стоит тратить время, не стал бы. Ты не такая, какой была твоя мать. На самом деле я начинаю думать, что ты такая, какой она стала. Возможно, тебе все-таки стоит остаться здесь хотя бы ради того, чтобы доказать это окружающим.

Эмили, казалось, пребывала в задумчивости, когда неподалеку хлопнула дверца машины. Они обернулись на шум и увидели, что рядом с пикапом Джулии припаркован белый «лексус», а возле него стоит Сойер.

Он снял солнечные очки и прицепил их за дужку к вырезу рубахи.

— Сойер заехал за вами, чтобы повезти на свидание? — спросила Эмили.

Джулия обернулась к ней:

— На какое еще свидание?

— Он пригласил вас на свидание в понедельник вечером. Когда мы были на озере.

Джулия со стоном запрокинула голову:

— Вот черт.

— Вы забыли? — Эмили рассмеялась. — Забыли, что идете на свидание с ним?

— Похоже на то.

Джулия посмотрела на девочку и улыбнулась, радуясь, что хоть кого-то эта ситуация забавляет.

— Здравствуйте, девушки, — произнес у нее за спиной Сойер.

— Привет, Сойер. Джулия не забыла, что у вас свидание, — поспешила заверить его Эмили. — Просто… просто она опаздывает. Это я виновата. Она как раз собиралась переодеться, а я остановила ее, чтобы показать мою машину. Правда, Джулия?

Джулия странно посмотрела на девочку, и только потом до нее дошло, что Эмили ее выгораживает.

— Правда, — подтвердила она. — Когда надумаешь насчет фестиваля в субботу, дай мне знать, ладно?

— Хорошо.

Джулия развернулась, взяла Сойера под руку и повела к дому.

— Она считает, что ты заехал за мной, чтобы повезти на свидание, — прошептала она, наклоняясь к нему. — И пошла на обман, чтобы помочь мне сохранить лицо: решила, что я забыла. Подыграй мне, ладно?

— Ладно, — покладисто согласился он, поднимаясь вместе с ней на крыльцо дома Стеллы. — Но я действительно заехал, чтобы повезти тебя на свидание. И ты явно об этом забыла.

Они вошли в дом, и Джулия положила почту на столик в передней.

— Я не собираюсь идти с тобой на свидание.

— Ты приняла мое приглашение в присутствии Эмили. А она только что тебя прикрыла. Какой пример ты подаешь молодому поколению?

— Это удар ниже пояса. Просто подожди здесь, пока она не уйдет в дом.

Он подошел к окну гостиной и приподнял штору.

— Ждать придется долго. На этой машине тонна грязи.

— Девчонка, похоже, в полном восторге. — Джулия улыбнулась.

— Как она пережила то, что случилось в субботу? Сейчас, похоже, уже пришла в себя.

— Она справляется. Дед наконец-то рассказал ей кое-что о прошлом ее матери. Думаю, теперь она будет лучше готова к выпадам со стороны Коффи.

— Она ни капли не похожа на Далси. — Сойер опустил штору, подошел к полосатому дивану с шелковой обивкой — тому самому, на котором Стелла никому не позволяла сидеть, и плюхнулся на него, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке. Джулия поймала себя на том, что против воли таращится на него, до того он был хорош. — Ты отдаешь себе отчет в том, что чем дольше я здесь нахожусь, тем с большей вероятностью она вообразит, будто мы заняты чем-нибудь предосудительным?

— И чем же? Воруем Стеллину мебель?

— Не надо делать вид, будто ты не понимаешь.

— А не надо пытаться мной манипулировать.

Он пожал плечами:

— Если другого выхода нет, я пойду на это без зазрения совести.

— Осторожней, Сойер, ты ведешь себя почти так же, как в шестнадцать лет. А я-то уже решила, что ты стал пай-мальчиком.

— Ага, — обрадовался он.

— Что — ага?

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

Ну вот, приехали.

— Нет уж, — отрезала она. — Стелла будет дома с минуты на минуту.

— Ее не будет еще как минимум час. — Он взглядом пригвоздил Джулию к месту. — Ты сказала, что простила меня. Это правда?

— Ну уж нет. — Она решительно покачала головой. — Не буду я разговаривать с тобой на эту тему.

— Почему?

— Потому что это касается только меня! Это мое прошлое и моя боль. Не твоя. И делить их с тобой я не собираюсь. Ты не захотел этого тогда и поэтому теперь не можешь ни на что претендовать.

Эти слова повисли в воздухе, точно гирлянда. Джулия почти видела их.

Сойер поднялся, и ей на мгновение показалось, что он двинулся на нее, — она даже поспешно отступила на несколько шагов назад. Но оказалось, что он направлялся к каминной полке. Остановившись перед ней, он сунул руки в карманы и устремил взгляд в пустой камин.

— У нас с Холли не могло быть детей.

От столь внезапного поворота Джулия опешила. Сойер и Холли поженились, едва окончив колледж. Отец рассказал Джулии обо всем только через год. Это слегка ее задело, но практически не удивило. Сойер с Холли начали встречаться еще в средней школе. Удивило ее то, что, как выяснилось впоследствии, их брак не протянул и пяти лет. Все, включая и ее, считали, что эти двое будут вместе всегда. Уж Джулия-то знала, на что пошел Сойер, чтобы сохранить их отношения с Холли, когда все они были подростками.

— Ирония заключается в том, что детей у нас не было из-за меня, — продолжал Сойер. — На последнем курсе колледжа я переболел ветрянкой и получил редкое осложнение. Нет ни единой недели, Джулия, чтобы я не думал о том, что произошло тогда между нами и как я себя повел. Мои трусость и глупость не только превратили в ад и без того ужасное время в твоей жизни, но и лишили меня, как выяснилось, единственного шанса стать отцом. Вот что я хотел тебе сказать. Едва я увидел тебя снова, как сразу понял, что ты до сих пор не отпустила прошлое, что в твоих глазах я до сих пор тот самый глупый мальчишка. Может, теперь тебе станет немного легче.

— Легче?! — переспросила она изумленно.

Он пожал плечами:

— Ну, теперь ты знаешь, что я наказан по заслугам.

Впервые Джулия начала подозревать, что все произошедшее оставило в душе Сойера ничуть не меньший отпечаток, чем в ее собственной. Просто он лучше скрывал это.

— Ты что, с ума сошел? — возмутилась она. — Как тебе только в голову пришло, что от этого мне может стать легче?!

— Что, не стало?

— Разумеется, нет.

Все так же глядя в камин, он произнес:

— Я читал, что аборт редко влияет на способность женщины в дальнейшем иметь еще детей. Это так?

Она поколебалась:

— Ну, наверное.

— Я рад, — произнес он тихо.

Эта боль так долго принадлежала ей и только ей одной. Она считала, что ему все равно, что он даже не заслуживает знать о том, что все это время терзало ее, о той надежде, которую она так долго хранила в своем сердце.

— Ну ты и скотина. Мне так хорошо жилось, когда я была зла на тебя. Какого рожна тебе понадобилось влезать со своими откровениями?

Сойер слабо улыбнулся:

— Ну, мне же доставляет несказанное удовольствие сообщать красивым женщинам, что я бесплоден.

В это мгновение входная дверь открылась и вошла Стелла. Когда она возвращалась из цветочного магазина, где работала, от нее всегда пахло гвоздиками. Вот и сейчас этот запах опередил ее и в мгновение ока распространился по комнате.

— Я же сказала тебе, что она должна вернуться с минуты на минуту.

— Я вам помешала? — с надеждой в голосе осведомилась Стелла, переводя взгляд с Джулии на Сойера и обратно. — Я могу прийти попозже. Собственно говоря, я вообще могу не приходить. Хоть до утра.

— Нет, ты нам не помешала. Спокойной ночи.

Джулия развернулась и взбежала по лестнице к себе в квартирку.

— Спокойной ночи?! — переспросила Стелла. — Да сейчас и пяти часов еще нет.

Джулия заперла за собой дверь и направилась прямиком в спальню. Она присела на край кровати, потом упала навзничь и уставилась в потолок, расчерченный продолговатыми желтыми квадратами солнечного света.

Внезапно она оказалась перед необходимостью принять очень важное решение. Не думала она, что когда-нибудь придется это сделать.

Возвращение в этот городок спутало ей все карты.

Первые шесть недель в Кольеровской спецшколе для трудных подростков в Мэриленде дались ей нелегко. Там было несколько совершенно неуправляемых девиц. Джулия постоянно плакала у себя в постели в спальне, а все отведенное для телефонных разговоров время пыталась дозвониться до Сойера. Их горничная неизменно отвечала, что его нет дома. Отцу звонить Джулия наотрез отказывалась, равно как и подходить к телефону, когда звонил он, — за то, что упек ее в эту школу. Школьный психолог на нее не давила. Поначалу их беседы вызывали у нее странные чувства, но со временем она стала ждать их с нетерпением.