— Правда?

От этой улыбки в голове у него будто что-то взорвалось. Спустив ноги с кровати, Роб подумал немного, потом стянул с постели одеяло и, закутавшись в него, направился к ней.

— Стало быть, глупо спрашивать, согласна ли ты стать моей женой, верно?

— Угу, — передразнила она его. — Так же глупо, как ждать, что я на это отвечу, — улыбнулась она.

Лицо ее светилось от счастья.

— Угу, — согласился он.

Встав позади нее, он закутал ее в одеяло. Больше всего на свете ему сейчас хотелось подхватить ее на руки, отнести на постель и снова заняться с ней любовью, но тут он перехватил ее устремленный в темноту за окном взгляд, и слова замерли у него на губах. Почему она встала? Почему с таким страхом вглядывается в темноту за окном?

— Я не позволю никому обидеть тебя, — стиснув зубы, поклялся Роб.

— Знаю. — Она накрыла его руку своей. — Я просто думала об отце, — помолчав немного, продолжала Давина. — Знаешь, я часто думаю о нем. Гадаю, узнает ли он меня, если мы встретимся. Вспоминает ли он обо мне, когда смотрит на Марию или Анну? Конечно, глупо ломать себе голову из-за такой ерунды.

Она пожала плечами.

— Ничего не глупо, — отрезал Роб.

— А ты знаешь, каково это — знать, что у тебя есть родные, которые даже не вспоминают, что ты есть, не беспокоятся, как ты там, без них?! Господи, сколько же я молилась, чтобы он забрал меня к себе — меня и мою мать! Но он так и не приехал! Уже потом, много позже, я поняла почему… Только легче мне от этого не стало. Все дни напролет я мечтала, воображая, что я — это не я, а обычная девушка, чья жизнь не так уж важна для судьбы королевства, которая может просто жить, любить и без страха встречать завтрашний день. Я все время пыталась представить себе, какой была бы моя жизнь, если бы я не была дочерью наследника трона, и католика вдобавок… Так было до того дня, когда почувствовала, что устала бороться, и смирилась с тем, что меня ждет.

Давина подняла к нему лицо. Мрачная безнадежность, которую он заметил в ее глазах, исчезла, сменившись нежностью, и Роб с удивлением заметил, что она улыбается.

— А потом вдруг появился ты. Роб, ты не только спас меня из огня… ты научил меня снова радоваться жизни! Теперь я вновь стала мечтать — и все благодаря тебе!

Роб с улыбкой притянул ее к себе.

— Тебе не нужно больше мечтать, любимая, — прошептал он, целуя ее. — Я дам тебе все, что ты только пожелаешь… и даже больше, клянусь!

Подхватив Давину на руки, Роб бережно опустил ее на кровать. Они снова занялись любовью — только на этот раз медленно, не спеша, словно у них впереди была целая жизнь, чтобы узнать друг друга.

Увы, это было не так. Роб хорошо понимал, что, рано или поздно, отец Давины явится за ней. И теперь, осознав наконец, как долго и безнадежно она мечтала о том, чтобы это случилось, он вдруг почувствовал, что боится. Боится, что Давина решит вернуться в Англию. Ну уж нет, решил Роб, этому не бывать. Завтра же он назовет ее своей женой! Он даст ей все, о чем она только может мечтать, и будет молиться, чтобы королю никогда не удалось их отыскать. Но даже если это случится, уговаривал себя Роб, Яков в глаза никогда не видел Давину. Король ведь никогда не приезжал в аббатство Святого Христофора. А поскольку никого из тех, кто видел ее там, не осталось в живых, подумал он… И замер, вдруг вспомнив об Эшере. Эшер! Ладно, решил Роб, с этой проблемой он разберется утром.

Глава 25

Когда на следующее утро Давина открыла заспанные глаза, Роб исчез. Зато появилась Мэгги. Присев на край постели, она разглядывала свою спящую гостью со смесью страха и острого любопытства, словно не зная, чего от нее ожидать.

Смутившись, Давина поспешно натянула на себя одеяло. Выразительный взгляд Мэгги скользнул по ее обнаженным плечам, и Давина покраснела до ушей.

— Я…

О Господи, что тут можно сказать?! Внезапно вспомнив, каким эпитетом Мэгги наградила Кэтлин Маккиннон, Давина почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Потаскушка. Больше всего ей хотелось накрыться с головой одеялом и молить Бога, чтобы Мэгги поскорее ушла. Господи, зачем она вообще явилась сюда? И почему она молчит?

— А где Роб? — натянув одеяло до подбородка, с трудом выдавила из себя Давина.

Мэгги долго молчала. Выражение лица у нее было такое, словно слова давались ей с не меньшим трудом, чем самой Давине.

— Пару часов назад отправился в Портри… за священником, — обреченным тоном обронила она наконец.

Давину захлестнула волна облегчения. Значит, Роб не обманывал… он действительно собирается жениться на ней! Не то чтобы она сомневалась в его словах. До сих пор Роб никогда не обманывал ее… просто Давина боялась поверить, что все это может оказаться правдой. Что она не ошиблась в нем. Уже к вечеру она станет членом клана. У нее будет муж, сестры, братья, кузины и кузены, дядюшки и… и тетушки, покосившись на Мэгги, подумала она.

— Я знаю, что вы думаете обо мне, — осторожно сказала она, старательно избегая проницательного взгляда Мэгги. — Но я клянусь, что Роб был первым…

Голос ее сорвался, лицо залила краска смущения. У Давины до сих пор не поворачивался язык говорить о том, что произошло этой ночью между ней и Робом. Невеста она или нет, не имело никакого значения.

С губ Мэгги сорвался едва слышный звук — словно тупое острие меча царапнуло ей сердце. Вскочив с постели, она забегала по комнате.

— Что я думаю обо всем этом, не имеет никакого значения — Роб ясно дал мне это понять перед тем, как поехал за священником. — Перехватив смущенный взгляд Давины, она тяжело вздохнула. — Я не осуждаю тебя, Боже упаси! Роб куда более разборчив, чем Тристан. Я уже поняла, что вы крепко любите друг друга… и вот это-то и беспокоит меня больше всего.

— Но почему? — выдохнула потрясенная Давина.

Мэгги скептически покосилась на девушку.

— Потому что ты — дочь короля! Или ты забыла об этом?

Собственно говоря, так оно и было. Давина снова покраснела. Точно, забыла, спохватилась она. Первый раз в жизни.

— Мало того что он сначала затащил тебя в постель, а потом вознамерился жениться на тебе, — неумолимо продолжала Мэгги, будто не замечая, что каждое ее слово падает на шею Давине, точно топор палача. — Так нет же! Он еще рассчитывает обвести вокруг пальца самого короля! Сочинил целую историю, что ты, мол, никакая не Давина, а послушница Элайн, которая назвалась королевской дочерью, поскольку приняла его за одного из врагов ее высочества, а он, выходит, сделал вид, что поверил в эту выдумку, чтобы дать настоящей принцессе время сбежать. Но она, дескать, не успела этого сделать. И погибла.

Давина только хлопала глазами, слушая ее. Но Мэгги, совершенно не обращая внимания на нее, продолжала метаться по комнате.

— Ох, что будет, что будет! — причитала она. — Мой брат сдерет с Роба шкуру живьем, вот увидишь… ну, если только твой отец не сделает этого раньше, — всплеснув руками, поправилась она.

Давина застыла. Мэгги права, обреченно подумала она. Она не может выйти за Роба замуж — это может стоить ему жизни. Если вернется его отец, беды не миновать. Господи, как она могла быть так глупа, так беспечна? Слезы хлынули из глаз Давины, но она сердито смахнула их рукой, не желая, чтобы Мэгги стала свидетельницей ее слабости. Но не выдержала и горько зарыдала.

— Ну, тише, тише, милая. — Мэгги прижала ее к груди и принялась баюкать, как ребенка. — Не нужно плакать!

— Я должна уехать, пока еще не поздно, — всхлипнула Давина. — Уилл мог бы отвезти меня в…

— Уилл знает, что Робби любит тебя. И никогда не пойдет против его воли. Нет, из этого ничего не выйдет.

— Но иного выхода нет! Я не позволю, чтобы Роб погиб из-за меня. Я не хотела, чтобы он привез меня к вам, но ведь с ним бесполезно спорить!

— Угу, он такой, мой Робби, — любовно усмехнулась Мэгги. — Упрямый как осел — вылитый отец!

— А потом, когда мы приехали в Кэмлохлин и я увидела вас всех, его семью, я… я была так счастлива, что он не послушался. Ох, Мэгги, что мне теперь делать? Ведь я люблю его!

— Знаю, детка, знаю, — вздохнула Мэгги. Присев на край постели, она вытерла мокрое лицо Давины. — Ну, будет плакать — может, все еще обойдется! Вспомни-ка, ведь король Карл в свое время выдал Клер за шотландского горца!

— Но она приходилась ему кузиной! — шмыгнула носом Давина. — А я — дочь короля!

— А ну выкинь это из головы! — решительно прикрикнула Мэгги, И улыбнулась, стараясь скрыть от Давины тревогу, которая глодала ей сердце. — Никакая ты не дочь короля. Ты — Элайн, молоденькая послушница, душой и телом преданная принцессе, которая обвела моего доверчивого племянника вокруг пальца, чтобы спасти ее. Запомнила? А я уж постараюсь, чтобы вбить это в голову всем и каждому.

Давина замотала головой:

— Ничего не выйдет!

— Выйдет, если все узнают об этом от меня. Запомни, я ведь сестра Дьявола Макгрегора! — Мэгги гордо улыбнулась. — И я умею нагнать на людей страху еще почище, чем мой драгоценный братец!

Несмотря на слезы, Давина не могла не улыбнуться — уж очень забавно было слышать такое из уст этой хрупкой женщины.

— Ничуть не сомневаюсь, — кивнула она.

— Вот-вот. И потом, кто знает… план Роберта ведь может и сработать, верно? Судя по его словам, ни одна живая душа не знает тебя в лицо. Даже если королю и удастся тебя отыскать, он ни за что не сможет доказать, что ты действительно его дочь, а раз так, у него не хватит духу оставить трон девушке незнатного происхождения. — Мэгги успокаивающе похлопана Давину по плечу. — Думаю, нам особенно нечего опасаться. А теперь вытри глазки и послушай меня. Ты уже выиграла свою часть битвы. Знаешь, а ты мне нравишься, девушка. Бог свидетель, я верю, что ты сможешь сделать моего Робби счастливым. Быть женой одного из Макгрегоров не так-то просто, как кажется, как наверняка скажет Кейт, когда вы с ней познакомитесь.