Она описала тетушкам замок, обед, танцы и рассказала про объявление о помолвке, которое застало ее врасплох. Тетушек это объявление вовсе не удивило. Но она не стала говорить им о проклятии вдовы Жиля Брендона в ее адрес. Когда тети стали настойчиво просить рассказать еще что-нибудь о бале, девушка сначала была готова подчиниться их просьбе, но в конце концов ответила:

— Нет, больше ни слова. Это был чудесный вечер. Плохо было только одно.

— Что же? — озадаченно спросила Вайолет.

— То, что вас там не было. Поэтому вчера вечером я твердо решила, что больше не пойду ни на какой вечер или прием, если вы туда не пойдете.

— Да как же это, дорогая! — запротестовала Вайолет.

— Мы… мы… не любительницы званых вечеров, — сумела найти слова Мерри.

— Ох! Нет, нет и нет! — заявила Эдит.

— Тогда я тоже не любительница вечеров! — отрезала Элли и сурово добавила: — На этот раз я не позволю вам выкрутиться.

— Но ведь мы… не… — снова попыталась заговорить Вайолет.

— Если вы посмеете сказать, что я из высшего общества, а вы нет, я больше никогда не поеду в замок! Я сирота. Вы вырастили меня. Значит, вы мои родители. Вы это понимаете?

— Мы уже старые женщины, дорогая! — рассмеялась Мерри.

— Вы моя семья. Я обожаю моих опекунов. Они чудесные люди, и для меня невероятное счастье, что они есть в моей жизни. Но моя семья — это вы. Вам понятно?

Тетушки переглянулись и хором ответили:

— Конечно, милая!

Мысли Элли вернулись к тому, что происходило сейчас.

— Пожалуйста, не волнуйтесь! Я только иду погулять в лес, — сказала она.

— Все-таки ты не должна там гулять! — начала спорить Вайолет.

— Ты теперь невеста, — поддержала ее Мерри.

У Элли похолодело внутри. Она вовсе не чувствовала себя невестой и вовсе не была уверена, что выйдет замуж за своего жениха. Но если она скажет об этом тетям, они будут стоять и спорить здесь до скончания веков.

— Я помолвлена, — вполголоса объявила она. Обручальное кольцо прочно сидело у нее на пальце. — Но я не замужем! — весело договорила она.

— Ох! Дорогая, что это значит? — спросила Мерри у Вайолет.

— Ей просто не терпится выйти замуж, — ответила Вайолет, потом посмотрела на Элли и спросила: — Ты ведь выйдешь за него замуж, да?

— Она должна выйти замуж, должна! — воскликнула Эдит и беспокойно посмотрела на остальных.

— Элли, дорогая! Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты еще не замужем? — осведомилась Вайолет.

— Это значит, что я сейчас иду на прогулку в лес, — объяснила Элли и улыбнулась. — Я так люблю вас всех! — добавила она и обняла по очереди всех тетушек. Потом, торопясь, чтобы никто не успел ее остановить, она сняла с вешалки у двери плащ и выскочила из дома.

Оказавшись за дверью, она почти бегом помчалась прочь по дорожке и успокоилась, только когда между ней и домом расстояние составило по меньшей мере сто футов. Тогда она остановилась и оглянулась. В ее глазах отразилась вся глубина и сила ее любви к родному дому.

Дом, в котором выросла Элли, был похож на домик из сказки: соломенная крыша и труба, над которой, кажется, всегда вилась струйка дыма. Внутри домика всегда было тепло. Мерри страстно любила цветы, поэтому вход в дом со всех сторон окружали красивые клумбы и маленькие каменные горшки для растений. Сейчас тети были уже далеко не молоды, но и в пожилом возрасте оставались бодрыми, подвижными и веселыми. Они во многом вели себя как девочки. Какао, по их мнению, было лекарством от всех болезней. А если в доме не было какао, то были чай и лепешки. И всегда напиток был только что приготовлен, а лепешки только что испечены. Элли училась не только у своих многочисленных преподавателей, но и у этих женщин. Ее тетушки никогда не сидели неподвижно. Если они сидели, то обязательно читали или шили. Они научили Элли всегда находить себе занятие, любить и уважать труд и землю. Но самое главное — они научили ее любить близких такими, какие они есть, не ставя им никаких условий.

Элли снова подумала о том, что ее жизнь сложилась очень счастливо, и улыбнулась. Но в следующий момент ее улыбка погасла и на лбу появились морщины: она не могла не задать себе вопрос: почему?

Девушка встряхнула головой и повернулась к дому спиной. По извивавшейся между красивыми старыми дубами тропе, которую она сама же протоптала, Элли дошла до ручья, который, журча, тек через лес. Рядом с ручьем лежал большой и старый плоский камень, отполированный за долгие годы ее одеждой и ногами до такой степени, что он стал гладким. Камень располагался рядом с массивным стволом одного из старых дубов у самой воды. Здесь Элли могла сбросить ботинки и чулки и рисовать, болтая ногами в воздухе, а также писать и читать.

Хорошо бы знать, что было напечатано сегодня в газетах, подумала она. Но ее тети получают почту лишь во второй половине дня, и поэтому она еще не скоро увидит газеты. Прижимая альбом к животу, Элли влезла на камень и выполнила свой привычный ритуал — скинула с ног тесные башмаки и чулки, проверила большим пальцем ноги, не слишком ли холодна вода, откинулась назад и прислонилась к стволу дуба, сжимая в руках альбом.

Потом она закрыла глаза и вызвала в памяти то, что хотела нарисовать.

Сначала — деревню. Эта сцена была самой важной.

К несчастью, ей все время мешали мысли о помолвке и о так и не появившемся женихе.

Поселок.

Люди, собравшиеся на площади. Их крики.

«Долой монархию!»

В ее воображении быстро один за другим проносились образы.

Тан Грир стоит в небрежной позе и наблюдает за происходящим.

Потом сэр Энгус Канингем, пытающийся успокоить толпу, и женщина… кричащая женщина под вуалью и в черной одежде. Лорд Витбург рядом с сэром Энгусом и последний в их ряду — сэр Эндрю Херрингтон.

Толпа, которая наконец их послушала и начала расходиться, а Шелби в это время стал погонять лошадей.

А потом…

Потом был разбойник.

— Мечтаете обо мне? — вдруг весело произнес низкий мужской голос.

Элли в испуге вскочила на ноги так резко, что едва не упала с камня. Альбом выпал у нее из рук, а карандаш оказался в опасной близости к воде.

— Вы! — ахнула она. Ошеломленная и растерянная, Элли не знала, что делать.

Это был вчерашний разбойник. Он был одет так же, как в тот раз, когда остановил ее карету, — черные штаны, новая, не выцветшая черная рубашка, высокие, до колен, сапоги для верховой езды и черная шелковая маска. Он стоял одной ногой на ее камне, упираясь локтем в колено. Сколько времени он простоял здесь так? — подумала Элли.

— Да, я.

Разбойник подобрал карандаш и положил его и альбом подальше — на безопасное место. Потом сел на камень рядом с Элли.

Девушка поняла, что он пришел один и не хочет причинить ей вред. Не было сомнения: разбойник искал ее и нашел. Элли не могла не задать себе вопрос: когда нашел — на прошлой неделе или раньше?

— Этот камень — частная собственность? — спросил ее неожиданный сосед.

— Вообще-то да.

— Значит, эта земля принадлежит вам?

— Нет, лорду Стирлингу.

— Тогда мы оба без разрешения находимся на чужой земле.

— Не будьте смешным. Я на этой земле свой человек. А вот вы…

Разбойник засмеялся и удобней устроился на камне, прислонившись спиной к дубу.

— На самом деле эта земля не принадлежит лорду Стирлингу.

— Разве?

— До того места, — разбойник указал на тропу, — земля его. Но то место, где мы сидим сейчас… если я не ошибаюсь, мы находимся на земле, которая принадлежит лорду Ферроу, графу Уоррену.

Элли пронзила его самым холодным взглядом, на который способна девушка, когда ее сердце бьется слишком сильно и быстро, а кровь течет так стремительно, что кажется, вот-вот закипит.

— Я думаю, лорд Ферроу не был бы против моего присутствия и позволил бы мне приходить сюда. А вот вас он, несомненно, прогнал бы или, скорее, велел бы арестовать.

— Вполне возможно, — ответил разбойник, пожимая плечами. Он продолжал смотреть на Элли, и она видела, что ему по-прежнему очень весело.

Девушка заметила, что глаза у него голубовато-серые и кажутся то светлыми, то темными, то словно исчезают в тени. Они становились другими каждые несколько секунд. Их цвет менялся так же быстро, как его настроение.

— Вы дурак, и мне не важно, что вы здесь делаете. Вы уже могли заметить, что у меня нет с собой ничего более ценного, чем альбом. Разве вам не полагается сейчас находиться на дороге с тем, чтобы нападать на очередного невинного человека?

— Дорогая мисс Грейсон, вы зря думаете, что я нападаю только на невинных людей. К тому же сейчас мне приятней находиться здесь. Разбойник много трудится. Он заслуживает того, чтобы иногда отдохнуть.

— Отдыхайте, но не на моем камне!

— Мы же выяснили, что он не ваш и не мой, — лениво ответил он.

Элли знала, что нужно просто встать и уйти. У разбойника, кажется, не было никакого оружия. И его лошадь она нигде не видела.

Разбойник посмотрел на нее, вытянулся еще удобней на камне и закинул одну руку за голову.

— Я думаю, вас нужно поздравить.

— Как вы узнали об этом? — резко спросила Элли.

— Я умею читать.

— Как хорошо. Раз так, вы точно можете найти себе настоящую работу.

Разбойник пожал плечами и стал смотреть на воду.

— В газете была целая страница о вас, мисс Грейсон, вся вторая страница. Эта информация была помещена между статьей, содержащей сообщение об убийстве, в которой обвиняли королеву, и другой статьей, в которой ее защищают. Эта вторая статья написана просто прекрасно, — задумчиво протянул он. Его улыбка стала шире. — Сообщение о вашей помолвке оказалось важней сообщения о том, что вас остановил на дороге разбойник. Жаль, но это так!