— Я только что слышал об этом, — сказал Джеймс.

— Об убийстве или о разбойнике? — уточнила Лавиния.

— Об убийстве мне сказали по телефону, а о том, что этот мерзкий вор остановил Элли, мы услышали только здесь.

— Он не мерзкий, — возразила Лавиния. — Он очень обаятельный. А что касается убийств…

— Это просто зверство. Конечно, теперь начнут критиковать монархию. Как будто королева могла стоять за теми, кто совершил такую чудовищную жестокость, — негодующе заговорил Джеймс. — Но будьте уверены, Лавиния, этого человека найдут.

— Можно подумать, что полицейские нашли того типа — Джека-потрошителя!

— Лавиния, те убийства произошли давно. И никто по-настоящему не верил, что монархия имеет к ним отношение, — спокойно ответил Джеймс. Но было заметно, что ему почему-то неловко говорить на эту тему.

— Джеймс, не будьте наивным. Это предположение будет записано в книгах по истории вместе с остальными. Но мы все знаем… — начала Лавиния.

— Тогда убийства прекратились, — напомнила ей Мэгги. — Я думаю, это значит, что полицейские знали больше, чем могли сказать.

— Молчание только злит народ!

Внезапно Камилла подошла к их группе, взяла за руку Лавинию и заговорила:

— Не пройти ли нам в большой зал? Обед уже подают, а потом, когда начнутся танцы, будет сделано объявление. Я должна отвести всех гостей в столовую… Хантер, Джеймс, не согласится ли один из вас сопровождать леди Лавинию? Будьте так добры!

— Какое объявление? — спросила Элли.

— Вот и лорд Ферроу, граф Уоррен! — воскликнула Камилла, не ответив на ее вопрос. — Элли, ты должна пойти со мной, это займет всего одну минуту. Странно: он, кажется, один. Идем, дорогая!

— Камилла, скажи, о чем должны объявить! — повторила свой вопрос Элли. Голос девушки звучал серьезно и твердо.

Графиня изумленно взглянула на свою воспитанницу и покраснела.

— Боюсь, что мы уже давно должны были сказать тебе об этом. Мы просто хотели собраться все вместе, а тут — одно событие за другим… — Она подняла руки и произнесла вполголоса: — Понимаешь, так уж устроена жизнь.

Это началось много лет назад, — продолжала графиня. — Тогда ты была еще слишком маленькой, чтобы понять. А когда ты выросла, нам все время казалось, что подходящий момент еще не наступил.

— Леди Камилла, что это за объявление? — переспросила Элли.

Но тут их разговор прервал подошедший к ним пожилой джентльмен.

— Милейшая Камилла! — вполголоса приветствовал он графиню.

Это был высокий седоволосый мужчина. Лицо у него было красивое, несмотря на морщины. Было похоже, что он из тех людей, которым не нужен титул, чтобы их уважали. Элли узнала его: это был лорд Ферроу, которого Камилла показала ей несколько минут назад. Лорд Ферроу был членом палаты лордов и постоянно добивался сокращения рабочего дня и повышения зарплаты рабочим. Элли читала, что лорд Ферроу входил в число пэров королевства и был одновременно горячим сторонником королевы и другом народа.

Девушке была приятна эта встреча.

— Лорд Ферроу, позвольте мне представить вам нашу воспитанницу, мисс Александру Грейсон, — сказала Камилла.

Лорд вежливо поклонился и взял Элли за руку. Его ладонь была теплой. Когда он стал внимательно рассматривать Элли своими ласковыми темными глазами, она почувствовала себя неловко. Ей казалось, что лорд глядит на нее как на редкое произведение искусства, которое кто-то привез с археологических раскопок. Как будто его все в ней восхищает!

— Добрый вечер! Как ваше здоровье? — пробормотала она.

— Я чувствую себя хорошо и очень рад познакомиться с вами, — ответил пожилой аристократ и улыбнулся девушке, а потом взглянул на Камиллу и сказал: — Мисс Грейсон на редкость красива. — На мгновение его лицо исказилось, словно от боли.

— Мне так жаль, что Марк не смог приехать. Он выполняет важное дело для королевы. Торжественно клянусь вам: никакая другая причина не помешала бы ему. Вы должны простить его. — Последняя фраза была адресована Элли.

«Я даже не знаю его», — подумала Элли, но вежливо ответила:

— Дело королевы, конечно, важней, чем любой праздник, милорд.

— Разве это не ужасно? — обратился лорд к Камилле. — Жиль Брендон был хвастуном и грубым мужланом. Но я боюсь, что его смерть лишь еще больше возбудит народ.

— Этого боимся и все мы, — согласилась Камилла.

— Однако я не хотел бы сейчас долго разговаривать на подобные темы, — прервал разговор лорд Ферроу.

— Не проводите ли вы Элли в столовую? — предложила Камилла. — Ваши места, конечно, рядом, — добавила она и куда-то умчалась.

Конечно?

— Жиль Брендон был слишком хвастливым и дерзким, но влиятельным писателем, — возобновила Элли разговор.

Он нахмурился и спросил:

— Вы читали его работы?

— Я читаю все, милорд. Чтобы опровергнуть доводы противника, их надо знать.

Он удивленно поднял брови:

— Это любопытно. Я в восторге от знакомства с вами, моя дорогая. А сейчас не пойти ли нам в столовую? Я вижу, что Камилле очень хочется усадить своих гостей по местам.

Элли приняла его протянутую руку.

Участники праздника медленно вошли в огромную столовую. Места Элли и лорда Ферроу оказались на северном конце стола. По обе стороны от них сидели Брайан и Камилла, Мэгги с Джеймсом, Хантер и Кэт. После того как был подан и съеден ужин, начались разговоры о будущей экспедиции в Египет, которая была намечена на следующий сезон, о состоянии лондонских музеев, об искусстве и литературе и даже о погоде.

Элли улыбалась, отвечала и сама сделала одно или два замечания. Но ей невыносимо хотелось встать и закричать. Она знала, что ей хватит силы воли, чтобы потребовать ответа на вопрос, который она задавала себе весь вечер.

Что здесь происходит? О чем должны объявить?

Она посмотрела вокруг себя, увидела своих соседей по столу и поняла, что не встанет и не закричит. Леди Мэгги и Джеймс взяли ее к себе, когда она была отдана на попечение местному священнику. Дворецкий Мэгги, очень хороший человек, который умер несколько лет назад, был родственником ее «теток», поэтому ее отдали им на воспитание. У них в лесу она могла расти, не чувствуя своего сиротства. Земля, на которой стоял дом тетушек, принадлежала лорду Стирлингу. Кэт и Хантер, близкие друзья Стирлингов, стали считать ее своей крестной просто из любви к ней. Элли была перед ними всеми в неоплатном огромном долгу! Они были самыми лучшими опекунами, каких кто-нибудь мог бы себе пожелать, хотя иногда ей бывало трудно иметь так много родителей. Все они были красивые, могущественные и сострадательные. Все чувствовали, что высокое положение, которым одарила их судьба, — не только дар, но и большая ответственность.

Элли никогда не опозорит никого из них. А значит, она не может устроить скандал за столом у Камиллы.

Девушка оглядывалась вокруг, заставляла себя беспечно болтать и улыбаться, делая вид, что наслаждается праздником. Но в ее душе постоянно звучал один и тот же вопрос.

Что здесь происходит?

Ей стало страшно.

Сегодня вечером Элли сама собиралась сделать объявление — заявить, что отныне твердо решила взять свою судьбу в собственные руки. Но что-то подсказывало ей, что у нее не будет такой возможности.


В морге резко пахло антисептиком, но даже этот запах не заглушал гнилостное зловоние смерти.

Марк стоял рядом с прозекторским столом, на котором лежали останки Жиля Брендона. Хотя над трупом горело несколько голых электрических лампочек, казалось, будто в комнате стоит полумрак. Вместе с Марком здесь были двое — доктор Эван Тиль, коронер, и Йен Дуглас, детектив.

Дуглас был одним из лучших людей среди всех тех, с которыми Марк имел удовольствие встречаться. Этот великан с грубоватыми манерами мог бы справиться в бою с любым врагом. Дуглас, пятый сын мелкого землевладельца из Шотландии, изучал право в Итоне, но как любитель. Потом он вернулся на родину и изучал медицину в Эдинбурге. Уже заканчивая учебу, он понял, что ему интересней всего отдавать убийц под суд и добиваться, чтобы никто не был осужден по ошибке за то, в чем не виновен. Дуглас был красивый мужчина, сильный и широкоплечий, но было заметно, что он все время находится в состоянии глубокого внутреннего напряжения. Это психологическое напряжение было характерно для тех, кто вел неравный бой с жизнью, защищая невиновных и стараясь искоренить зло.

Доктор Эван Тиль тоже был достойным похвалы человеком. Этот худощавый и жилистый человек маленького роста был подвижным, как колибри. Его интересовала новая, постоянно расширяющаяся область деятельности — применение науки и медицины в судебном расследовании. Тиль и Дуглас оба учились в Эдинбурге на курсах доктора Белла — хирурга и преподавателя, который вдохновил Артура Конан Дойля на создание образа Шерлока Холмса. Белл использовал свою наблюдательность для того, чтобы определить причину заболевания, но его методы подходили и для применения в других областях.

— Когда его нашли, он лежал на письменном столе и сжимал в пальцах рукопись своей последней статьи, — сказал Йен Дуглас.

— Судя по следам крови, его голова была откинута назад, когда ему перерезали горло. Потом его толкнули вперед, на письменный стол, и в этом положении он истек кровью.

— Он сопротивлялся? — спросил Марк, указывая на царапины на руках трупа.

— Я полагаю, — ответил доктор Тиль, — что он увидел нападавшего и стал бороться, но убийца в конце концов оказался сзади него. Он, должно быть, стоял вот так. — Тиль показал, как именно, используя Дугласа в роли жертвы, а потом сделал вид, что приставил к горлу детектива воображаемый нож.

— Итак, — размышлял вслух Марк, — Жиль Брендон сидел за своим письменным столом и печатал. Он закончил свою статью. Тогда убийца вошел в комнату. Произошла борьба, но убийца сумел оказаться сзади него и перерезал ему горло.