Возвращаясь вечером домой, Девина чувствовала себя настолько уставшей, что засыпала мгновенно, лишь только ее голова касалась подушки. Если же выпадала свободная минута, девушка с интересом изучала роскошное убранство особняка. Многие детали обстановки смотрелись безвкусно и грубовато, но французские гобелены вызывали у Девины восхищение, и она подолгу разглядывала вытканные на них сюжеты. Севрский фарфор2 и греческие скульптуры ей нравились меньше, а бронзовые статуэтки, изготовленные якобы по заказу венецианского принца, не произвели на девушку никакого впечатления.

Из каких только стран не присылали хозяевам особняка мозаику, фарфор, эмали и мебель! Картины голландских мастеров висели на стенах рядом с иконами из России, а мрамор для отделки стен был добыт из древнего карьера в Северной Африке времен римского владычества. Обстановка дома Вандерхольцев не только поражала Девину своей роскошью, но и позволяла немного узнать о странах, в которых она никогда не бывала. Иногда она предавалась мечтам, как, вернувшись домой в Англию, будет рассказывать своим друзьям и знакомым о жизни американских миллионеров.

В огромном обеденном зале, где можно было свободно разместить не одну сотню людей, Девина с интересом рассматривала старинные серебряные сервизы с гербами знатных семейств из многих стран Европы. В течение последней недели миссис Вандерхольц почти ежедневно устраивала в этом зале приемы, на которые съезжался весь высший свет Нью-Йорка, а также многочисленные родственники Нэнси-Мэй, желавшие попрощаться с ней перед отъездом в дальние края.

Наблюдая за гостями и прислушиваясь к их разговорам, Девина выяснила, что цель поездки Нэнси-Мэй в Англию ни для кого не является секретом. Иногда родственники обращались к Девине с вопросами, которые забавляли ее, а порой ставили в тупик.

- Скажите, - интересовалась одна пожилая дама, - а где герцог хранит свою корону, когда не носит ее?

- А правда, что своих скаковых лошадей герцог поит исключительно шампанским? - спрашивал другой гость.

Как жалела Девина, что отца ее нет в живых и, вернувшись домой, она не сможет посмеяться вместе с ним над подобными глупостями! Единственное, что утешало ее - Бог услышал ее молитвы, и она получила место компаньонки мисс Вандерхольц. По вечерам, оставшись одна, Девина опускалась на колени возле массивной кровати из красного дерева и обращалась к Богу с горячей благодарственной молитвой.

Иногда ей удавалось выкроить немного времени и зайти в собор Святого Патрика. Девина не была католичкой, но всегда помнила слова своей матушки, что Бог един и люди должны уважать религиозные чувства друг друга. «Религиозная нетерпимость толкает людей к вражде, - говорила миссис Каслтон тихим проникновенным голосом. - Вера не должна быть причиной разногласия людей». Девина опускалась на колени в боковом приделе собора и, вдыхая аромат ладана, благодарила Всевышнего за то, что он помог ей найти такой легкий способ вернуться домой в Англию.

«Путешествие будет замечательным и запомнится мне на всю жизнь, - убеждала она себя. - Но ведь каким недостижимым все казалось…» - Девина вспоминала первый день приезда в Нью-Йорк, когда она растерянно бродила по улицам, не зная, к кому обратиться и где найти приют.

В своих молитвах девушка обращалась с благодарностью и к умершему отцу, вспоминая его любящие глаза, чуть ироничную улыбку и надеясь, что он слышит и одобряет ее поступки.

«Что бы ни случилось, папа, я не огорчу тебя. Ты сможешь мною гордиться, как и раньше, когда мы были вместе».

Девина так сильно любила отца, что, молясь, почти ощущала его руки на своих плечах. Покидала собор Девина всегда умиротворенной и с твердым убеждением, что отец ее услышал и поддержал.

Глава 2

Миссис Вандерхольц, как и предупреждала Нэнси-Мэй, составила длинный список обязанностей Девины: обучать девушку благородным английским манерам и правильному произношению, рассказывать о жизни и нормах поведения высшего света Англии и тому подобное. Выполнить за такой короткий срок все поручения было сложно, но Нэнси-Мэй оказалась неглупой и сообразительной девушкой, и за оставшуюся до отъезда неделю Девине удалось сделать многое.

- Предки мамы прибыли из Англии в Америку на «Мэйфлауэре»3 и всегда гордились своим классическим английским произношением, - сказала однажды мисс Вандерхольц, когда Девина указала ей на неправильное построение фразы.

Девина не стала объяснять Нэнси-Мэй, что ее предки, общаясь в Америке с людьми различных национальностей, не могли не перенять их манеру разговаривать и акцент. Вместе с тем Девина отметила, что гости, приходившие в дом к Вандерхольцам, были хорошо образованы, говорили на английском литературном языке и совсем не походили на тех американцев, которых англичане презрительно называют «янки». Она подумала, что ее родителям понравились бы эти люди - умные, культурные и цивилизованные.

Девина была приятно удивлена, обнаружив, что и Нэнси-Мэй - образованная и начитанная девушка, и, помимо гувернанток, ей нанимали репетиторов по всем предметам, изучаемым в школе. В Англии же дело с женским образованием обстояло иначе. В то время как девушки откровенно скучали в школах, неохотно внимая занудливым классным дамам, их братья получали прекрасное образование и спортивную подготовку в Итоне и Оксфорде.

Девину всегда удивляло безразличие английского общества к вопросам женского образования, и она даже немного позавидовала Нэнси-Мэй, превосходящую в науках своих английских сверстниц.

В дни, когда Вандерхольцы не принимали гостей, они подолгу обсуждали предстоящую поездку дочери в Англию, гадая, удастся ли ей очаровать герцога Милнторпа.

Миссис Вандерхольц, чьи предки, по словам Нэнси-Мэй, были благородными англичанами, получила в юности прекрасное воспитание и хорошее образование. Влюбившись в Орме Вандерхольца, происходившего из знатной голландской семьи, она вышла за него замуж и теперь мечтала, что и ее дочь получит высокий титул. В Америке это было сложно, поэтому она возлагала большие надежды на страну своих предков.

Миссис Вандерхольц долго наводила справки о знатных английских семьях, и наконец в одной из них нашелся молодой герцог-холостяк, владелец обширных поместий. Поскольку герцог был небогат, миссис Вандерхольц рассчитывала, что он не откажется дать титул ее дочери в обмен на несколько миллионов долларов. Чтобы заполучить именитого жениха, миссис Вандерхольц разработала детальный план действий. На великосветском приеме у Асторов она познакомилась с его матерью - вдовствующей герцогиней - и постаралась произвести на нее благоприятное впечатление. Знакомство продолжилось в Париже, в кругу французских аристократов, и переросло в дружескую привязанность. Нэнси-Мэй к тому времени исполнилось семнадцать лет, и миссис Вандерхольц решила в апреле вместе с дочерью совершить путешествие в Англию.

«Англия восхитительна в это время года, - писала вдовствующая герцогиня миссис Вандерхольц, - и мы ждем вас в гости на Пасху. Я пригласила в замок нескольких близких друзей и рассчитываю, что встреча наших дорогих детей состоится в естественной и непринужденной обстановке, без видимого вмешательства с нашей стороны».

Это письмо Нэнси-Мэй под большим секретом дала почитать Девине, пока миссис Вандерхольц была занята с врачами и массажистами. Последняя фраза письма герцогини ясно указывала на то, что она в отличие о миссис Вандерхольц не собирается заранее посвящать сына в свои планы.

«А если молодому герцогу не понравится невеста?» - подумала Девина, но вспомнила, что во всех странах браки между богатыми и знатными людьми заключаются подобным образом. Нэнси-Мэй получит титул герцогини, а молодой Милнторп с помощью ее денег поправит дела в своих обширных поместьях. «Интересно, смогут ли деньги сделать Нэнси-Мэй счастливой?»

За последнюю неделю Девина очень привязалась к мисс Вандерхольц - образованной, хорошо воспитанной девушке с жизнерадостным, легким характером. Нэнси-Мэй также очень симпатизировала Девине и была довольна, что сумела убедить миссис Вандерхольц нанять в компаньонки молодую девушку, ее ровесницу.

- Моя дочь всегда имела все самое лучшее, - как-то гордо заявила миссис Вандерхольц Девине, когда они остались вдвоем. - Нэнси-Мэй не только очень богатая молодая девушка, но и незаурядная личность. Подобное сочетание редко встречается у девушек ее круга.

Девина не стала возражать миссис Вандерхольц, но про себя подумала, что личность, подобная Нэнси-Мэй - с твердым характером и чувством собственного достоинства, - не стала бы выходить замуж за нелюбимого человека.

«Возможно, она поддалась настойчивым уговорам матери, - размышляла Девина. - Понятно, что ей хочется на время вырваться из привычного круга и почувствовать себя взрослой и самостоятельной. Конечно, не исключено, что в недалеком будущем ее ждут разочарования, но я уже об этом не узнаю. Как только корабль прибудет в Саутгемптон, я получу свои честно заработанные деньги и распрощаюсь с Нэнси-Мэй навсегда».

Когда Девина переехала жить в особняк на Пятой авеню, Нэнси-Мэй предупредила ее, что миссис Вандерхольц не потерпит рядом с дочерью молодую привлекательную компаньонку. Первое время хозяйка мало обращала внимания на Девину, но потом стала критически оглядывать ее красивое лицо и стройную фигуру. Девушка очень боялась, что в последний момент ей все-таки откажут от места, и старалась тщательно выполнять все поручения, выглядеть скромно и реже попадаться хозяйке на глаза.

- Вчера на приеме ваш дядя похвалил миссис Вандерхольц за то, что ей удалось нанять такую симпатичную компаньонку, - говорила Девина Нэнси-Мэй. - Я так испугалась! А вдруг миссис Вандерхольц меня выгонит?

- Я надеюсь, что этого не случится, - озабоченно отвечала Нэнси-Мэй.

- Помните, вы сами говорили, что ваша мама не потерпит рядом с вами молодую привлекательную девушку!