Мэдлин подошла к Ангелу, о чем-то беседовавшему с первым помощником. Кит Маккинни оставил их, и капитан, холодно взглянув на девушку, спросил:

— В чем дело, Мэдлин? Поторопитесь, матросы уже спускают шлюпку.

Пожав плечами, Мэдлин ответила:

— Я хотела поговорить о выкупе, вот и все. Его привезет Оливия, если не возражаешь.

Он решительно покачал головой.

— Нет, не будет никакого выкупа, Линни.

— Что?.. — Она посмотрела на него с удивлением. — Никакого выкупа?

— Да, никакого. Да я никогда и не собирался требовать выкуп.

— А что же ты…

— Я ведь тебе уже все объяснил, Линни. Я не пират, понимаешь?

— Но тогда почему ты напал на «Оксфорд»?

— По политическим причинам. А ты… Ты просто оказалась неожиданным подарком. Своему жениху можешь сказать, что тебя вместе с твоей служанкой спасли с тонувшего английского корабля. Отчасти так оно и было.

— Так и было?! — Мэдлин в ярости уставилась на Кейна. — Ведь ты же насильно увел меня на свой корабль!

Мэдлин вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется дать пощечину этому лжецу. Она уже подняла было руку, но он с силой сжал ее запястье и тихо сказал:

— Ты уже ударила меня однажды. Полагаю, этого вполне достаточно.

— Нет, не достаточно, — процедила Мэдлин сквозь зубы. — Ты лжец и негодяй, капитан Ангел. И будешь гореть в аду, где тебе самое место. — Она попыталась высвободиться, но он держал ее все также крепко.

— Ты закончила, Мэдлин? Повторяю, надо поторопиться.

— Мне следует сдать тебя властям, капитан Ангел. Пожалуй, я так и сделаю. Ведь я знаю, как ты выглядишь без бороды. Уверена, смогу найти какого-нибудь офицера, который…

Тут капитан потащил ее в дальний конец палубы, затем, усадив на какой-то ящик, пристально посмотрел в глаза. Но Мэдлин вдруг поняла, что совершенно его не боится.

— Что ты собираешься делать, Ангел? — спросила она, глядя на него с вызовом. — Изобьешь меня? Убьешь? Вероятно, тебе придется это сделать. Иначе я сдам тебя властям.

Он с усмешкой покачал головой.

— Думаю, ты этого не сделаешь. Вспомни про Хью, дорогая. Ведь я могу рассказать ему, кто забрал девственность его жены. К тому же тебе это очень понравилось, и я также могу ему сообщить…

— Самоуверенный негодяй, — прошипела Мэдлин.

— Но я ведь сказал правду, не так ли?

— Что ж, отлично, — кивнула Мэдлин. — Можешь все ему рассказать, если тебе так хочется. Только для него это не будет иметь ни малейшего значения. — «Потому что ты соблазнил не ту женщину», — добавила она мысленно.

— Ошибаешься, милая. Я неплохо знаю Хью. Думаю, для него это будет иметь огромное значение. Ведь ты выставишь его дураком, неужели не понимаешь?

«Это ты останешься в дураках!» — воскликнула про себя Мэдлин. Ах как ей хотелось сказать ему правду! Но она не могла, пока они находились на «Морском призраке». Ведь если бы Ангел узнал, что они с Оливией лгали ему… О, этот человек был способен на все, и она не хотела рисковать.

— А теперь, дорогая, давай кое-что проясним, — продолжал Ангел. — Ты покинешь этот корабль и не вспомнишь ничего о капитане и команде. На ваше судно напали, а мы доставили вас домой. Вот и все, что ты знаешь, а если я хотя бы заподозрю, что ты рассказала кому-то обо всем… В таком случае я убью твоего Хью!

Мэдлин заглянула в его голубые глаза — они смотрели на нее с холодным презрением, и даже не верилось, что еще совсем недавно они были нежными и страстными.

— Наверное, ты действительно не пират. Ты гораздо хуже, — сказала Мэдлин, поднимаясь на ноги.

— Я жду ответа. — Ангел посмотрел на нее вопросительно.

— Я принимаю к сведению твои слова. Ты удовлетворен?

Он молча кивнул.

— Тогда отпусти меня с этого корабля. Не хочу больше видеть тебя.

«Но едва ли смогу забыть», — подумала она со вздохом.


Глава 15


После того как девушек усадили в шлюпку, четверо матросов доставили их к пристани, находившейся недалеко от плантации родителей Оливии. Матросы оставили подруг рядом с доками и уплыли обратно уже на рассвете. Глядя им вслед, Мэдлин думала о капитане Ангеле и его последнем поцелуе. В этом поцелуе не было страсти, была одна лишь злоба.

— О чем ты задумалась, Мэдлин? — спросила Оливия. — Может быть, пойдем?

— Да, конечно, — кивнула Мэдлин. — Ведь уже утро, не так ли?

— Совершенно верно, — с улыбкой ответила Оливия. — Думаю, уже пора завтракать. Умираю от голода…

— Я тоже, — сказала Мэдлин и в тот же миг поняла, что действительно ужасно проголодалась.

Взяв подругу за руку, Оливия проговорила:

— Знаешь, мне только сейчас пришло в голову, что мы с тобой пережили необыкновенное приключение. Могу смело сказать, что никого из моих знакомых никогда не провожали домой пираты. Но если честно, то они совершенно не похожи на пиратов. Более того, я почти уверена, что они вовсе не головорезы, какими хотели казаться. Возможно, они… просто играли роль пиратов. Вот только зачем, как ты думаешь?

Мэдлин медлила с ответом. Она ведь не знала, каких взглядов придерживаются родители Оливии. Что же касается Хью, то он был предан короне — если, конечно, верить тому, что о нем говорил Ангел.

— Я не знаю… — пробормотала она наконец. — Не думаю, что они настоящие пираты, такие, как Черная Борода или Стед Боннет. Но все-таки мне кажется, что они нарушают закон.

Оливия кивнула и вновь заговорила:

— Я тоже так думаю. Интересно, что они забрали с «Оксфорда»? А может, их пиратство имеет отношение ко всем тем ужасным налогам, которые устанавливает король? О, они настоящие герои! Они покажут старине Георгу,[1] что нам не нравятся его нелепые требования.

Мэдлин внимательно посмотрела на подругу. Теперь было ясно, что она ее недооценивала. Конечно, Оливия была наивна и многого не знала, но она была вовсе не глупа. И если бы ее родители узнали, чем занимается капитан Ангел, то могли бы сообщить об этом властям. И тогда началась бы охота на «Морской призрак». Так что рисковать не следовало.

— Знаешь, Оливия, я думаю также, как и ты. Но если мы с тобой правы, то нам надо помалкивать. Иначе мы поставим Кита и всех остальных в очень затруднительное положение.

— Да, конечно, — кивнула Оливия. — Наверное, нельзя рассказывать о том, что они нападают на английские корабли. Но что же тогда сказать моим родителям? Мне ужасно не хочется их обманывать…

— А мы и не будем их обманывать, — ответила Мэдлин. — Просто умолчим кое о чем, понимаешь? Не станем рассказывать о том, что может повредить людям капитана Ангела.

— О, это отличная мысль! — воскликнула Оливия. — Так и поступим. Теперь, когда все закончилось, я вспоминаю об этом как об увлекательном приключении. Знаешь, я так рада, что ты была со мной… Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

Мэдлин промолчала. Она была рада, что подруга не знала о ее договоре с Ангелом и его требованиях. Для Оливии все осталось по-прежнему, и теперь, когда они покинули судно капитана Ангела, она действительно могла вспоминать о том, что с ними произошло, как об «увлекательном приключении». А вот для нее, Мэдлин, все изменилось. Но к лучшему — ил и к худшему? На этот вопрос она не могла ответить. Не знала даже, как относиться к произошедшему и чего, собственно, ей хочется. Ей хотелось забыть о своих планах, расстаться с мыслью о независимости — и присоединиться к капитану Ангелу. И в то же время она с удовольствием задушила бы его за то, что он использовал ее для осуществления своих замыслов. Он поступил жестоко, бессердечно, однако… Однако следовало признать, что в те часы, когда они с ним лежали в постели, он был нежен и ласков…

Мэдлин вдруг подумала о том, что произошло бы, если б они с Оливией не обманули капитана и не поменялись местами. Тогда, возможно, не она, а Оливия оказалась бы с ним в постели… При мысли об этом Мэдлин ощутила укол ревности, но тотчас же одернула себя и мысленно воскликнула: «О чем я только думаю?! Какие глупости лезут мне в голову! Надо забыть об этом человеке!»

Взглянув на подругу, она спросила:

— Как долго еще идти?

— Риверсайд как раз за этим поворотом, — ответила Оливия. — Вон за теми деревьями — хозяйственные постройки. А отца, наверное, уже нет дома. Он очень рано встает и совершает верховую прогулку. Смотри, что нужно сделать до наступления осени. А вот мама наверняка еще не встала. Но она проснется, когда услышит, что мы приехали. И хочу предупредить тебя насчет Абигайль и Джорджа… Это мои брат и сестра. Они становятся ужасно назойливыми, когда приезжают гости, но ты не обращай на них внимания.

— А сколько им?

— Абигайль двенадцать, а Джорджу восемь. Они большие озорники, но очень забавные — Оливия рассмеялась. — И они будут обожать тебя. Вся моя семья будет тебя обожать. Ты ведь не нервничаешь, да?

— Нет-нет, — солгала Мэдлин. На самом же деле она ужасно волновалась, думая о встрече с родителями Оливии. Ей очень не хотелось рассказывать им о себе и о своей жизни с отцом. Она хотела бы забыть о прошлом — и с сегодняшнего дня начать новую жизнь.

— Мэдлин, чувствуешь запах? — Оливия улыбнулась. — Это бекон! Давай-ка пойдем быстрее, — добавила она, подбирая юбки.

— Отец! — воскликнула Оливия, когда они уже шагали по дорожке, ведущей к дому.

Крепкий седеющий мужчина, осматривавший копыто лошади, поднял голову и замер на мгновение. Затем улыбнулся, выпрямился и, похлопав кобылу по крупу, направился к девушкам. Оливия восторженно взвизгнула и бросилась ему навстречу. Отец заключил ее в объятия и, приподняв, закружил в воздухе. Минуту спустя он осмотрел ее с головы до ног и проговорил:

— Черт возьми, что ты надела? И где экипаж, Оливия? Мне кажется, ты прибыла немного раньше…