– Так тебя гложет то, каким способом ты спасла жизнь своей племянницы?

– Меня гложет то, какой ценой.

– Думаешь, что жизнь Мии стоит дешевле того, что ты отдала за её спасение?

Я замерла. Нат была права. Моё свободолюбие на одной чаше весов со здоровьем моей племянницы ничего не весит.

– Ты ведь и прежде спала с ним, так в чём проблема? – вдруг приглушённо поинтересовалась огневолосая.

– Я его не люблю, – замёрзшим, но уверенно твёрдым голосом дала свой ответ я.

В тишине я расслышала, как Нат замерла на вдохе. Всякий раз, когда она замирала на вдохе, её глаза чуть-чуть округлялись и её красивый рот слегка приоткрывался. Такая вот привычка.

– Поначалу я тоже думала, что не люблю Байрона…

– Нат, это не то, – я резко оторвала свой лоб от холодного подоконника и, выпрямив спину, уставилась невидящим взглядом в тёмное окно. – Я действительно его не люблю. Совсем.

Мы замерли…

Помолчав несколько секунд, Нат, наверняка по-привычке прикусив нижнюю губу, наконец спросила:

– Ты ему об этом говорила?

– Несколько раз. Ему плевать.

Огневолосая вновь замолчала, но на сей раз сориентировалась с ответом немногим быстрее:

– Значит и ты плюй, – уверенно произнесла она, чем заставила меня повернуть голову в её сторону. Встретившись со мной взглядом, Натаниэль поняла, что её словам необходимо разъяснение, поэтому сразу же поспешила его выдать. – Ты ведь не только Дариана не любишь, ты вообще никого не любишь. Я имею в виду, что у тебя нет любимого мужчины. Ты ведь изначально начала спать с Дарианом лишь ради физического удовлетворения, а не потому, что ты была в него влюблена. Ведь ничего не изменилось. Ты его по прежнему не любишь, так что же мешает тебе относиться к вашей “взаимовыгодной” связи по-прежнему? Просто бери и просто отдавай, – дважды взмахнула руками подруга.

– Дело в том, что Дариан хочет взять у меня больше, чем я могу ему дать. У меня столько нет… – я помолчала секунду. – Своими завышенными требованиями он рискует не просто меня опустошить, но стереть меня в пыль. Слишком большие запросы относительно моей слишком мелкой душонки… Если я не найду способа ему разонравиться – мне конец.

– Тебе и так конец, подруга. Просто ты поняла это слишком поздно. Думаю, с твоей-то проницательностью, это можно было понять в первое же мгновение вашей первой встречи.

Несколько секунд молчания…

– Я сама загнала себя в угол… – прикусив щеку изнутри, сдвинула брови я.

– А что, если ты его вдруг полюбишь?.. – вкрадчиво спросила огневолосая, слегка наклонив голову вбок.

– Нат, я не смогу полюбить того, кто контролирует едва ли не каждое моё телодвижение. Иногда мне кажется, что его желание знать обо мне некоторые подробности перерастает в маниакальную жажду знать обо мне всё, – я замерла. – Знаешь, если задуматься, где-то в глубине души он меня даже пугает. Дариан не Картер – он не остановится ни перед чем… Ни перед чем, Нат.

– Может быть это и есть “Настоящая Любовь”? – огневолосая внезапно перешла с приглушённого тона на шёпот.

– Вот только я её не чувствую…

– А что ты чувствуешь? – ещё большим шёпотом заговорила подруга.

– Чувствую на своей шее намертво сомкнутые, непобедимые руки. Я задыхаюсь, Натаниэль. Дариан меня душит.

Глава 67.


Песня 30 Seconds To Mars “A Beautiful Lie” звучала из колонок моего автомобиля словно гимн, разглашающий всем о моей жизни. Вот только звучали слова этой песни красивее, чем моя жизнь, не украшенная эпичной мелодией.

В сгущающихся сумерках я возвращалась домой, стараясь не думать о произошедшем…

Последние две недели у Дариана были сильно загружены. Подготовка к показу новой ювелирной коллекции RioR отнимала у него едва ли не всё время, и всё равно он умудрялся как-то находить минуты, порой даже часы, на общение со мной наедине. И тем не менее, благодаря загруженности его графика, я позволяла себе чувствовать себя более свободной, хотя и прекрасно понимала, что это всего лишь иллюзия – рано или поздно у Дариана должна была вновь появиться хренова куча времени, которую он беспощадно и непременно обрушит прямо на мою голову…

Первая лавина сошла на меня пару часов назад, когда выяснилось, что Ирма пропустила занятия в школе. Оказалось, что Тристан Риордан, отец Дариана и Ирмы, родился тридцать первого января, то есть сегодня, из-за чего весь рабочий персонал был распущен. Не в курсе была только я.

Первую половину дня Дариан провёл с Ирмой в Лондоне, уделив время должным обрядам и церемониям. После оставив девчонку у той самой её подруги из Торонто, он к двум часам вернулся домой, где мы, собственно, и встретились как раз в момент, когда он выходил из своего гаража, а я въезжала в пустой гараж для персонала.

Дождавшись меня у выхода из гаража, Дариан, поправив ворот своего чёрного пальто, не преминул востребовать с меня контрольный поцелуй.

– Джина разве не приехала? – произведя мимолётный поцелуй в губы, сразу же решила спросить я, чтобы отвести внимание собеседника от требований исполнить ритуал целования более подобающим образом. – Её машины нет в гараже.

– На сегодня я всех отпустил.

– Вот как, – вздёрнула брови я. – Ты мог бы отпустить и меня.

За последние две недели мы с Дарианом ни разу не были близки. И сейчас я знала, что он меня не отпустит. Поэтому даже не сопротивлялась, когда он, прищурившись и поджав губы в ухмылке, ничего не ответив, сделал шаг в сторону, как бы пропуская меня вперёд по подъездной дорожке, что подтверждал жест его вытянутой в сторону руки.

– Так почему ты сегодня всех отпустил? – уже обогнув гаражи, решила продолжить разговаривать я – так было легче, чем молчать.

– Сегодня день рождения моего отца. Ему могло бы исполнится пятьдесят лет.

– Оу, – сдвинула брови я, почувствовав неловкость. – Сочувствую. Может быть в таком случае нам стоит встретиться после выходных? – я с новой, хотя и не особенно яркой надеждой посмотрела на идущего справа от меня собеседника.

– Хорошая попытка, – широко заулыбался в ответ Дариан, после чего, не сбавляя шага, обнял меня за плечи. – Даже не надейся.


Дариан поинтересовался, хочу ли я посмотреть фильм. Я пожала плечами и ответила, что буду смотреть, если он хочет. На одном из каналов он нашёл старую-добрую романтическую комедию “Предложение”. Затем он спросил, какой я буду попкорн: сырный или карамельный. Я пожала плечами и сказала, что буду тот, который предпочтёт он. Он вручил мне карамельный, по-видимому запомнив, какому я прежде отдавала предпочтение. Я решила его добить вопросом о том, куда мне лучше сесть – на кресло или на диван? – в результате чего он не выдержал и, обдав меня красноречивым взглядом, взял в руки пульт от телевизора. Мысленно улыбнувшись своей маленькой победе, я села на диван.

Прошёл уже почти месяц с момента моей продажи Дариану, и за это время я научилась не только спокойно относиться к его прихотям, но даже “доставать” его отсутствием собственного мнения. Уже трижды я видела, что вывожу его из себя тем, что во всём соглашаюсь с ним: поддакиваю каждой его идее, которой он решает со мной поделиться, демонстрирую едва ли не идеальную физическую податливость, на автомате исполняя поцелуи, объятия, улыбки и взгляды, которые он от меня ожидал получать. К концу января я уже почти была уверена в том, что в том же духе мне необходимо продержаться около квартала, чтобы он наконец психанул и послал меня куда подальше. А мне только это и необходимо…

– Таша… – вдруг послышалось слева от меня.

– М?.. – услышав голос Дариана, я с быстротою молнии начала уничтожать свой воображаемый план побега, чтобы он каким-то чудом не смог добраться и до него.

– Я тебя трижды звал. О чём ты думаешь?

– Да так, не о чём, – отставила давно опустевший картонный стаканчик из-под попкорна я.

– Иди ко мне, – уверенно произнёс он, после чего, засунув руку мне за спину, повелительным движением заставил меня сесть ему на колени, лицом к его лицу. – Помнишь игру в правду, в которую мы играли на Хэллоуин? Ты сказала, что парни у тебя были, но ты встречалась с ними ради того, чтобы встречаться, а не потому, что кого-то из них любила. Таша, – Дариан аккуратно скользнул горячими пальцами по моей шее вверх по направлению к затылку, – ты никогда никого не любила?

– Это так удивительно? – едва приподняла правую бровь я.

– Было бы, если бы я недавно не понял, что я тоже никого не любил, – он начал опускать свои горячие пальцы обратно от моего затылка к шее. – Возможно, мы не созданы для любви.

– Замечательно, – глубоко выдохнула я. – А-то я уже испугалась…

– Того, что я в тебя влюблён? – испытывающе прищурился Риордан. – Чего же страшного в моей любви? И чем она страшнее твоей?

Помолчав несколько секунд, я ответила, правой рукой убрав со своей шеи его руку и продолжая с силой сжимать её перед собой:


“Моя любовь страшна своим отсутствием -

Твоя любовь страшна своим избытком.

Ты знаешь, что ничто к тебе не чувствую,

Но всё равно берёшь меня с переизбытком”.


Дариан, продолжая вглядываться в меня своими огромными голубо-синими глазами, не вырывая своей руки из моей хватки, немного задумчиво произнёс:

– Красивые строки… Кто автор?

– Я, – не отвела своего уверенного взгляда я.

– Давно придумала? – голос Дариана принял странный тон.

– Только что.

Как только я дала свой ответ, Дариан схватил меня за талию, повалил на диван и придавил собой сверху. Обвив его ногами, я стянула с него футболку, мгновенно сосредоточившись на происходящем. В итоге уже спустя десять минут нам пришлось подняться за презервативами в спальню, где мы занялись самым настоящим сексом – плоть и ничего больше.

Это было феерично, хотя прежде, когда нас скреплял договор о взаимном пользовании, а не контракт купли-продажи, мне больше нравилось проводить время в его постели. Его способности всякий раз превосходили все мои ожидания, хотя за прошедшие полгода я, по идее, уже должна была привыкнуть к его поразительным навыкам. И всё же я всё равно ничего не могла с собой поделать – с момента моей продажи секс у нас выходил напряжённый, иногда даже слишком сосредоточенный с моей стороны. Я никак не могла расслабиться, как бы сильно Дариан над этим не работал. От его ласк и аккуратных движений я лишь сильнее напрягалась, пока в итоге он не сдавался и не применял более резкую тактику, которая на меня действовала заметно лучше. Так было и в этот раз. Пылающие тела и ничего больше.