Кэтрин Коултер - Объятия дьявола

Касси вздернула подбородок гордым, упрямым жестом, который так хорошо помнил Эдвард.

— Согласна, я молода и неопытна. Но я не дурочка, Эдвард, не глупая романтическая девчонка, чья голова забита сентиментальным вздором. Я давно знала, что именно ты мне нужен. И умоляю, не сомневайся в моих чувствах или мотивах поступков.

— Ты называешь это место райским садом, Касс. И ни разу не была дальше Ипсуича.

— Эдвард, в твоих устах это звучит так, словно я воспитывалась в монастыре. Знаешь, что с того момента, как мне исполнилось семнадцать, Бекки требовала от Эллиота, чтобы он позволил мне сделать прическу и принимать гостей. Уверяю, и наш дом посещало немало джентльменов, некоторые даже приезжали из твоего драгоценного Лондона. И в большинстве случаев я обнаруживала, что их пудреные парики прикрывают пустые, тщеславные головы. Ну а теперь я попросила бы тебя прекратить этот бессмысленный разговор.

— Прекрасно, Касси, обсудим наши дела в другой раз.

— Эдвард, если ты мне не веришь, просто придется соблазнить тебя и вынудить жениться.

— Что вы знаете об искусстве обольщения, мисс?

— Если ты поцелуешь меня еще раз, осмелюсь предположить, все придет само собой.

На ее лице промелькнула манящая улыбка взрослой женщины, и благородные намерения Эдварда рассыпались в прах. Он порывисто привлек ее к себе и стал целовать виски, кончик прямого носа, нежную впадину на шее. Наконец, Эдвард легко коснулся губами ее рта.

— Приоткрой губы, любовь моя, — шепнул он.

Девушка мгновенно повиновалась. Его руки сомкнулись у нее на бедрах. Приподняв Касси, он прижал ее к себе. Девушка даже сквозь платье и нижние юбки почувствовала силу его желания. Она видела, как совокупляются животные, знала, что, когда соединяются люди, мужчина входит в тело женщины. И сейчас, испытывая почти болезненную тяжесть внизу живота, поняла, что больше всего на свете хочет лежать рядом с Эдвардом, позволять ему ласкать ее, слиться с ним воедино.

Она вонзилась ногтями ему в спину, приникла так тесно, что ощутила тяжелые толчки его сердца, и громко, разочарованно вскрикнула, когда Эдвард грубо оттолкнул ее.

— Довольно, Касс, — хрипло пробормотал он, тяжело дыша. — Нет, не спорь со мной, любимая. Я не поддамся чарам молоденькой девчонки, скорее всего даже не знающей, как соблазнить мужчину. Пойдем, Касс, я провожу тебя в Хемпхилл-Холл.

Касси потащила Эдварда по широким ступенькам крыльца Хемпхилл-Холла и настежь распахнула двери, едва не свалив с ног Менкла, дворецкого Броумов.

— Менкл, посмотрите, кто наконец приехал! И навсегда!

Слуга, позабыв об оскорблении, наградил гостя широкой улыбкой.

— Добро пожаловать домой, милорд.

— Спасибо, Менкл.

— Где Эллиот, Менкл?

— В библиотеке, мисс Касси, просматривает счетные книги.

Девушка звонко расхохоталась:

— Бедняга Эллиот, бьюсь об заклад, он что-то несвязно бормочет и рвет на себе волосы. Гилдер — это наш управляющий — был здесь все утро, как тебе известно, и оставил Эллиота лихорадочно складывающим столбцы цифр! Он так обрадуется, что твой приезд его спас!

На самом деле оказалось, что Эллиот Броум, четвертый барон Тинсдейл, зачарованно смотрит в окно на восточный газон, думая при этом о некоей молодой леди. Каждые несколько минут он виновато вскакивал и вынуждал себя возвращаться к утомительному занятию. Когда Касси бесцеремонно ворвалась в комнату, брат испуганно поднял глаза:

— Закрой книги, радость моя, у меня для тебя сюрприз!

— Как, сестрица, неужели ты наконец поймала к обеду огромного морского окуня?

— Это не рыба, Эллиот, но ты прав, наконец-то я его поймала!

— Эдвард! Господи, приятель, сколько лет, сколько зим!

Эллиот откинул со лба непокорный локон и быстро поднялся, чтобы пожать протянутую руку Эдварда Линдхерста.

— Надеюсь, мы не помешали тебе, Эллиот. Твоя сумасбродная сестра втолкнула меня сюда без всяких предупреждений.

"Он стал настоящим мужчиной,” — подумал Эдвард, глядя на брата Касси. Хотя открытое, улыбающееся лицо было прежним, годы добавили определенность чертам, а в светло-голубых глазах светилась если не мудрость, то по крайней мере опыт.

— Я уже привык к ее непристойным выходкам, — засмеялся Эллиот. — И чувствую себя в безопасности, лишь когда принимаю ванну.

— Эдвард приехал насовсем, Эллиот, — объявила Касси, дернув брата за рукав.

— Вот как? — осторожно осведомился Эллиот.

— Как сказала Касси, наконец ей удалось меня поймать, — откровенно признался Эдвард.

— Он поцеловал меня, Эллиот. Надеюсь, ты посчитал, что я безнадежно скомпрометирована? Теперь он должен поступить, как честный человек.

— Думаю, Касси, сначала он должен выпить со мной стаканчик шерри. Несмотря на все твои письма, капитан Линдхерст, нам многое нужно наверстать.

— В твоих письмах были одни описания сражений, Эдвард, — пояснила Касси, — и я не видела причины, почему бы не дать их Эллиоту. Он читал все, кроме одного, которое я не показала, иначе ему пришлось бы вызвать тебя на дуэль.

— За твое благополучное возвращение домой, Эдвард, — сказал Эллиот, чокаясь с гостем и сестрой.

— За новую жизнь, — добавила Касси.

— За продолжение того, что возникло давным-давно, — поправил Эдвард.

— Давайте сядем, — предложил Эллиот, внезапно почувствовав себя лишним. Он частенько задумывался, перерастет ли детское увлечение Касси в любовь, и теперь воочию убедился, что так оно и есть. Молодые люди обменивались весьма красноречивыми взглядами и хотя стояли по разные стороны от стола, Эллиота не покидало ощущение, что эти двое сжимают друг друга в объятиях.

Барон Тинсдейл смущенно откашлялся:

— Твоя мать здорова, Эдвард?

— Наслаждается своими хворями, впрочем, как всегда. Правда, смерть дяди Эдгара ее потрясла.

— Твой дядя был настоящим джентльменом, — заметил Эллиот. — Твое поместье находилось в надежных руках. Кстати, как то ранение в плечо, которое ты получил пару лет назад? Хорошо зажило?

— Даже не ноет. Хвала Создателю, мне посчастливилось попасть к непьющему хирургу. В Индии такой случай — большая редкость.

— Я желаю увидеть шрам! — кокетливо заявила Касси.

Но Эллиот сурово нахмурился:

— Касс, прекрати, иначе Эдвард подумает, что ты не получила должного воспитания. Тебе следовало бы видеть ее, Эдвард, когда мы получили известие о твоей ране! Сестренка превратилась в разъяренную ведьму, и если бы не мое спокойствие и здравый смысл, клянусь, она отплыла бы в Индию на первом же корабле!

— Я очень тревожилась, — тихо призналась Касси. — Правда, по-моему, мой брат и здравый смысл несовместимы. Но с тех пор, как он стал бароном Тинсдейлом, Эллиот так преисполнился сознания собственной значимости, что постоянно приписывает себе самые невероятные качества характера!

— По крайней мере его представление о здравом смысле исключает купание в океане подобно морской нимфе! И уж конечно, он не рискует жизнью в утлой лодчонке среди бушующих волн!

— Моя лодка ничуть не утлая, милорд! Что же касается наяды.., я начну сомневаться в вашей честности, если вы посмеете утверждать, что были недовольны.

— Касс, я не сомневался, что ты хотя бы что-то надеваешь, когда плаваешь!

— Она была подобна Венере, выходящей из пены морской. Признаться, зрелище было прелестное.

— На мне была сорочка, — сухо процедила Касси, переводя взгляд с недовольного лица брата на Эдварда, и поднялась, грациозно поправляя юбки. — Теперь, когда ты знаешь все подробности дерзкого поведения лорда Линдхерста, Эллиот, предоставляю тебе объясниться с ним. Не позволяй ему ускользнуть, братец, иначе мне придется собрать осколки разрушенной добродетели и удалиться в монастырь.

После ухода Касси Эллиот смущенно обернулся к Эдварду:

— Она ужасно прямолинейна и откровенна до глупости, но, конечно, ты это знаешь. — Он нервно поправил воротник. — Ты не.., то есть Касси не…

Эдвард, удивленно моргнув, насмешливо объяснил:

— На ней была сорочка, Эллиот, мокрая, но вполне скромная. Ты ведь понимаешь, мои намерения благородны, и нет нужды вызывать меня на дуэль. Я хочу жениться на Касси, но, право, не знаю, что делать с ее лондонским сезоном. Она наотрез отказывается ехать в столицу. Что же касается прямолинейности.., она просто своевольна.

— Упряма, как мул, и делает все, что в голову взбредет.

— Верно. Но все же, если ты настаиваешь на том, чтобы она провела зиму в Лондоне.., вероятно, вдвоем мы сможем ее уговорить.

— Она всегда была верна тебе, Эдвард, хотя раньше я считал, что ее чувства — не больше чем детское поклонение храброму герою, сражающемуся в чужой стране. Если хочешь жениться на ней сейчас, я возражать не стану.

— И скорее всего в награду за такую поддержку Касси назовет первого сына в твою честь.

— Касси — мать! — ошеломленно тряхнул головой Эллиот. — Кажется, только вчера она сама была ребенком, мечтавшим научиться правильно насаживать на крючок червяка. Помню, как-то раз моя лошадь налетела на забор, а я сломал ногу. Она вела себя, как наседка, ухаживала за мной и силком заставляла пить совершенно омерзительные снадобья.

— Я рад, что не вернулся в Англию, когда меня ранило в плечо, — мягко улыбнулся Эдвард все еще потрясенному Эллиоту. — Шурин, не назначить ли нам свадьбу, скажем, через два месяца?

— Вижу, что капитан Линдхерст умеет атаковать быстро и без предупреждения! Короче говоря, не вижу препятствий. Бекки все возьмет в свои руки, так что беспокоиться не о чем. Кстати, насчет мисс Питершем.., лучше я сам с ней поговорю.

— Как хочешь, Эллиот. Ну а теперь, мой друг, нам о многом нужно потолковать. Каково живется Эллиоту Броуму, ставшему четвертым бароном Тинсдейлом?

Эллиот Броум добродушно улыбался взбудораженной мисс Питершем.