Он покачал головой и печально улыбнулся.

— Она умерла два года назад, мисс. Дохтор сказал, ейное сердце отказало, но девчонки из борделя не поверили, сердца-то у ней как раз и не было.

— Боже, — прошептала Кэтрин, её лицо побледнело, застыв. Конечно, этого следовало ожидать. Её бабушка долгое время страдала от сердечной болезни. Казалось бы, Кэтрин должна, наконец, вздохнуть свободно, но вместо этого её стало знобить.

— А… моя тётя? Алтея всё ещё там?

Уильям огляделся по сторонам.

— Тепереча она мадам, — проговорил он, понизив голос, — я работаю на неё, ну, всякие поручения, те же, што я выполнял для вашей бабушки. Но теперь енто место сильно изменилось, мисс. Оно гораздо хуже.

Кэтрин стало его жаль. Как все несправедливо устроено, он оказался заложником такого образа жизни, без каких-либо навыков и образования, которые могли бы дать ему шанс пойти по другому пути. Мысленно она решила спросить у Гарри, не сможет ли он дать Уильяму какую-нибудь работу в гостинице, которая поможет ему стать достойным человеком.

— Как моя тётя? — поинтересовалась Кэтрин.

— Болеет, мисс. — Его лицо стало очень серьёзным. — Дохтор сказал, она подхватила какую-то дурную болезнь несколько лет назад, и енто проникло в её суставы и добралось до мозга. У вашей тёти не все в порядке с головой. И она почтись ничаво не видит.

— Очень жаль, — пробормотала Кэтрин, но вместо сожаления её охватил страх. Она постаралась отогнать его прочь, задать ещё несколько вопросов, но Лео резко её прервал.

— Достаточно, — проговорил он, — нас ждёт экипаж.

Кэтрин озадаченно посмотрела на Уильяма.

— Могу я как-то помочь тебе, Уильям? Может, тебе нужны деньги?

Она тут же пожалела о своем вопросе, так как увидела на его лице стыд и оскорблённую гордость. Если бы у неё было больше времени, если бы они встретились при других обстоятельствах, она задала вопрос по-другому.

Уильям едва заметно встряхнул головой:

— Мне ничаво не нужно, мисс.

— Я сейчас живу в отеле «Ратледж». Если захочешь со мной встретиться, если тебе что-нибудь понадобится, я смогу…

— Да я, это, да я никогда, мисс Кэтти. Вы ведь всегда были ласковы со мной. Принесли лекарство, когда я однажды приболел, помните? Пришли на кухню, подошли к соломенному тюфяку, где я притулился, и накрыли одеялом со своей кровати. Вы сели прямо на пол и ухаживали за мной.

— Мы уезжаем, — проговорил Лео, бросая Уильяму монетку.

Уильям поймал её на лету. Когда его сжатый кулак опустился, в глазах, обращённых к Лео, читались жадность и обида, его лицо стало непроницаемым. Он заговорил, специально коверкая слова:

— Блахадарствуйте, бла-хародный хаспадин.

Лео потащил Кэтрин прочь, словно клещами вцепившись в её локоть, и помог сесть в экипаж. К тому времени, когда она устроилась на узком сидении и выглянула в окно, Уильям уже исчез.

Пассажирское сидение было настолько узким, что шёлковые юбки Кэтрин, собранные  в форме розовых лепестков, накрыли одну из ног Лео. Он смотрел на её профиль и думал, что Кэтрин выглядит суровой и раздражённой, как Маркс из прошлого.

— Не нужно было оттаскивать меня от него таким образом, — проговорила она. — Ты был груб по отношению к Уильяму.

Он не выразил ни малейшего раскаяния:

— Без сомнения, вспоминая об этом, я буду очень сожалеть.

— Я хотела задать ему ещё пару вопросов.

— О, конечно, тебе следовало и дальше слушать о дурных болезнях публичного дома. Прошу простить меня за то, что оторвал тебя от столь содержательной беседы. Я должен был позволить вам  предаваться воспоминаниям о чудесном времени, проведённом в борделе, прямо ну улице у всех на виду.

— Уильям был таким славным мальчиком, — тихо сказала Кэтрин. — Он заслуживал лучшей доли. Но ему пришлось зарабатывать себе на жизнь, как только он научился ходить: чистить обувь, таскать тяжелые вёдра с водой вверх-вниз по лестнице. Без семьи, без малейшей возможности получить образование. У тебя совсем нет никакого сочувствия к людям, которые попали в такое бедственное положение?

— На улицах полно таких ребятишек. Я делаю для них всё, что могу, в Парламенте, кроме того, я жертвую на благотворительность. Но в данный момент меня больше всего интересует твоё бедственное положение. И в связи с этим у меня есть к тебе несколько вопросов, а для начала: что произошло во время антракта?

Когда Кэтрин не ответила, он нежно, но решительно взял её за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Давай, выкладывай.

В её глазах читалась тревога.

— Лорд Латимер подходил ко мне.

Глаза Лео превратились в узкие щёлки, он убрал руку с её подбородка:

— Это случилось в театральной ложе?

— Да. Гарри и Поппи ничего не видели. Латимер разговаривал со мной через занавес у входа в ложу.

Лео закипел от ярости. Некоторое время он молчал, так как не мог за себя поручиться. Ему хотелось вернуться и убить мерзавца.

— Что он тебе сказал? — спросил он отрывисто.

— Сообщил, что я проститутка. И мошенница.

Лео не осознавал, что слишком сильно сжал ей руку, пока она не вздрогнула. Он тут же ослабил захват.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — удалось ему произнести. — Мне не следовало уходить из ложи. Но я даже подумать не мог, что он осмелится подойти к тебе после моего предупреждения.

— Думаю, он хотел показать, что тебе не удалось его запугать, — сказала Кэтрин и тяжело вздохнула.

— Наверное, его гордость сильно пострадала из-за того, что он оплатил товар, но так и не смог его получить. Может быть, мне стоит вернуть ему деньги из содержания, которое назначил мне Гарри, тогда Латимер оставит меня в покое. И будет хранить молчание.

— Нет, это станет только началом долгого шантажа. К тому же Латимер не из тех, кто держит язык за зубами. Послушай меня, Кэт… Мы с Гарри уже обсудили, как решить эту проблему. Достаточно сказать, что через несколько дней Латимер окажется в  такой ситуации, что его либо посадят в тюрьму до конца жизни, либо заставят покинуть Англию.

— За какое преступление? — спросила Кэтрин. От удивления она широко раскрыла глаза.

— Да его преступлениям нет числа, — отозвался Лео. — Он попробовал практически всё, что запрещено законом. Я бы предпочёл не давать тебе точной формулировки его обвинения, так как это не для дамских ушей.

— Ты можешь заставить его уехать из Англии? В самом деле?

— В самом деле.

Он почувствовал, как она немного расслабилась, её плечи опустились.

— Какое это будет облегчение, — проговорила Кэтрин. — Однако…

— Да?

Она попыталась спрятать глаза от его настойчивого взгляда.

— На самом деле это не имеет значения. Потому что всё, что он сказал обо мне, правда. Я мошенница.

— Самобичевание тебе не к лицу. Ты обманывала только тогда, когда думала стать проституткой. Из тебя вышла самая настоящая благовоспитанная леди, которая пользуется особым успехом у хорьков.

— Не у всех хорьков. Только у Доджера.

— Что доказывает его хороший вкус.

— Не старайся очаровать меня, — пробормотала Кэтрин. — Поверь, ничто так не раздражает, как попытки улучшить настроение, когда ты упиваешься своими несчастьями.

Лео едва сумел сдержать усмешку.

— Извини, — произнёс он, сокрушаясь. — Продолжай упиваться. Ты в этом весьма преуспевала, пока я не вмешался.

— Спасибо, — она тяжело вздохнула и на секунду замолчала.

— Проклятье, — выпалила девушка в конце концов, — не могу я теперь упиваться горем, у меня больше не получается.

Её рука потянулась к Лео, он нежно погладил её пальчики.

— Хочу внести одну поправку, — заявила Кэтрин. — Я никогда не думала стать проституткой.

— А чего ты хотела?

— Жить в каком-нибудь тихом месте и чувствовать себя в безопасности.

— И это всё?

— Это всё. Но у меня до сих пор этого нет. Хотя… последние несколько лет я была очень близка к цели.

— Выходи за меня замуж, — сказал ей Лео, — и ты получишь и то, и другое. Ты будешь в безопасности, станешь жить в Гемпшире. А что самое замечательное, у тебя буду я!

Кэтрин с облегчением рассмеялась.

— По-моему, это даже слишком.

— Маркс, слишком много просто не бывает.

— Милорд, я не верю в вашу искренность, не верю, что ваше желание жениться на мне сильнее соблазна просто настоять на своем.

— Я хочу на тебе жениться. Раз и навсегда. Таким образом, у меня не получится каждый раз настоять на своем, — сказал он, и это была чистая правда. — Вредно, когда тебе во всем потакают. А ты говоришь мне «нет» достаточно часто.

Кэтрин хмыкнула.

— В последнее время  я говорила тебе «нет» недостаточно часто.

— Тогда давай попрактикуемся в твоих апартаментах в отеле. Я постараюсь настоять на своем, а ты попытаешься мне отказать.

— Нет.

— Ну, вот видишь? Ты уже оттачиваешь свои навыки.

Лео велел кучеру повернуть в переулок, который шёл вдоль конюшен позади гостиницы. Таким образом они могли незаметно войти внутрь, минуя вестибюль. Кэтрин и Лео поднялись по чёрной лестнице, прошли по коридору прямо к её апартаментам. В гостинице в этот час было на удивление тихо. Постояльцы либо отправились на поиски ночных приключений, либо крепко спали в своих постелях.

Когда они оказались у дверей её номера, Лео подождал, пока Кэтрин найдет ключ в маленькой ажурной шёлковой сумочке, висевшей на запястье.

— Позволь мне, — сказал Лео, когда она нашла ключ, и открыл дверь.

— Спасибо, — Кэтрин взяла у него ключ и встала на пороге лицом к Лео.

Лео не мог отвести от неё взгляда, глаза Кэт выдали ему все её чувства: в них попеременно отражались отчаяние, страсть и нежелание подчиниться.