Бессвязный звук вырвался из её горла, когда от искусной ласки внутри колени ее поднялись, и на ногах поджались пальчики. Она вся пылала, страстно желая вещей, которым не находила слов. Притянув к себе его голову, она яростно целовала его, нуждаясь в сладостном давлении его рта, атаках его языка...

Несколько решительных ударов в дверь прорвались сквозь огненный туман ощущений. Лео выругался и, убрав находившуюся между её бедер руку, прикрыл девушку собой. Кэт всхлипнула, сердце её бешено колотилось.

— Кто там? — грубо выкрикнул Лео.

— Роан.

— Если ты откроешь дверь, я тебя убью, — заявление было произнесено со злой прямотой доведённого до предела человека. Очевидно, этого хватило, чтобы остановить даже Кэма Роана.

— Я хочу перекинуться с тобой парой слов. — прервал Кэм затянувшуюся паузу.

— Сейчас?

— Именно сейчас, — последовал непреклонный ответ.

Закрыв глаза, Лео напряженно вздохнул и медленно выдохнул.

— Внизу, в библиотеке.

— Через пять минут? — продолжал упорствовать Кэм.

Лео с неимоверной яростью впился взглядом в дверь.

— Уйди, Роан.

Как только шаги Кэма стихли, Лео посмотрел на Кэтрин. Она, по всей видимости, не могла справиться с охватившей её дрожью, нервы звенели от возбуждения.Тихо бормоча, он прижал её к себе и стал круговыми движениями растирать её спину и бёдра.

— Спокойно, любимая. Позволь мне обнимать тебя, — постепенно неистовое желание утихло, а она продолжала лежать в его объятиях, прижимаясь к его щеке своей.

Лео встал и, с легкостью подняв, отнес девушку на кровать. Он уложил ее полунагое тело на матрац, и пока она усевшись на краю постели, неуклюже возилась,  натягивая на себя стёганое одеяло, он искал её очки. и, Найдя их в углу комнаты, он принёс их Кэтрин.

«Очки начинают приобретать изрядно потрёпанный вид», — с сожалением подумала она, выправляя помятые дужки и протирая линзы уголком покрывала.

— Что вы собираетесь сказать мистеру Роану? — несмело спросила она, надевая очки.

— Пока не знаю. Но следующую пару дней, покуда не закончится этот чёртов бал, я намерен сохранять некоторую дистанцию между нами. Поскольку наши отношения, кажется, стали чересчур пылкими — ни один из нас не справляется с ними. Однако после мы поговорим. Без увиливаний и лжи.

— Зачем? — спросила она сухими губами.

— Мы должны принять решение.

Какое решение? Он собирается её уволить? Или же решение выльется в какое-то непристойное предложение?

— Вероятно, я должна покинуть Гемпшир, — с трудом произнесла Кэтрин.

Глаза Лео опасно сверкнули. Обхватив ладонями её голову, он наклонился и прошептал ей на ухо нечто, что можно было расценить и как обещание, и как угрозу:

— Куда бы вы ни ушли, я найду вас.

Он направился к двери, но остановился, прежде чем выйти.

— Кстати, — сказал он, — когда я рисовал те ваши эскизы, я даже и не начал воздавать вам должное.

После того как Лео вымылся и переоделся в подходящий костюм, он направился в библиотеку. Кэм ждал его там и выглядел не счастливее, чем Лео себя чувствовал. Тем не менее, в нём ощущалось спокойствие, некая  ненатужная терпимость, которая помогла притупить острое раздражение Лео. Ни одному человеку на земле, Лео не доверял больше, чем Кэму.

В начале своего с ним знакомства Лео наверняка мог утверждать, что ни при каких обстоятельствах  не выбрал бы для Амелии такого мужа как Кэм Роан. Это было недопустимо. Кэм был цыганом, и, понятное дело, никто бы не посмел утверждать, что цыганская кровь в роду — это преимущество в английском обществе. Но не признавать характера этого человека, его терпения, юмора и прирожденной благопристойности было невозможно.

Довольно быстро Кэм стал ему как брат. Он узнал Лео с самой худшей стороны, и неизменно поддерживал его, когда тот пытался примириться с жизнью, лишённой безгрешности или надежды. И за последние годы Лео как-то понемногу вновь обрёл и то, и другое.

Стоящий у окна Кэм направил на него проницательный взгляд.

Лео молча подошёл к буфету, налил бренди, и стал греть бокал в своих пальцах. Он с удивлением заметил лёгкую дрожь  в руке.

— Меня вызвали из конюшен, — сказал Кэм, — и что я обнаруживаю: озабоченность на лицах твоих сестёр и истерику у горничных, — и всё потому, что ты решил закрыться в спальне с мисс Маркс. Ты не можешь воспользоваться преимуществом своего положения и соблазнить женщину, которая на тебя работает. Ты же знаешь это.

— Прежде чем читать мне мораль, — заметил Лео, — давай-ка не будем забывать о том, что ты соблазнил Амелию до того, как женился на ней. Или соблазнение невинных девиц допустимо тогда, когда они не работают на тебя?

Ореховые глаза Кэма гневно вспыхнули:

— Я знал, что женюсь на ней, когда сделал это. Ты можешь утверждать то же самое?

— Я не спал с Маркс. Пока, — Лео нахмурился. — Но если так будет продолжаться, я уложу её в постель к концу недели. Похоже, я не в силах остановиться, — он воздел очи к небу. — Господи, прошу, покарай меня!

Когда стало ясно, что от Всевышнего ответа не последует, он сделал глоток бренди. И оно приятно обожгло горло.

— Ты считаешь, что взяв её, допустишь ошибку? — спросил Кэм.

— Да, я так считаю, — Лео сделал ещё один глоток спиртного.

— Иногда нужно совершить одну ошибку, чтобы избежать худшей, — Кэм слегка улыбнулся, увидев мрачное выражение лица Лео. — Неужели ты полагаешь, что сможешь  избегать этого всю жизнь, phral ?

— Таков был план. И до недавнего времени я справлялся довольно неплохо.

— Ты мужчина в расцвете сил. Это естественно — желать свою женщину. Вдобавок у тебя есть титул, который необходимо передать. И насколько я разбираюсь в пэрстве, твоя прямая обязанность — произвести на свет как можно больше себе подобных.

— Боже мой, опять двадцать пять? — Нахмурившись, Лео допил свой бренди и отставил бокал. — Последнее, что я хотел бы делать, так это наплодить детей.

Кэм удивлённо приподнял бровь:

— Что плохого в детях?

— Они непослушные. Мешают. Плачут, если что-то идёт не так, как им хочется. Если я захочу такую компанию, то для этого у меня есть друзья.

Усевшись на стул, Кэм вытянул длинные ноги и посмотрел на Лео с обманчивой беззаботностью.

— Тебе придётся решить, как поступить с Маркс. Так продолжаться не может. Даже для Хатауэев, это … — он помедлил, подбирая нужное слово.

— Неподобающе, — закончил за него Лео.

Рэмси прошёлся по комнате туда и обратно. Остановившись возле холодного, тёмного камина, он положил руки на каминную полку и опустил голову.

— Роан, — осторожно начал он, — ты видел, каким я был после смерти Лоры.

— Да, — Кэм помолчал. — Как сказали бы цыгане: ты был человеком, который слишком сильно горевал. Ты удерживал душу возлюбленной между небом и землёй.

— Или так, или я бы сошёл с ума.

— Любовь — одна из форм безумия, не так ли? — прозаически спросил Кэм.

Лео грустно усмехнулся:

— Для меня, бесспорно.

Оба погрузились в молчание. А затем Кэм тихо спросил:

— Лора, всё ещё  с тобой, phral?

— Нет, — Лео уставился в пустой камин. — Я примирился  с тем, что она ушла. Я больше не  грежу о ней. Но я помню, каково это пытаться жить, когда внутри тебя всё умерло. Теперь это было бы ещё хуже. Я не смогу пройти через это снова.

— Кажется, ты думаешь, что у тебя есть выбор, — сказал Кэм. — Но ты ошибаешься. Любовь выбирает тебя. Тень движется туда, куда укажет солнце.

— До чего же я люблю цыганские поговорки, — восхитился Лео. –  А ты так много их знаешь.

Поднявшись со стула, Кэм подошёл к буфету и налил себе бренди.

— Надеюсь, ты не лелеешь мысль сделать её своей любовницей, — сухо произнёс он. — Ратледж просто четвертует тебя, и не посмотрит, что ты его шурин.

— Нет, исключено. Сделав ее своей любовницей, я наживу больше проблем, чем решу.

— Если ты не можешь оставить её, не можешь сделать своей любовницей и не можешь на ней жениться, единственный выход — отослать её отсюда.

— Это самое благоразумное решение, — мрачно согласился Лео. — Но оно мне совершенно не нравится.

— Упоминала ли сама мисс Маркс, чего хочет?

Лео покачал головой:

— Она боится посмотреть правде в глаза. Потому что, помоги ей Бог, она, вероятно, хочет меня.


Глава 14

В течение следующих двух дней семейство Хатауэй представляло собой растревоженный улей. Было приготовлено огромное количество еды и доставлено множество цветов, мебель на время убрана, двери сняты с петель, ковры скатаны, а полы натёрты воском и отполированы до блеска.

На бал собирались приехать как гости из Гемпшира и ближайших графств, так и представители знатных семейств из Лондона. К недовольству Лео приглашения на бал были охотно приняты множеством пэров,  имеющих дочерей на выданье. И в его обязанности, как  хозяина поместья, входило принимать гостей  и станцевать с возможно бόльшим количеством женщин.

— Это худшее из всего, что ты когда-либо для меня делала, — сказал он Амелии.

— О, нисколько, я уверена, что делала вещи и похуже.

Лео согласился с этим, пробежав длинный список пришедших ему на память проступков.

— Не обращай внимания, ты права. Но, чтобы внести ясность… Я делаю это только для того, чтобы доставить тебе удовольствие.

— Да, знаю. И надеюсь, что ты доставишь мне его позже, когда найдешь ту, на которой сможешь жениться и родить наследника, прежде чем Ванесса Дарвин и её мать завладеют нашим домом.