— Что это?

— Ивовая кора, от жара. Я добавила немного лимона и сахара для улучшения вкуса.

Лео пил горькое варево, следя за тем, как Кэтрин передвигается по комнате. Она открыла второе окно, чтобы лёгкий ветерок сильнее обдувал комнату. Затем вынесла поднос от завтрака в коридор и отдала его проходящей мимо горничной. Вернувшись, она потрогала лоб Лео, проверяя температуру.

Лео схватил её за запястье, не давая отойти. Он смотрел на неё со снизошедшим на него пониманием:

— Это были вы, — произнёс он. — Вы приходили ко мне прошлой ночью.

— Прошу прощения?

— Вы меняли компресс на моём лбу. И не один раз.

— Думаете, я бы вошла в спальню мужчины посреди ночи? — тихо сказала Кэтрин, слегка пожав его пальцы.

Но они оба знали, что так и было. Груз уныния мгновенно спал с его плеч, особенно когда Лео увидел её заботливый взгляд.

— Как ваша рука? — спросил он и, чтобы осмотреть, повернул к себе исцарапанные пальцы Кэтрин.

— Заживает, благодарю вас. — Она замолчала. — Мне передали, вам требуется компания?

— Да, — ответил он прямо. — Буду довольствоваться вами.

Губы её изогнулись:

— Отлично.

Лео желал притянуть Кэтрин к себе и вдыхать её аромат — лёгкий и чистый, похожий на чай, тальк, и лаванду.

— Хотите, я вам почитаю? — спросила она. — Я принесла роман. Вы любите Бальзака?

День заметно улучшался.

— Кто ж его не любит?

Кэтрин заняла кресло у кровати.

— По-моему, он слишком долго ходит вокруг да около. Я предпочитаю романы с более насыщенным сюжетом.

— Но Бальзак, — заметил Лео, — заставляет вас отдаваться целиком. Купаться в  языке… — остановившись, он внимательнее вгляделся в её маленькое личико. Она была бледна, под глазами залегли тени — очевидные последствия того, что ей приходилось неоднократно наведываться к нему этой ночью. — Вы выглядите уставшей, — заявил он напрямик. — По моей вине. Простите.

— О, вовсе нет. Меня мучили кошмары.

— Какие кошмары?

Она насторожилась. Запретная территория. И всё же Лео не удержался и надавил:

— Кошмары о прошлом? О том, в каком положении нашёл вас Ратледж?

Резко вдохнув, Кэтрин встала, вид у неё был потрясённый и несколько нездоровый.

— Вероятно, мне следует уйти.

— Нет, — тут же возразил Лео, жестом показывая ей остаться. — Не уходите. Мне нужна компания  — я ещё не оправился от последствий опия, того, что вы уговорили меня принять, — и видя, что она продолжает колебаться, добавил: — И у меня жар.

— Незначительный.

— Бросьте, Маркс, вы же компаньонка, — хмуро произнёс Лео. — Делайте своё дело, договорились?

Какой-то миг лицо её выражало негодование, а потом она разразилась смехом, несмотря на все попытки сдержать его.

— Я компаньонка Беатрис, — заметила она. — А не ваша.

— На сегодня — моя. Садитесь и читайте.

К удивлению Лео, повелительное поведение действительно возымело действие. Кэтрин снова села и открыла книгу на первой странице. Она кончиком пальца поправила очки, подвинув их на законное место, — маленький педантичный жест, который он так обожал.

— Un Homme d’Affaires, — прочла она. — Деловой человек. Глава первая.

— Погодите.

Она выжидающе посмотрела на него.

Лео осторожно подбирал слова:

— Существует ли такая часть вашего прошлого, о которой вы бы согласились поговорить?

— С какой целью?

— Вы мне интересны.

— Я не люблю рассказывать о себе.

— Вот вам и доказательство того, как вы незаурядны. Нет скучнее людей, которые любят поговорить о своей персоне. Я тому яркий пример.

Она опустила глаза на книгу, как-будто усиленно старалась сосредоточиться на написанном. Но уже через несколько секунд подняла взгляд, который, казалось, вот-вот растопит Лео.

— В вас много всего, милорд. Но скучным вас никак не назовёшь.

Стоило Лео воззриться на неё, и он ощутил, как его необъяснимо наполняет теплом и счастьем, которые он испытал вчера, до несчастного случая в развалинах.

— Что бы вы хотели узнать? — спросила Кэтрин.

— Когда вы впервые поняли, что вам нужны очки?

— Мне было то ли пять, то ли шесть лет. Я жила с родителями в Холборне, в доме на Портпул-лейн. Так как девочки в то время не могли посещать школу, местная жительница пыталась обучить немногих из нас. Она сказала моей матери, что я очень хорошо всё запоминаю, однако, когда дело доходит до чтения и письма, становлюсь совсем бестолковой. Однажды мама послала меня с поручением принести пакет от мясника. Лавка находилась всего через две улицы, но я заблудилась. Всё вокруг казалось размытым. Я с рёвом бродила несколькими улицами дальше, пока меня не привели в лавку мясника. — Губы её изогнулись в улыбке. — Какой же это был добрый человек. Когда я сказала ему, что, по всей видимости, не смогу найти дорогу домой, он ответил, что у него есть идея. И дал мне надеть очки его жены. Я и подумать не могла, что мир выглядит именно так. Волшебно. Я видела кирпичный рисунок стен, птиц в небе, даже складки на переднике мясника. «Вот в чём дело, — сказал он. — Ты плохо видишь». И с тех самых пор я ношу очки.

— И родители с облегчением вздохнули, поняв наконец, что их дочь вовсе не бестолкова, правильно?

— Как раз наоборот. Они целыми днями спорили, по чьей линии я унаследовала слабое зрение. Мама в совершенном расстройстве говорила, что очки будут портить мне внешность.

— Какая нелепость.

— Моя мама, — с печальным видом пояснила Кэт, — как говорят, не отличалась глубиной натуры.

— В свете её поступков –  бросила мужа и сына, сбежала в Англию с любовником — я бы не стал ожидать от неё избытка принципов.

— Ребёнком я считала, что они женаты, — отметила она.

— Они любили друг друга?

Обдумывая ответ, Кэтрин покусывала нижнюю губу, притягивая его внимание к соблазнительной мягкости рта.

— Они привлекали друг друга физически, — призналась она. — Но ведь это не любовь?

— Нет, — произнёс Лео мягко. — Что сталось с вашим отцом?

— Я бы предпочла не обсуждать эту тему.

— И это после того, как я доверился вам? — он осуждающе глянул на неё. — Будьте же справедливы, Маркс. Для вас это будет не сложнее, чем было для меня.

— Хорошо, –  Кэтрин глубоко вздохнула. — Когда мама заболела, отец воспринял это как невыносимое бремя. Он нанял женщину присматривать за мамой до самой её кончины,  и отослал меня жить к тётке и бабушке, и больше я о нём ничего не слышала. Он, может, уже умер, кто знает.

— Мне жаль, — произнёс Лео. И ему действительно было жаль. Искренне жаль, что он не мог вернуться в прошлое и утешить маленькую девочку в очках, покинутую человеком, долгом которого было её защищать. — Мужчины не все такие, — почувствовал он настоятельную потребность отметить.

— Знаю. Вряд ли было бы честно с моей стороны винить всех мужчин на земле за грехи собственного отца.

Лео почувствовал себя неловко, осознав, что ведёт себя ни чем не лучше её отца, коли  бросил сестёр, потакая своему горю-печали.

— Не удивительно, что вы всегда ненавидели меня, — сказал он. — Я, должно быть, напоминаю вам его. Я покинул сестёр, когда они нуждались во мне.

Она смотрела на него проницательным взглядом, без жалости и осуждения, просто… оценивающе.

— Нет, — откровенно призналась она. — Вы ни капли на него не похожи. Вы вернулись обратно к семье. Вы трудитесь и заботитесь о них. И я никогда не испытывала к вам ненависти.

Лео внимательно посмотрел на неё, немало удивлённый её откровению:

— Никогда?

— Никогда. По правде говоря… — она внезапно замолчала.

— По правде говоря? — подталкивал Лео.  — Что вы хотели сказать?

— Ничего.

— Нет уж. Собирались сказать, что-то вроде того, что симпатизируете мне вопреки своему желанию.

— Ничего подобного, — чопорно ответила Кэтрин, но Лео заметил, как губы её предательски подрагивают.

— Не можете устоять перед моей удалой распрекрасной внешностью? — подсказывал он. — Перед моими пленительными речами?

— Нет и нет.

— Сражены моими задумчивыми взглядами? — он озорно скосил брови, чем в конец рассмешил её.

— Да, похоже, дело именно в них.

Откидываясь на подушки, Лео одарил её довольным взглядом.

Какой у неё замечательный смех, лёгкий и хриплый, словно она выпила шампанского.

И какой же проблемой может стать — сумасшедшая неуместная страсть к ней. Кэтрин становилась реальной для него, измеримой, и такой ранимой, как он и представить себе никогда не мог.

Пока Кэтрин читала вслух, хорёк вылез из-под комода и взобрался к ней на колени. Он заснул с приоткрытой пастью, свернувшись в кольцо вверх тормашками. Лео ничуть его не осуждал. Колени Кэтрин выглядели довольно привлекательно, чтобы положить на них голову.

Лео делал вид, что его интересует запутанное и обстоятельное повествование, хотя все его мысли были заняты вопросом — как она будет выглядеть обнажённой. Печально, что он никогда её такой не увидит. Даже прогнивший кодекс чести Лео не позволял мужчине брать девственницу, не имея серьёзных намерений. Однажды он уже попробовал: позволил себе влюбиться до безумия и в конечном итоге чуть всё не потерял.

И это риск, на который дважды не пойдешь.


Глава 10

Это случилось после полуночи. Она проснулась от детского хныканья. У малыша Рая резались зубки, и обычно милый по натуре херувимчик последнее время капризничал.

Кэтрин слепо уставилась в темноту, отпихнув подальше от ног простыни, и попыталась поудобнее устроиться для сна. На боку. На животе. Всё было не то.