С тех пор как Майкл оказался в лагере, в нем нарастало возбуждение. Наконец-то у него появилась надежда отыскать отца. Они с Хакимом собирались проникнуть в Калдою вскоре после того, как закончатся свадебные церемонии.

— Ты должен понимать, что мы не можем вот так просто ворваться в город и освободить твоего отца. Придется сражаться, а мы даже не знаем, где его держат. Нам необходимо выяснить это до того, как мы нападем.

Вечером накануне того дня, когда они должны были отправиться в Камар-Гинину, Хаким преподнес Майклу подарок — черную одежду и меч племени саварков.

— Если ты брат принца Халдуна, то для меня ты — как сын. — С этими словами Хаким снял со своего пальца перстень с большим изумрудом и протянул его Майклу. — Пусть это напоминает тебе, что ты — один из нас, — улыбнулся он, похлопав юношу по плечу. — Этот перстень известен всем. Любой в Калдое, кто увидит его у тебя на пальце, примет тебя за одного из моих людей.

— Я не могу взять такой подарок, — стал протестовать Майкл. — Он слишком дорогой.

— Не дороже дружбы.

Майкл многому научился в этом лагере, и в первую очередь — уважению к старому шейху. Хаким перехитрил его, продав серебряный кинжал, зато теперь преподносил Майклу куда более ценный подарок.

Закричал петух, оповещая о начале нового дня, солнце уже набирало силу и начинало палить. Люди племени выходили из палаток и ложились ничком на песок, чтобы вознести утреннюю молитву.

Лагерь наполнялся смехом детей, занятых играми и делами, которые поручали им взрослые.

Эти простые люди жили в мире, неизвестном и недоступном для многих других. Если бы Майкл не повстречал Халдуна и не завоевал его дружбу, он бы никогда не узнал о существовании этого мира и уж тем более не смог бы расхаживать здесь на правах почетного гостя.

Весь лагерь вышел, чтобы пожелать путешественникам счастливого пути. Караван в сопровождении надежной охраны тронулся в путь, увозя золото, украшения и самую большую драгоценность — невесту принца Халдуна.

Неторопливо миновав гранитные утесы, караван углубился в море песка. Верблюды неутомимо шли вперед, оставляя следы в безжизненной почве.

Солнце достигло зенита. Непривычную тишину пустыни нарушали только колокольчики на сбруе животных.

К ночи бедуины выстроили верблюдов кольцом, внутри которого были разбиты палатки для женщин. Мужчины устроились с внешней стороны. Майкл не общался ни с кем из женщин, за исключением служанки Ясмин, которая сообщала ему о том, как себя чувствует принцесса.

Когда до Камар-Гинины оставался день пути, навстречу каравану выехал принц Халдун. Он бурно приветствовал Майкла, но не переставал при этом бросать настороженные взгляды на шатер, в котором находилась принцесса Ясмин.

Из-под тонкой вуали Ясмин широко раскрытыми глазами смотрела на принца. Она уже не раз слышала, что он красив, но ей никак не удавалось хорошенько рассмотреть его лицо.

— Он прекрасно сидит на лошади, — обронила она, взглянув на служанку.

— О да, принцесса!

— И он, похоже, высокого роста.

— Особенно высок он на лошади, — согласилась служанка.

— Если бы я только могла рассмотреть его, поговорить с ним. Я люблю его уже так давно, но до сих пор не знаю, как он выглядит. О, Абба, мне так хочется увидеть его лицо!

В этот момент Халдун повернул голову, и она увидела его тонкие правильные черты.

— Абба, как он прекрасен! Какими красивыми будут наши дети!

— Непременно, моя принцесса. Ясмин потупилась.

— Но он слишком мужественный, чтобы ограничиться одной женой. Он, конечно же, возьмет себе и других.

— Это его право, но вы будете главной женой и принцессой. Младшие жены будут почитать вас, как и принц Халдун.

— Да, — печально согласилась Ясмин. — Но мне нужно нечто большее, нежели почести. Мне нужно его сердце.

Майкл сидел в тени возле походного костра, глядя на своего друга.

— Ты ни о чем не хочешь меня спросить? Халдун бросил камень в костер и стал смотреть на взлетевшие искры.

— О чем мне тебя спрашивать?

— Я же сказал тебе, что видел лицо твоей невесты.

В глазах Халдуна сверкнул гнев.

— С какой стати ты увидел его раньше, чем я сам?

Майкл выдавил из себя улыбку.

— Так решил ее отец.

— Этого не должно было быть! Майкл стал серьезным.

— Все мысли принцессы Ясмин были только о тебе.

Халдун встал и пошел в сторону от лагеря. Майкл последовал за ним.

— Жених не находит себе места от нетерпения, — шутливо заметил он.

Халдун резко повернулся к нему.

— Ты должен наконец сказать мне! Я не могу больше терпеть! Ее лицо татуировано?

— Уверяю тебя, что нет, — рассмеялся Майкл. — В тот момент, когда ты увидишь его, ты потеряешь разум, настолько она прекрасна.

— Я не могу встретиться с ней до тех пор, пока мой отец не представит мне ее.

— Это случится завтра вечером. Не так уж и долго осталось ждать.

— А ты не тоскуешь о той, которую любишь?

— Я… Э-э-э… У меня не хватает времени даже на мысли о ней.

— Если бы я любил ту, с рыжими волосами и голубыми глазами, я бы не мог думать ни о чем, кроме нее.

Майкл засмеялся.

— Опасно думать о другой женщине, когда рядом с тобой твоя невеста.

— Ты не ревнуешь, что я думаю о леди Мэллори как о самой прекрасной женщине, которую мне приходилось видеть?

— Нисколько. Хотя мне кажется, что ты преувеличиваешь. Она хорошенькая и с характером, поэтому ты и называешь ее прекрасной.

— А я говорю, что она на самом деле прекрасна.

— Ну как тебе угодно, — вновь улыбнулся Майкл. Когда-нибудь он признается своему другу, что никогда не любил Мэллори, но — не раньше, чем Халдун благополучно женится на принцессе Ясмин.

17

Мэллори облизнула пересохшие губы, страстно мечтая о глотке холодной воды. Остановятся ли наконец эти арабы? Неужели они никогда не испытывают жажды?

Ее руки были связаны впереди, и ей приходилось прикладывать все усилия, чтобы не свалиться с лошади.

Они ехали уже три дня, останавливаясь только затем, чтобы дать отдых лошадям, а потом девушку вновь сажали в седло. С каждым днем она оказывалась все дальше и дальше от цивилизации.

Первое время она без устали требовала, чтобы ее освободили, но один из мужчин больно ударил ее по лицу и потребовал, чтобы она замолчала. Мэллори поняла, что ей лучше подчиниться. Глаза ее опухли, и она мечтала о прохладном компрессе, который бы облегчил ее боль.

Наконец они добрались до оазиса. Девушку стащили с седла и бросили на песок. Кое-как доползла она до крохотного озерца и, набирая воду в пригоршни, стала жадно пить. Схватив Мэллори за волосы, один из мужчин вздернул ее голову вверх.

— Не надо пить так быстро. Мне не нужны больные женщины.

Мэллори послушно кивнула и освободилась. Теперь она пила маленькими глотками. Утолив жажду, девушка опустила голову в воду, смывая песок с лица и волос.

Мэллори огляделась, размышляя, собираются ли ее кормить. Один из мужчин возился с лошадьми, другой прохаживался по гребню бархана, видимо выполняя роль часового. Она поднялась и потянулась, чтобы размять болевшие мышцы. Наконец-то она утолила жажду и может хоть немного передохнуть в прохладе.

Мэллори прислонилась спиной к стволу финиковой пальмы и закрыла глаза. Она была настолько измучена, что тут же уснула.


Когда караван вошел в Камар-Гинину, чтобы приветствовать его, на улицы высыпал весь город. Детишки бежали рядом с верблюдом принцессы Ясмин, разбрасывая цветы. Женщины джебалия улыбались и пристально вглядывались в шелковое покрывало принцессы, надеясь разглядеть ее лицо.

Принц Халдун походил скорее не на жениха, а на приговоренного к смерти, однако Майкл был уверен, что, когда его друг увидит принцессу, его настроение изменится.

Процессия достигла дворца, и телохранители невесты увели ее внутрь, подальше от любопытных глаз.

Принцесса Ясмин оказалась в мире, не похожем на все, что ей когда-либо приходилось видеть, поэтому сердце ее ликовало.

Наконец наступил вечер, когда на семейном приеме принцу Халдуну должны были представить его невесту. Свадьба будет завтра, но на улицах уже вовсю шумел праздник.

Халдун мерил шагами свою спальню, а Майкл с улыбкой наблюдал за ним. Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить принца:

— Я понимаю твое волнение, тебе ведь придется провести всю жизнь с женщиной, которую ты еще не видел.

Халдун остановился перед Майклом.

— Я уже все решил. Через некоторое время, скажем через месяц, я возьму себе еще двух жен, и на сей раз — по своему вкусу.

— Лично я не хотел бы обременять себя больше, чем одной женой, — заявил Майкл. — Я считаю, что женщина — очень ревнивое и эгоистичное существо.

— Я не допущу никакой ревности. Мужчина должен быть хозяином в собственном доме.

— Тебе еще предстоит многое узнать о женщинах, друг мой. Я убежден, что они рождаются на свет с единственной целью — осложнять жизнь мужчин.

— Леди Мэллори тоже осложняет твою жизнь? Майкл задумался.

— Вне всякого сомнения. Но я должен признать, что, если бы не ее помощь, меня бы сейчас не было в живых. Я называю ее своим ангелом.

— Ты не сказал, когда вы с леди Мэллори собираетесь пожениться. Если ты любишь эту девушку, то неужели не хочешь сделать ее своей женой как можно скорее?

— Сейчас моя главная цель состоит в том, чтобы найти и освободить отца. Пока я не добьюсь этого, мне не нужны никакие женщины.

Майкл взял красно-золотое одеяние Халдуна и подержал его, помогая принцу одеться.

— Думаю, нам пора, — сказал Халдун, в глазах которого застыло отчаяние. — Скажи мне еще раз, что на ее лице нет татуировки. Для меня очень важно услышать правду. Если она уродлива, скажи сразу, чтобы я был готов к этому.

Едва удерживаясь от смеха, Майкл притворился серьезным.