В этот миг последние остатки мужества покинули ее, и Эмма покачала головой.

– Нет.

Я прищелкнул языком, погрозив пальцем, а затем принялся расстегивать манжеты на рукавах своей рубашки. Я закатал рукава до локтей, а она наблюдала за мной, взглядом пожирая мои обнаженные предплечья. Слава богу. Она боялась меня, но в тоже время хотела меня так сильно, что я мог прямо сейчас вонзить в нее свой член, без предварительной ласки клитора, и ее тело было готово принять меня.

– Вот и хорошо. Все равно я хотел ее порвать, – с ее губ сорвался очередной вздох. – Я жаждал сорвать эту обтягивающую рубашку с твоих пышных грудей с тех самых пор, как ты села на этот стул и наклонилась что-то поднять.

Я указал на стул, на котором сидела Эмма с первого дня.

– В тот момент они буквально выпрыгивали из этой рубашки, дразня меня, умоляя, чтобы я трахнул их прямо сейчас. Как только закончился урок, я вытащил свой член и подрочил на фото этих очаровательных сисек, а затем пометил твой пустой стул своей спермой.

Она покосилась на свой стул, представляя какое это должно быть ужасное, и в то же время, возбуждающее зрелище.

– На следующий день, когда ты вошла и села на тоже место, я и представить не мог, как тяжело сосредоточиться на лекции, когда я знал, что твое тело покрыто моей спермой. Теперь пришло время заполнить спермой тебя и внутри, – я провел рукой по своей промежности, но это лишь сильнее на меня воздействовало. – Ты принимаешь таблетки, так что я наполню тебя настолько, насколько захочу, и не стану волноваться о том, что ты залетишь. Это было бы слишком.

Я не мог сдержать ехидной ухмылки, когда заметил, как ее ноги подкосились. Может, она думала, что боится, но понятия не имела, какие у меня планы на нее. Как хорошо, что я так на нее влияю.

– Как ты узнал...?

Она вновь посмотрела на дверь, и мне захотелось рассмеяться. На дрожащих ногах и высоких каблуках она не успела бы и двух шагов сделать, прежде чем я оказался бы на ней, прижимая ее к полу.

Представив такую картину, я понадеялся, что она решит сбежать. Я был бы рад взять ее на полу. Чем жестче поверхность, тем лучше трахаться.

– Я видел твою медицинскую карту в больничном крыле института.

Теперь в ее взгляде читался неприкрытый ужас.

– Это личные файлы.

Я нависал перед ней, сохраняя дистанцию. Пока еще.

– Не думаю, что тебя так это обеспокоило. Особенно после того, как я поймал тебя в автомобиле перед моим домом прошлой ночью. Что ты там делала?

Когда она открыла рот, я готов был броситься на нее. Этот рот. Он был моей погибелью, особенно когда она так его приоткрывала, словно задыхалась. Вскоре я заставлю ее стонать и кричать. Мое возбуждение нарастало.

– Ты смотрела, как я раздеваюсь и иду в душ? Прикасалась к себе в это время? Зачем ты это делала? Ласкала себя, потому что я не прикасался к тебе?

Она отстранилась от стены.

– Ты знал?

Я приблизился. С такого расстояния я чувствовал ее запах. Аромат ее шампуня и запах ее желания, исходивший от ее лона. Ожидание меня убивало. Она нужна мне. Я хотел взять ее.

– Конечно, знал. Почему, как ты думаешь, я держал открытыми жалюзи и дрочил перед окном?

Когда я опустил руку на ширинку и несколько раз погладил себя через ткань, она наблюдала. Ей нравилось смотреть. Вот почему я устроил для нее неплохое зрелище в прошлый раз.

– Соседям такое неинтересно, зайка.

Грудь девушки вздымалась, а сама Эмма прерывисто задышала.

– Так ты сделал это для меня?

Я кивнул.

– Все. Все было для тебя.

Я обвел рукой комнату, остановившись на пространстве между нами.

– Теперь пришло время наградить меня за терпение и старание.

Она шагнула ближе, звук ее каблуков разрезал тишину.

– Ты все это спланировал заранее.

Если бы она только знала... она бы сбежала. Мое желание обладать ею исходило из самой глубины. Оно было всепоглощающим. Всемогущим. Всеохватывающим. Все... Оно было всем.

– С того самого дня, как ты вошла в эту дверь, – я указал сперва на входную, а затем на запасной выход, закрыв который я предрешил ее судьбу. – Теперь не заставляй меня повторять дважды – сними свою рубашку и позволь мне посмотреть на эти прекрасные сиськи, на которые я дрочил месяцами.

Она тяжело дышала, глядя на меня так, словно старалась решить уравнение. Ее взгляд скользил по моему телу, несколько раз останавливаясь на моей промежности. Когда она, наконец, встретилась со мной взглядом, ее пальцы скользнули по рубашке. Она расстегивала пуговицы одну за другой, пока больше ни одной не осталось. Эмма не отводила взгляд. Не думаю, что она хотя бы раз моргнула. Я не хотел пропустить этого зрелища.

– Снимай, – приказал я, когда рубашка осталась на ее плечах, скрывая эти прекрасные холмики.

Медленно Эмма стянула сначала один рукав, затем другой, пока блузка не соскользнула по ее спине, падая на пол. И вот теперь она старалась прикрыться ладонями, но все, что ей потребовалось, это увидеть мой упрямо вздернутый подбородок, прежде чем опустить руки. Она научилась. Слушалась... или еще что-то.

– Они идеальны.

Мой голос был утробным, когда я почувствовал, как на головке моего члена выступило несколько капель от вида ее обнаженной груди... Я смогу позабавиться с ними... Я пятился, пока не почувствовал сидение одного из стульев в первом ряду.

– Даже лучше, чем я представлял. Теперь покажи мне, как ты трогаешь себя, думая обо мне. Покажи, что я с тобой делаю.

– Нет, – твердо сказала она, ее грудь слегка покачнулась.

– Почему нет? Ты же этого хотела, так? – я снова покачал пальцем. – Ну, теперь ты это получила.

Ее взгляд скользнул по обнаженной груди, а затем на меня, присевшего на стул.

– Я не так себе это представляла.

– Все так, как я представлял. – Я сел, вытянув вперед ноги. – Ты хочешь мальчика, который водил бы тебя в кино, делился попкорном и не доставлял бы удовольствия твоему телу, но при этом сам бы кончал за три толчка? В таком случае, ты не в своей лиге. Тебе нужен мужчина, который заботился бы о тебе и давал бы то, в чем ты нуждаешься, тогда ты именно там, где и должна быть.

Мой член болезненно напрягся, и я несколько раз погладил его.

– Но тогда и тебе придется думать о моих желаниях, а они требуют максимальной отдачи.

Мои желания были столь сильными, что если бы она догадывалась о них, она сбежала бы. Она никогда не смогла бы остановиться.

– Прикоснись к себе.

Она снова скрестила руки, и меня охватила ярость, воспламеняющаяся и жестокая.

– Доктор Фарадей...

– Или прикасайся к себе, или уйди, – я указал рукой на дверь, стараясь совладать с собственным голосом, чтобы она не поняла, что я поднял руку потому, что она загораживала мне вид на чертовски сексуальные сиськи.

– Ты можешь уйти. Даю тебе минуту, чтобы уйти, и я забуду обо всем. Задержишься и останешься здесь, будешь моей. И сделаешь все, что я пожелаю, – я посмотрел на настенные часы у нее за спиной. – Время пошло.

Не знаю, что я нес. И почему я это говорил. Я в любом случае не позволил бы ей уйти. Если только она направится к двери, я трахну ее на полу, уложив лицом вниз, и ее тело будет извиваться подо мной. Она моя. Эмма сама предложила мне себя на чертовом серебряном блюдечке, и теперь я не откажусь от такого подарка. Она не сможет отказаться от своего предложения, потому что теперь она знает, что имеет дело с одержимым зверем, которым движет желание и необходимость. Нет, теперь ей ничего не поможет.

Я позволил ей думать, что выбор за ней. Так что когда она решила остаться, я без зазрения совести решил, что буду жестко трахать ее и проделывать с ней другие непристойные штучки, о которых думал в течение последних недель. Я словно слышал ее мысли. Ее взгляд скользнул в сторону двери, и лишь когда ее тело сместилось, она скользнула рукой под юбку.


Глава 3

Эмма

"Что я делаю?" – все эти мысли повторялись в голове. – "Почему я не сбежала? Почему не ушла, когда был шанс? Он был готов отпустить меня. Так почему я не воспользовалась этим?"

Вопросы проносились у меня в голове, но я не знала на них ответа. Я хотела Люка Фарадея с первого дня, как увидела его. Хотела, и теперь, когда знаю, что и он хочет меня, просто не могу уйти.

Хотя он довольно сильно напугал меня поначалу своей властью и тем, что закрыл дверь, теперь я знала, что он был моей маленькой тайной. Я следила за ним неделями. Он был прав – я прикасалась к себе, сидя в машине, наблюдая за тем, как он раздевался. Хуже всего, я наблюдала за его действиями... Думая о его обнаженном теле, его руке, скользящей по его члену, пока он стоял перед окном ночью... Мое тело откликалось, словно он был внутри меня.

Моя киска сжималась вокруг его воображаемого члена, втягивая его глубже. Он знал о моей одержимости... но и он сам был одержим мной. Много ли он увидел в моей медицинской карте? Если это было дозволено, то, по крайней мере, такое поведение переходило за грань этики. Не берем во внимание его замечание о том, что в первый учебный день он забрызгал спермой мой стул.

Представляя, как он это делал, думая о том, как я ерзала на этом помеченном спермой стуле на следующий день, я чувствовала, как твердеют мои соски. Он не пропустил этого. Люк буквально пожирал ее взглядом, глядя на мои соски, осознавая, что он делает с моим телом. Зная, что все мои попытки убедить его в обратном не увенчались успехом, мое тело само потянулось к нему, приглашало Люка приблизиться ко мне, взять меня.

Я в последний раз посмотрела на дверь – мое тело повернулось к выходу, но затем я приняла свою судьбу. Я не уйду. Я не хочу. Какие-то темные помыслы двигали им, дело вовсе не в его ненасытности, просто я хотела его. Всегда. С первого дня, как я вошла в эту аудиторию, я попала в сети, меня поймали. Люк Фарадей трахнет меня прежде, чем я уйду. Моя рука скользнула вниз под подол юбки, двигаясь к влажному местечку между бедер.