— Извините, — Эля глубоко вздохнула и опустилась на свое место за столом. В холле, где проходил этот поздний обед, установилась тишина. Домработница бесшумно исчезла в коридорчике, остальные вновь уткнулись в свои тарелки с остывшим мясом.
Генеральша вдруг с удивлением отметила, что, вопреки случившемуся, чувствует себя чуть ли не помолодевшей… Неужели потому, что почувствовала необходимость защищать своих мальчиков от случившегося?.. Но ведь ее-то сыновья здесь точно ни при чем! В этом Нина Владимировна была уверена. И хотя Нюся клялась и божилась, что никаких намеков на то, что пистолет хранился в одной из комнат дома, она не обнаружила во время своих бесконечных и очень тщательных уборок, оружие все-таки пропало из кабинета бесследно и где-то должно было сейчас находиться. Генеральша не верила, что ее домашние не приложили к этому руку… Следовательно, обе невестки все еще оставались под подозрением… Получалось, защищает она именно их, а не сыновей.
«Ерунда! — думала Нина Владимировна. — Я защищаю благополучие мальчиков… И Володя, и Женя просто не переживут, если выяснится, что одна из жен — убийца… А что, если и впрямь пистолет стащил кто-то из посторонних?! Что, если ночной разговор никак не связан с его пропажей?..»
Генеральша не слишком сильно преувеличила, когда сказала Калинкиной, что кто-то чужой мог подсмотреть за ее возней с пистолетом. А заодно и подглядеть, куда именно она убирает ключ от ящика. Более того, если бы Любомира не убили, именно его-то она бы и заподозрила в первую очередь. С его участка ничего не стоило наблюдать за ней сквозь распахнутые в жару окна. А ведь в те два дня, которые они с Нюсей прожили здесь до приезда сыновей с невестками, окна кабинета открывались точно — не раз и не два. Она сама, лично раздвигала тяжелые темные гардины, впуская в дом свежий воздух.
К сожалению, Нина Владимировна при всем желании не могла вспомнить, были ли и впрямь раздвинуты гардины, когда она возилась с пистолетом в последний раз. Но в том, что это было днем, даже утром, она не сомневалась… Да, утром, накануне приезда сыновей. Помнится, она заперлась тогда изнутри, быстренько разобрала и смазала «ТТ», после чего еще какое-то время сидела просто так, ничего не делая, положив его перед собой. Потом… Да, потом она расслышала голоса и шум, характерный для приезда гостей, даже узнала Женькин голос. И поспешно привела все в порядок: убрала ключ, задвинула гардины и отправилась здороваться с сыном. Значит, ей все-таки удалось вспомнить точно, что гардины до этого были раздвинуты!
Генеральша уже хотела было оповестить об этом притихших домочадцев, когда тяжелые шаги на веранде заставили всех вздрогнуть и повернуться к входным дверям.
— Добрый вечер! Извините, если не вовремя. — На пороге стоял следователь, который опрашивал их всех вместе с женщиной-капитаном. — Я смотрю, двери у вас по-прежнему не заперты…
Ему никто не ответил. Взгляды всех Паниных и Кати, просидевшей все это время молча за своей тарелкой, были прикованы к вошедшему.
Следователь усмехнулся и, обращаясь к Нине Владимировне, спросил:
— Ваш?..
В руках Павла в неярком свете холла тускло отсвечивал потертыми боками массивный пистолет генерала.
— Где… Где вы его нашли? — Нину Владимировну | охватила легкая дрожь.
— Вообще-то, — сухо произнес следователь, — я не обязан вам это докладывать, но никакой особой тайны тут нет… Данный пистолет марки «ТТ» был обнаружен в холле дома убитого. Кто-то заткнул его почти полностью в кадку с пальмой, справа от входа… Ну а поскольку отпечатки на оружии отсутствуют, а вы все провели в этом холле несколько часов, я вынужден, господа, взять с каждого из вас подписку о невыезде…
13
Было, скорее всего, уже не меньше шести вечера, когда оформление бумаг и снятие показаний с Паниных наконец закончили.
Нина Владимировна устало оглядела холл: посуда со стола не прибрана, все бледные и притихшие сидели кто где. Чувство, что размеренная жизнь ее семьи рушится прямо на глазах, страшно и необратимо, все росло и росло в душе генеральши. Впервые в жизни с той страшной ночи, когда были арестованы ее родители, Нина Владимировна вынуждена была признаться себе, что не в состоянии не только справиться с ситуацией, но даже хоть как-то повлиять на нее. Она никогда не впадала в отчаяние, никогда не покорялась судьбе. И сейчас она твердо решила бороться за свой дом и за свою семью до конца. Если понадобится, до последнего своего дыхания… Новые допросы не дали следователю ничего. На этот раз они касались найденного пистолета. Следователи знали, что в тот период времени, когда убийца мог избавиться от оружия, все подозреваемые действительно находились на глазах друг у друга. И когда общая картина более-менее была восстановлена, хмурый следователь вынужден был вписать в свои бумаги очевидный факт: никто из них, включая умчавшегося в Москву Александра, к пальме, под которой нашли пистолет, не подходил…
— Простите… — размышления Нины Владимировны были прерваны Катей, пожалуй, впервые за все это время заговорившей по собственной инициативе. Генеральша с сочувствием посмотрела на девушку, ее лицо, осунувшееся и побледневшее за прошедшие часы, казалось, утеряло часть своей красоты.
— Простите, — повторила она еле слышно, — я… Я понимаю, что должна вам объяснить…
— Да уж хотелось бы! — неожиданно резко подал голос Владимир и неодобрительно уставился на Катю, на щеках которой проступил слабый румянец. — Очень хотелось бы выслушать хоть что-нибудь, помимо официальных версий.
— Володя! Что с тобой?! — Нина Владимировна среагировала на грубость сына непроизвольно, скорее от неожиданности, чем от возмущения. Но тот и бровью не повел, продолжая неотрывно глядеть на Катю, сдавшуюся под его взглядом. И Нина Владимировна с тревогой и недоумением отметила, что за эти ужасные уже почти что сутки лицо старшего сына сделалось грубее, как будто на нем проступило неведомое доселе ей, матери, качество души… Впервые в жизни она смотрела на свое собственное дитя вот так — отстраненно, изучающе, словно на чужого… Да и знала ли она о жизни Володи, о том, что происходит в его душе?
Катя между тем взяла себя в руки.
— Простите еще раз. Я понимаю, что должна была объясниться сразу. Но я… Я была не в состоянии говорить…
— Да вы успокойтесь, — мягко вмешался Женя. — Понятно, что не могли… И никто не мог. Вы и сейчас можете сразу начать с того, зачем вам понадобился пистолет… Извините, но лично я слышал, как вас начали допрашивать, так что это уже ни от кого не секрет…
— Не сомневаюсь, — коротко вздохнула Катя. — Знаете, я ведь действительно собиралась его… пристрелить…
В холле повисла глубокая тишина, а Катя вдруг горько усмехнулась.
— Уж не знаю, хватило ли бы у меня духу, но… Любомир был редкостным подонком, он… он разбил всю мою жизнь… А может быть, просто оказался чем-то вроде лакмусовой бумажки, а жизнь разбилась сама, еще до того, как… В общем, мой муж…
При слове «муж» Катя как-то странно передернулась.
— Александр, — уточнила она для чего-то. — Он был должен Любомиру деньги… Много, особенно когда накрутились проценты. Отдавать оказалось нечем, потому что его фирма разорилась… Любомир согласился простить долг, если он… если я… О Господи! — Катя обхватила свое задрожавшее тело руками, пытаясь унять дрожь. — Никогда не думала, что это так трудно сказать… Я не знаю, как точнее сказать, — пробормотала она. — В общем, в обмен на меня!
Последнюю фразу девушка почти выкрикнула.
— Вот сволочь! — сдавленным голосом прокричала Маша.
Нина Владимировна и представить не могла, что Маша способна на такое отчаянное презрение и ненависть, какие прозвучали в ее голосе.
Катя теперь смотрела только на нее.
— На ночь… Он хотел меня на ночь…
— И ваш муж дал согласие?! — в голосе Евгения звучал ужас и сочувствие. — Неужели он согласился?.. Да это не вы — он должен был прикончить мерзавца!..
— Что вы, — печально обронила Катя, — у него… у него никогда не хватило бы на это духу, поверьте мне… Так этого подонка убил точно не он… Именно поэтому я и не могла возвратиться с ним домой. А больше мне идти некуда… Я тот самый анекдотический вариант девушки из Урюпинска… Я действительно из Урюпинска, и это вполне нормальный, не такой уж провинциальный город…
— А почему это вы так убеждены, что стрелял не ваш муж? — Владимир был настроен по-прежнему агрессивно. Катя явно не вызывала у него симпатии.
— Это не он, — девушка виновато посмотрела на Владимира и Элю, сидевших рядом возле камина. — Если уж вам нужны доказательства, во-первых, у него никогда не было оружия… Я это к тому, что пока ведь не доказано, что убили именно из вашего «ТТ», правда? Может, из какого-нибудь другого… Но главное, он близорукий, у него минус четыре. Я не знаю, что он там делал за этой сторожкой и как туда вообще попал. Но наверняка это как-то объясняется, ведь его отпустили, правда?.. Ну вот. Он в темноте и с такого расстояния, даже если бы умел стрелять, ни за что бы не попал даже в слона, не то что в затылок этому ублюдку…
— Чего ты к ней пристал, а?! — Маша с неожиданной яростью набросилась на Владимира. — Ты что, не видишь, человек и так едва на ногах держится… Нина Владимировна, ведь правда, она у нас пока может пожить?..
— Разумеется, — Нина Владимировна кивнула головой и сочувственно посмотрела на Катю. — И пусть вас не волнует вопрос о незваных гостях. И без этого всем нам есть о чем волноваться и размышлять. Кабинет в полном вашем распоряжении, деточка. Ничьего места вы там не займете… Правда, если хотите, Нюся приготовит вам комнату наверху… Хотите?
Катя посмотрела на генеральшу с благодарностью и попыталась улыбнуться:
— Единственное, чего я хочу — причинить вам как можно меньше хлопот.
"Обретенный май" отзывы
Отзывы читателей о книге "Обретенный май". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Обретенный май" друзьям в соцсетях.