Элис не могла сдвинуться с места. Какими будут его следующие слова?

Он пронзал ее взглядом. В глазах его не было теплоты, и говорил он насмешливым тоном.

— Выпьем за мою верную, красивую и желанную жену! — Он осушил бокал. — Женщину, которую жаждет заполучить каждый мужчина, но которая принадлежит лишь мне одному. Как же мне повезло в жизни — я женился на идеальной женщине. Разве вы со мной не согласны?

Элис продолжала кое-как улыбаться, понимая, что гости их пришли в замешательство. Слова Алексея сами по себе не были оскорбительными, но вот издевательский тон, с которым они были сказаны, насторожил всех. Репутация ее была всем известна. Наверняка в тосте Алексея люди узрели гнев, который она у него вызывала.

Черт бы его побрал! Он с самого начала задумал все погубить и показать всем, что брак их не более чем фарс!

— А теперь моя очередь, — сказала она, поднимая свой бокал. — Я хочу выпить за самого смелого и искусного капитана всех времен — и пусть его рекордное возвращение из Китая никем не будет побито еще много лет! За моего восхитительного мужа — настоящего героя и джентльмена!

Снова воцарилась тишина. Гости переглядывались, ища друг у друга подсказки, как себя вести.

Наконец голос подал Алексей:

— Итак, нам обоим очень повезло, не так ли?

— Нет второй такой же везучей женщины в Лондоне, как я, — не переставая улыбаться, ответила Элис.

Тут слово взял Блэр:

— Я хочу сказать тост. За величайшую хозяйку, которую я когда-либо знал — которую Лондон когда-либо знал, — за непревзойденную женщину, как верно заметил капитан.

Глядя на него, Элис вдруг захотелось плакать.

Раздался звон бокалов и гул голосов. Не спуская глаз с Блэра, Элис старательно сдерживала слезы. Потом она перевела взгляд на Алексея, чьи глаза сверкали от гнева.

Гости, переговариваясь, потянулись к дверям столовой. Поравнявшись с Элис, Блэр замер было, но она кивком показала ему, чтобы он не задерживался. Если он заговорит с ней сейчас, она лишится остатков самообладания. Она напомнила себе, что муж в действительности не сказал о ней ни одного дурного слова. Все портил лишь его саркастический тон.

Алексей выходил из столовой последним.

— Ты довольна, Элис? — с издевкой спросил он. — Неужели тебе не понравился мой тост?

Она не доверяла себе, поэтому предпочла не отвечать вовсе.

Склонившись ближе к жене, он прошептал:

— Блэр у тебя на крючке. Пришло время вытаскивать добычу.

Она прошипела нечто нечленораздельное.

Алексей ухмыльнулся и зашагал прочь. Оставшись в коридоре в одиночестве, Элис оперлась спиной о стену, дрожа всем телом. Мужу, по крайней мере, хватило такта не говорить о ней каких-нибудь непристойностей. Но можно ли считать вечер безнадежно загубленным? Она не узнает этого до завтра, пока не услышит свежие сплетни.

— Элис.

Она обернулась, обрадованная приходом Блэра, хотя и понимала, что находиться наедине с ним чрезвычайно неподобающе и даже опасно.

Быстро подойдя к ней, он взял ее за руки:

— Я так беспокоюсь о вас.

— Я справлюсь.

— В самом деле? Так-то вы намереваетесь прожить свою жизнь? Справляясьс последствиями ужасных ссор с де Уоренном? Позволяя ему оскорблять себя и притворяясь, что ничего особенного не произошло?

Она трепетала, находя успокоение в его крепком рукопожатии.

— У меня нет выбора, Томас.

— Выбор есть всегда, — быстро произнес он.

Она тут же отдернула руки:

— Я замужем за ним, к лучшему или к худшему.

— Все гораздо хуже, чем я подозревал, не так ли? — спросил он.

У Элис возникло ощущение, что за ними наблюдают. Она посмотрела мимо Блэра и заметила стоящего в дальнем конце коридора Алексея. Он взирал на них холодным пристальным взором.

— Да, — чуть слышно ответила Элис. — Гораздо хуже.

Глава 12

Последние гости, наконец, разъехались, и Алексей закрыл за ними парадную дверь и запер ее. Элис отчетливо осознала, что они остались одни в пустынной прихожей. Когда он повернулся к ней, Элис подумала, не слышен ли ему громкий стук ее сердца. Она была очень, очень разозлена тостом, который он произнес.

На губах Алексея блуждала ухмылка.

— Еще один успешный прием. Слава королеве Лондона Элис де Уоренн!

Тело ее было напряжено точно струна.

— Ты должна радоваться. Завтра все твои друзья станут говорить о твоем званом ужине, расточая похвалы тебе и шепотом восхищаясь вкусным угощением, внутренним убранством комнат, твоим красивым платьем и драгоценностями, приятным обществом. Те же, кто не был приглашен, станут отчаянно злословить за твоей спиной.

Элис скрестила руки на груди:

— Именно таков свет. Здесь всегда процветают сплетни, причем некоторые из них довольно злонамеренны. Но это же доставит тебе удовольствие, разве нет?

— Почему ты так решила? — все еще улыбаясь, поинтересовался Алексей.

— Черт побери, тебе отлично известно почему! — в гневе вскричала Элис. — Все же поняли, что ты издевался надо мной, произнося свой тост, называя меня идеальной женщиной!

— Неужели я издевался? — невинным тоном произнес молодой человек.

— Тебе известно это не хуже меня! Ты вознамерился испортить весь вечер и впечатление, которое я старалась создать!

Алексей подошел к жене. Все еще пребывая в сильнейшем напряжении, она не могла сделать ни шагу назад, и он провел большим пальцем по вырезу ее платья.

— Не думаю, что кому-то есть дело до моего тоста, дорогая… Полагаю, всех больше занимают твои метания между постелью Блэра и моей.

Она отпрянула от него:

— Как ты смеешь! Я хоть раз спросила тебя о том, где ты пропадаешь ночами — и с кем? Я устала и немедленно отправляюсь наверх. Добрых снов.

— Ну перестань, еще так рано, — запротестовал Алексей, преграждая ей путь. — Выпей со мной, Элис.

— Ты уже достаточно выпил сегодня — да и я тоже.

Улыбка его стала шире.

— Узнаю Элис О'Нил, такую, какая она вот уже два десятка лет — высокомерная и властная. Но я вовсе не пьян, дорогая. Все присутствующие заметили, с каким вниманием и заботой Блэр взирал на тебя. Да он же глаз с тебя не сводил! Теперь свет решит, что твой последний любовник — настоящий рыцарь в сияющих доспехах. Ты, должно быть, очень рада, что еще один мужчина пал жертвой твоих неотразимых чар.

— Если кто-то и заметил что-то, так это то, как тысмотрел на меня весь вечер! Ты дашь мне пройти или нет?

Алексей не сдвинулся с места:

— И как же я на тебя смотрел, дорогая?

Взгляды их встретились.

— Ты смотрел на меня как на последнюю шлюху, завладевшую твоим вниманием.

— Но ты и в самом деле завладела моим вниманием. — Он рассмеялся, явно довольный, затем сжал руку Элис. — Я хочу выпить вместе с тобой бренди, Элис. Нам многое нужно обсудить.

Ей совсем не хотелось пить с ним бренди, и вовсе не потому, что он намеренно испортил ей вечер. Она не доверяла ему, особенно в столь поздний час, и хотела поскорее оказаться в своей комнате, чтобы привести в порядок пребывающие в смятении мысли. В большей же степени Элис не доверяла самой себе, своему телу, томящемуся от осознания близости Алексея, вне зависимости от того, как сильно он ее раздражал. Девушка не нашла бы в себе сил оттолкнуть его сейчас, поэтому не стала даже пытаться и послушно пошла за ним через прихожую.

— Завтра мы можем обсудить все, что пожелаешь.

— Перестань, не нужно возражений. Весь вечер я исполнял роль идеального любящего мужа — и заслуживаю, чтобы мне даровали за это некоторое поощрение.

— Да, ты изображал идеального мужа, пока не решил высмеять меня своим тостом, — произнесла Элис, глядя в его голубые глаза, пока Алексей насильно вел ее в библиотеку.

Он усмехнулся:

— В самом ли деле я насмехался над тобой, дорогая? — Его жаркий взгляд скользнул по ее лицу, затем опустился к низкому вырезу платья. — Говорил ли я, как сильно мне нравится это твое платье?

Элис поняла, что Алексей наслаждается тем, что она расстроена, точно так же как ему доставляет удовольствие изображать из себя соблазнителя. Она совсем было собралась недвусмысленно сообщить ему, что не пустит его ни в свою комнату, ни тем более в свою постель, так как решение ее осталось неизменным, но тут он широко улыбнулся, точно прочел ее мысли и не поверил им. Отпустив Элис, он отвернулся, чтобы налить им коньяку.

Элис сделала глубокий вдох, сожалея, что не может менее остро реагировать на присутствие мужа. Как бы ей хотелось, чтобы пульс ее сейчас бился спокойно и чтобы Блэр в самом деле был ее любовником, а она не являлась бы неопытной девственницей. Она решила игнорировать тему, которую Алексей, несомненно, собирался затронуть.

— Если завтра пойдут слухи о твоем тосте, я ожидаю, что ты немедленно пресечешь их, не дав распространиться по всему городу.

Он повернулся к ней, протягивая стакан.

— А я-то считал, что произнес очень хороший тост как самый настоящий любящий муж, — сказал он. — Ты уже поняла, что я намерен получить взамен за мое исполнение?

Сердце ее бешено забилось.

— Я не хочу выйти завтра из дому и узнать, что за моей спиной все шепчутся о несостоятельности моего брака.

— Ты не ответила на мой вопрос, — произнес молодой человек.

Она принудила себя отвести от него взгляд и сменить тему разговора:

— Я понятия не имела, что вы с Блэром такие друзья. О чем вы говорили?

— Мы вовсе не друзья, а компаньоны, — ответил Алексей, делая глоток из своего стакана. Он больше не улыбался. — Что ж, давай оттягивать неизбежное, раз тебе так хочется. Мы говорили о «дипломатии канонерок»[7] нашего Министерства иностранных дел. Мы оба хотим видеть расширение торговли с Китаем. Потом обсудили цены на кукурузу и сахар, что неизбежно привело к упоминанию о том, что осталось от работорговли. А вот о чем вы с Блэром говорили этим вечером? Он явно ползал у тебя в ногах, как до ужина, так и после.