– Они чудесно смотрятся вместе.

– Да, наверное… – Джош умолк, ошеломленно вникая в смысл слов жены. – Что значит «вместе»?

– Тсс! – Она с трудом подавила смешок. – Вместе – значит вместе. Ты что, слепой?

У него пересохло в горле.

– Что ты хочешь сказать?! Они же почти не видят друг друга. Они не встречаются!

– Не встречаются? – Марго быстро прикрыла рот рукой. – Господи, Джош, да они спят вместе уже не одну неделю! Неужели ты действительно ничего не знал?

– Спят?! – Джош испытал настоящий шок. – А ты откуда знаешь, черт побери?

Ему казалось, что он говорит очень тихо, но на них начали оглядываться.

– Лора сама мне рассказала, – прошипела Марго ему в ухо. – А если бы не рассказала, что, у меня глаз нет? Тише, – приказала она, когда Джош раскрыл рот. – Ты беспокоишь людей. И сейчас Али будет солировать.

Рот он закрыл, но все еще не мог осознать услышанное. Ему о многом требовалось подумать. Ясно было одно: его старому другу Майклу Фьюри придется ответить на множество вопросов!


По дороге домой с концерта Джош понял, что в отношении Марго к возникшей ситуации виноваты женские гормоны. Женщины всегда считали Майкла романтичным – это было его удачей, и именно это составляло суть текущей проблемы.

Джош нашел приятеля на огороженном пастбище за конюшней и решил, что работа Майкла с годовалым жеребенком больше похожа на развлечение.

– Фьюри, мне надо поговорить с тобой!

Майкл сразу узнал этот тон: кое-что ударило Джошу в голову. Майклу не хотелось разговаривать, поскольку перед его мысленным взором все еще маячило обиженное лицо Лоры. Дело в том, что после концерта, когда девочки побежали в дом, он потрепал ее по волосам и сказал, что смертельно устал.

Другими словами – «я иду в постельку, солнышко, а тебя не приглашаю»…

Однако Майкл отпустил жеребенка и подошел к забору, где ждал его Джош.

– Так говори.

– Ты спишь с моей сестрой?

Ну вот, час настал. Что ж, рано или поздно это должно было произойти.

– Признаться, мы не очень-то много спим, – непринужденно ответил он и напрягся, когда рука Джоша метнулась вверх и схватила его за рубаху. – Осторожно, Темплтон!

– Какого черта ты делаешь?! У тебя мозги в голове остались? О чем ты думаешь? Я попросил ее сдать тебе конюшню, я тебе помог, а ты набросился на нее!

– Ну, положим, она не возражала. – Майкл чувствовал, что сейчас получит по морде, но решил, что плевать. – Джош, она – уже большая девочка. Поверь, я не заманивал ее конфетами в конюшню. Я не заставлял ее.

Перед глазами Джоша тут же замелькали всякие недвусмысленные картины, так что ему пришлось потрясти головой.

– Тебе и не надо заставлять! – огрызнулся он. – Уж я-то тебя знаю, Мик. Я знаю твой стиль. Боже, мы в свое время немало покуролесили вместе!

– Что правда, то правда. – Глядя Джошу в глаза, Майкл отцепил его пальцы от своей рубашки. – И ты, помнится, не возражал, когда мы слонялись, вынюхивая девочек.

– Но она моя сестра!

– Я знаю, кто она!

– Ни черта ты не знаешь. Если бы ты представлял, через что она прошла за последние несколько лет, как она ранима, ты бы на милю не подошел к ней! Все женщины, с которыми ты до сих пор играл, знали правила, Мик. Лора их не знает.

– И потому, что она – твоя сестра, потому, что она – Темплтон, ей не пристало играть в эти игры? – Майкл ощутил горечь, словно желчь хлынула к горлу. – И, уж конечно, не со мной.

– Я доверял тебе, – тихо сказал Джош. – Я всегда тебе доверял. Я даже готов понять, что когда-то ты мог бросаться на Марго: она всегда знала, чего хочет. Но будь я проклят, если стану стоять в стороне и смотреть, как ты вовлекаешь в свои грязные игры мою сестру!

Глаза Джоша стали очень холодными, очень суровыми. Его опущенная рука сжалась в кулак, и мысленно он уже видел, как наносит удар: быстро, изо всей силы. Потребовалась вся его воля и многолетняя дружба, чтобы за желанием не последовало действие.

– Убирайся от меня! Сейчас же!

– Если хочешь подраться, давай. Мы дрались и раньше, – сказал Майкл.

«Но мы не так дрались, – подумал он, всем своим существом восставая против насилия. – Теперь мы мужчины и ставки гораздо выше».

И если у него когда-либо была семья, было то, что он действительно ценил, то все это воплотилось сейчас в человеке, который стоял перед ним, готовый свернуть ему шею.

– Может, попробуем по-другому? К концу недели меня здесь не будет. Я уже начал переговоры в Голливуде.

Разрываясь между многолетней привязанностью к нему и тревогой за Лору, Джош прищурился.

– Какие переговоры? Ты же строишь здесь дом!

– Вероятно, я продам все, как только перееду в Лос-Анджелес. Это достаточное расстояние от твоей сестры, Темплтон? Или я должен убраться в ад?

– Когда это пришло тебе в голову?

– Это я тоже должен выяснять с тобой? Уходи, Джош. Я занят, а ты высказал свое мнение.

– Но я не уверен, что все сказал…

Глядя вслед старому другу, Джош чувствовал, что уже ни в чем не уверен.


Майкл знал, что она придет. И не было способа избежать ее прихода или предотвратить его. Они не были вместе две недели, и Лора, безусловно, думает, что он хочет ее… Конечно, хочет! Так хочет, что представляет довольно жалкое зрелище – во всяком случае, для самого себя.

Но он до нее не дотронется. Это еще больше бы все усложнило. Он и так чуть было не уговорил себя отказаться от принятого решения. Когда на концерте она взяла его за руку, он подумал, что наверняка можно найти какой-то способ, и из их отношений что-нибудь получится… И только визит Джоша отрезвил его и вернул к реальности.

Он разорвет все сейчас и сделает это быстро и чисто!

Конечно, Лора будет оскорблена, но и этого не избежать и не предотвратить. Она справится.

Однако, хотя Майкл и знал, что Лора придет, он не думал, что она придет так скоро, не ожидал, что будет совершенно не готов увидеть ее в дверях – с солнцем, запутавшимся в волосах, и такими чистыми, такими серыми, такими теплыми глазами.

– Я сбежала из магазина пораньше, – начала она, понимая, что говорит слишком быстро, но ничего не могла поделать с нервами. Было ясно: что-то случилось. Даже если бы она была слепой и глухой, то почувствовала бы это. – Я подумала, раз уж родители забрали девочек пообедать в Кармел, я могла бы приготовить тебе еду, если хочешь.

– Солнышко, такие женщины, как ты, не готовят еду. У них есть поварихи.

– Ты, наверное, удивишься, – не дождавшись приглашения, Лора проскользнула мимо него в кухню, – но миссис Уильямсон учила готовить нас всех, включая Джоша. Во всяком случае, основам. Я умею готовить изумительный фетючин Альфредо[12]. Только сначала нужно осмотреть твои припасы.

Майкл наблюдал, как она хлопочет в его кухне, словно именно здесь было ее место. Словно он мог бы вернуться домой после утомительного дня и найти ее в доме – оживленную, ждущую его… И у него разрывалось сердце. Однако заговорил он прохладно и небрежно:

– Солнышко, я не любитель изысканных соусов.

– Ну, мы можем приготовить что-нибудь другое.

«Почему он не называет меня по имени? – удивилась Лора и запаниковала. – Он ни разу не назвал меня по имени с тех пор, как вернулся домой!» Надо было срочно выяснить, что же все-таки произошло.

– Майкл, я так скучала по тебе! Так сильно скучала…

Лора уже прошла полкомнаты, он уже чувствовал, как ее нежные, изящные руки обвивают его шею – и отступил, предупреждая ее следующее движение.

– Я грязный. Не успел заскочить в душ. Ты же не хочешь испачкать отличную шелковую блузку.

Какое это имеет значение? Однажды он разорвал на ней блузку и ничуть об этом не сожалел. Он не обнимал ее так давно! И вот сейчас стоит там с таким… что это в его глазах? Неужели скука?

– В чем дело, Майкл? – Лору бросило в дрожь, и эта дрожь эхом отозвалась в ее голосе. – Ты сердишься на меня?

Он резко вскинул голову.

– Почему ты так говоришь? Черт побери, почему ты всегда считаешь, что виновата во всем, что происходит вокруг тебя, или несешь за это ответственность?! Вот в чем твоя настоящая проблема, – добавил он, проходя мимо нее, чтобы достать пиво из холодильника.

Майкл сорвал крышку и отхлебнул чуть не полбанки, пытаясь успокоиться.

– Я, наверное, кажусь тебе сумасшедшим?

– Нет. – Лора сложила руки на груди и собрала все свое самообладание. – Нет. Ты кажешься мне раздраженным тем, что я болтаюсь у тебя под ногами. Я думала, что ты хочешь, чтобы я пришла, что ты хочешь провести со мной ночь…

– Отличная мысль, но не думаешь ли ты, что она себя исчерпала?

– То есть?

– Солнышко, я считаю, что мы прошли по этой дорожке до конца. – Майкл снова отхлебнул пива и вытер рот тыльной стороной ладони. – Послушай, ты чертовски привлекательная женщина. Ты мне нравишься. Мне нравится твой стиль – в постели и вне ее. Но мы оба знаем, что так не может продолжаться бесконечно.

«Надо дышать», – сказала она себе. Пусть кажется, что сердце сжал какой-то огромный кулак, она будет дышать – медленно и легко.

– Как я понимаю, ты решил двигаться дальше?

– Кое-что новенькое наклюнулось в Лос-Анджелесе. Планы изменились. Я привык быть честным с женщинами, с которыми спал, поэтому решил предупредить тебя, что уезжаю на следующей неделе.

– Ты переезжаешь в Лос-Анджелес? Но твой дом…

– Ни один дом никогда ничего для меня не значил. – Майкл дернул плечом. – Каждый из них – просто одно из мест. Ничем не лучше любого другого.

«Ничем не лучше любого другого, – тупо подумала она. – Любой дом. Любая женщина…»

– Зачем ты вообще сюда вернулся?

– Я оставил своих лошадей, – пожал плечами Майкл и заставил себя ухмыльнуться.