Нора Робертс - Обрести мечту

– Черт побери! – Майкл потер лицо руками и сел. – Ладно. Если тебе так хочется знать… Я встретил ее, когда был автогонщиком. А она любила тогда весело проводить время с автогонщиками.

– И ты влюбился в нее?

– Господи, ты во многом совсем ребенок! – Он встал и натянул джинсы. – Однажды мы оказались вместе в постели. Мы нравились друг другу, у нас был хороший секс. Так что мы продолжали заниматься сексом, и нам было хорошо. Но потом она забеременела…

– О! – Лора замерла, не успев до конца застегнуть рубашку. – Ты же сказал, что у тебя не было детей. Я подумала…

– Ты хочешь услышать все или нет?

Лора подняла на него глаза, удивленная горечью, прорвавшейся в его голосе.

– Нет, если ты не хочешь рассказывать.

– Если бы я хотел, то давно бы уже рассказал! – Он выругался, взял ее за руку, когда она наклонилась, чтобы натянуть сапоги. – Сядь. Просто сядь, черт побери! Никто не умеет пользоваться обиженным взглядом так, как ты…

Майкл потер пальцами веки, стараясь восстановить самообладание. Как только он откроет ей эту часть своей жизни, наверняка придется открыть и другие. Она станет задавать новые вопросы, и ему придется давать на них ответы!

И там, в залитом солнцем лесу, Майкл, еще чувствуя тепло ее тела, смирился с этим – пусть даже это будет началом конца.

– Так вот. Она забеременела. И мы обсудили сложившуюся ситуацию. Самым лучшим выходом нам обоим показался аборт. Простое и быстрое решение всех проблем! И мы договорились об аборте…

– Извини. Это, наверное, было трудное решение. Может быть, ты просто сомневался, что этот ребенок…

– Что ребенок мой? Нет, Ивонна не была лгуньей. Раз она сказала, что ребенок мой – значит, мой. Лора, мы были друзьями!

– Извини. Я понимаю, как вам обоим было тяжело.

– Не сказал бы. Мы считали, что очень умно придумали. Я тогда старался завоевать авторитет в мире автогонок, она только что нашла хорошую работу… Ребенок не вписывался в наш мир. Черт, мы оба ничего не знали о детях, ничего не понимали в родительских обязанностях! Мы были тем, чем были. – Он посмотрел на Лору в упор. – Людьми без роду, без племени в поисках веселого времяпрепровождения.

Лора выдержала его взгляд.

– Ты пытаешься доказать мне, что вам было легко? Аборт ничего для вас не значил? Раз-два – и готово?

– Именно так! Во всяком случае – сначала. – Майкл первым отвел глаза и уставился на деревья. – Нам казалось, что это самый разумный выход. Но в ночь перед абортом мы кое-что поняли. Мы вдруг поняли, что оба хотим ребенка. Этого ребенка! Мы сознавали, что поступаем неразумно, мы не знали, что с этим делать, но мы хотели ребенка.

– Она не сделала аборт?

– Не сделала. Мы поженились. Мы подумали: к черту здравый смысл! Попробуем. Родим ребенка. Ивонна даже пыталась вязать ему что-то… – Тень улыбки мелькнула на его губах. – Она совершенно не умела вязать! Иисусе, это было просто… прекрасно. Мы спорили из-за имен и делали все, что, наверное, делают другие.

Улыбка исчезла, и, следя за его глазами, Лора подумала, что и Майкл куда-то исчез.

– Когда она была на четвертом месяце, среди ночи у нее началось кровотечение, очень сильное. Ей было больно, она была испугана. Мы оба до смерти перепугались! Я отвез ее в больницу, но к тому времени все уже было кончено. Мы потеряли ребенка.

– Мне очень жаль. – Лора протянула было руку, но не коснулась его. – Мне очень жаль, Майкл. Нет ничего страшнее, чем потерять ребенка!

– Да, ничего… Врачи, конечно, говорили, что она молода, здорова и что через некоторое время мы можем попытаться снова. Мы притворялись, что так и будет. Старались держаться вместе. Но очень скоро мы начали ссориться, просто кидаться друг на друга. Я хлопал дверью, оставлял ее одну. Она хлопала дверью, оставляла одного меня… Как-то вечером я вернулся домой, и Ивонна ждала меня, чтобы поговорить. Она все поняла раньше меня: она была умной женщиной. Она сказала, что мы перестали быть друзьями. Ребенок – единственное, что могло сохранить наш брак, но ребенка больше не было. Мы остались прикованными друг к другу, а мы оба не терпели цепей. Она была права! Так что мы решили перестать быть мужем и женой и снова стать друзьями. Конец истории.

Теперь Лора уже не боялась дотронуться до него. Она взяла его лицо в свои ладони и почувствовала, как он напряжен.

– Я ничего не могу сказать, не могу облегчить твою скорбь. Эта скорбь будет с тобой всегда, что бы ни случилось.

Майкл закрыл глаза, прижался лбом к ее лбу.

– Я хотел этого ребенка!

– Я знаю. – Она обняла его за плечи. – Ты уже любил его. Я понимаю. Мне жаль, Майкл. – Она ласково погладила его спину. – Извини, что заставила тебя рассказать.

– Не стоит. Это случилось почти десять лет назад. Все давно прошло. – Он отстранился и замер в изумлении, увидев слезы на ее щеках. – Не надо! Черт побери, ты должна была спросить меня о чем-нибудь другом. – Он неловко смахнул ее слезы. – Например, о том, как я дублировал Мэла Гибсона.

Лора шмыгнула носом и попыталась выдавить улыбку, на которую Майкл и рассчитывал.

– Ты? Правда?

– А ты что же, думала, что все трюки он исполнял сам? Ясно. Я знаю: вы, женщины, просто без ума от Мэла. Может, тебе стоит съездить со мной в Голливуд? Я мог бы вас познакомить. – Он намотал на палец прядь ее волос. – Мы с Максом едем завтра.

– Завтра? – Лора широко раскрыла глаза. – Ты уезжаешь в Лос-Анджелес? Ты ничего не говорил!

– Мне только вчера позвонили. – Пожав плечами, он сел на землю и стал натягивать сапоги. – Предложили работать в вестерне с твоим любимым Мэлом. Им, видите ли, нужен я и Макс. Правда, нам придется кое с кем встретиться, пройти пробы. Они должны посмотреть, можем ли мы дать им то, что они ищут.

– Но это же замечательно! По-моему, ты мог бы быть и повеселее.

– Это работа. К тому же вряд ли ты согласишься поехать и ходить там за нами по пятам.

– Я бы с удовольствием поехала, но не могу оставить девочек и службу. А ты… – «А ты надолго уезжаешь?» – хотела она спросить, но прикусила язык. – Девочки будут в восторге, когда я им расскажу.

– Я договорился с одним парнем присмотреть за лошадьми, пока меня не будет. К концу недели я вернусь.

– О! – Узнав, что он едет всего на несколько дней, Лора снова улыбнулась. – Если вернешься в пятницу утром, сможешь прийти к нам на открытие.

– Открытие чего?

– Выставки в художественной галерее. Экспрессионисты.

Надо отдать ему должное, он не фыркнул.

– Ты хочешь, чтобы я таращился на картины и изрекал всякие идиотские замечания о мазках и скрытом смысле? – Майкл вызывающе посмотрел на нее. – Неужели я похож на парня, который будет, прихлебывая кофе, болтать об игре света на полотне?

Он сидел на пне, голый по пояс, с синяками на ребрах, взлохмаченный.

– Нет. Не похож.

«И она не похожа на женщину, которая забудет о своем долге и сорвется с любовником в Лос-Анджелес на неделю… Что она делает со мной, черт побери?! – удивлялся Майкл, поднимаясь. – А если это будет продолжаться, то что нам делать друг с другом?»

– Нам лучше вернуться, – он натянул рубашку. – Ты же не хочешь заставлять Серафину ждать?

– Майкл… – Лора положила ладонь ему на грудь. – Я буду скучать по тебе.

– Это хорошо, – сказал он, помогая ей сесть в седло.

Но Майкл отсутствовал не несколько дней. Его не было почти две недели. Лора каждый вечер напоминала себе, что он вовсе не обязан звонить ей, объяснять, почему задерживается. Или просто дать ей возможность услышать его голос…

Она напоминала себе, что они взрослые люди, у них взрослые отношения, и каждый свободен приходить и уходить, когда пожелает. Она говорила себе, будто нервничает только потому, что никогда раньше у нее таких отношений не было. И все-таки нервничала. Тревожилась. Обижалась…

А ведь у нее было полно дел, чтобы занять себя! И горький опыт научил ее никогда больше не связывать всю радость жизни с одним мужчиной.

Ее жизнь разнообразна и насыщенна. Ее радости зависят от работы, детей, семьи, друзей. Возможно, она хотела бы разделить свою жизнь с Майклом, но все равно он стал бы только частью этой жизни. И уж, во всяком случае, она не обезумевшая от любви девица, которая сидит часами у телефона и ждет звонка.

Хотя она действительно пару раз пыталась внушить телефону, чтобы он зазвонил…

Однако в данный момент Лора переживала не из-за молчащего телефона: у нее были другие неотложные проблемы. Весенний концерт в балетной школе должен был начаться меньше чем через два часа, а никто из них еще не был готов. Только что удалось успокоить рыдающую Кейли, которой котенок порвал любимые колготки, а один из мышеловов Майкла отправился в экспедицию по саду и вовлек Бонго в сумасшедшую гонку по газонам, закончившуюся гибелью ромашек и пижмы и окровавленным носом щенка.

Лора так и не смогла выманить оскорбленного шипящего кота из его убежища в ветвях кипариса, а Бонго не переставал жалобно скулить из-под ее кровати.

Несмотря на все это, самой большой проблемой оставалась Али, у которой почему-то с утра было отвратительное настроение. «Прическа ужасная», – заявила она. Желудок у нее расстроился, и она не хочет ехать на концерт. Она ненавидит концерты. Она все ненавидит!

Лора чувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет, но постаралась еще раз причесать Али так, чтобы девочке понравилось.

– Милая, если ты нервничаешь из-за концерта, то это нормально. Ты прекрасно выступишь. Как всегда.

– Я не нервничаю! – Али надулась, глядя на свое отражение в зеркале. – Я никогда не нервничаю перед выступлениями. Я просто не хочу ехать.

– Но от тебя зависит множество людей – твои наставники, девочки из твоей труппы… Родственники, наконец. Ты видела, какими возбужденными были дедушка и бабушка, когда отправились за дядей Джошем. Все с нетерпением ждут вечера.