— У мамы была глупая мысль, что, пока я не выйду замуж, не выйдет замуж ни одна из моих сестер, — начала она. — Я никогда никого не могла выбрать. Когда прошлой весной мне исполнилось двадцать лет, я поняла, что нужно скорей выходить замуж. Лорд Бэрроуз показался мне самым хорошим человеком из всех моих поклонников, поэтому я приняла его предложение. Думаю, что он был почти так же, как и я, удивлен, когда решение было принято. За всю свою жизнь я не любила ни одного мужчину. Я не понимаю, что это такое, хотя мама говорит, что женщины в нашей семье отличаются страстным темпераментом. Я, однако, не такая. Поскольку деньги Неда позволяют мне самой распоряжаться своей судьбой, не думаю, что я снова выйду замуж. Выйти замуж просто для того, чтобы выйти замуж, вещь не очень приятная. Женщина должна любить мужчину, за которого выходит замуж, и она должна выбрать мужа, руководствуясь только любовью и ничем больше, и не важно, что при этом говорят другие, чтобы убедить ее.

— Ты самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо знал, Валентина Сен-Мишель, — пылко признался Патрик. — Ты можешь завоевать любого мужчину, какого захочешь! Даже принца королевской крови!

«Господи, — думал он. — Я говорю как слезливый школьник». Казалось, это его последнее заявление не взволновало ее, и через мгновение он понял, что страсти в его голосе она просто не заметила.

Валентина легко рассмеялась.

— Увы, Патрик Бурк, у нас в Англии нет принцев, которые ищут себе жену, как их нет и в Ирландии. Ах, кузен, у вас всегда находится способ развеселить меня и прогнать скверное настроение. Спасибо за такой изящный комплимент, но думаю, что самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо видела, это ваша мать.

— В ее поколении, вероятно, — решительно признал он, — но в нашем — это ты. Вал.

— Как насчет ваших сестер, вы, вероломный негодник? — поддразнила она.

— Виллоу слишком желтая, Дейдра слишком бледная, а нос Велвет слишком длинен, — ответил он небрежно.

— Негодяй! Я расскажу вашим сестрам, как вы отзываетесь о них! Если бы любой из моих братьев так язвительно говорил обо мне, я отомстила бы ему точно так же, как ваши сестры отомстят вам за себя, милорд Бурк!

— Не выйдет, мадам, до тех пор пока у меня есть десять пальцев, чтобы щекотать тебя. — Он поднял руку и пошевелил пальцами в воздухе. — Эти пальцы являются моим тайным оружием, и они заставят тебя молчать и слушаться меня, Валентина Сен-Мишель, — объявил он.

— Ха! Вам сначала предстоит поймать меня, мой прекрасный лорд, — ответила ему Валентина. Она со всех ног помчалась по саду, а кузен побежал следом.

Она повернула к знаменитому самшитовому лабиринту, пытаясь укрыться в его зелени.

— Нечестно! Нечестно! — крикнул он, останавливаясь перед препятствием. — Проклятье, Вал, ты же знаешь, я никогда не мог найти выход из этого дурацкого лабиринта. Выходи сейчас же, скверная девчонка!

Она исчезла в лабиринте, и ее победный смех доносился из-за густых зарослей. Тихонько выругавшись, Патрик нырнул в лабиринт в поисках Валентины. Та, услышав, как он мечется в зарослях, похихикала над ним и, когда точно поняла, что он совершенно потерялся в путанице зеленых поворотов и перекрестков, легко нашла выход, поспешив к дому. До него вскоре дойдет, что ее больше там нет. Ему предстоит попотеть, пока он найдет выход из лабиринта. От удовольствия она рассмеялась.

Если она была любимой кузиной Патрика, то уж он-то наверняка был ее любимым кузеном. Хотя он на одиннадцать лет старше, они всегда были близкими друзьями. Еще маленькой девочкой она всегда тянулась к Патрику Бурку.

В молодости он много времени провел при дворе, служа пажом в семье графа Линкольна, жена которого приходилась кузиной Эйден Сен-Мишель. Когда он вырос и не мог уже быть пажом, мать послала его в Оксфорд. Он проучился там два года, затем провел год на море вместе со своим старшим братом, Мурроу. Года оказалось достаточно, чтобы он понял: море, как и покойного отца, Найла Бурка, совершенно не привлекает его. С тех пор он делил свое время между заботами о своих поместьях и двором, выполняя поручения королевы, требующие особой деликатности. Он принял участие в экспедиции графа Эссекса на Кадис в 1596 году, когда англичане захватили и разграбили этот испанский город.

Валентина встречалась со своим кузеном всякий раз, когда семья собиралась вместе. Сейчас она недоумевала, почему она никогда не обсуждала с Патриком свои проблемы с замужеством. Он всегда помогал ей найти ответы на трудные вопросы. Более того, Патрик, как и она сама, казалось, не смог найти истинную любовь.

— Валентина? — окликнула ее мать, когда она подошла к террасе. — Нашел ли тебя Патрик? Он приехал сегодня специально для того, чтобы повидаться с тобой.

— Лучше бы тебе послать кого-то, мама, чтобы ему помогли выбраться из лабиринта. Кажется, лорд Бурк снова заблудился, — рассмеялась Валентина.

— Валентина! Неужели ты никогда не повзрослеешь? — пожурила ее Эйден, но не смогла не засмеяться. Она была рада, что Валентина не растеряла жизненные силы со смертью лорда Бэрроуза. — Джемми, — окликнула она своего младшего сына, — пойди и выведи твоего бедного кузена Патрика из лабиринта.

Мальчишка с радостными воплями помчался со всех ног выполнять поручение. Неспособность их кузена найти разгадку лабиринта Перрок-Ройяла стала давнишней семейной шуткой. Все дети Сен-Мишелей, как и их кузены, к тому времени, когда им исполнялось четыре года, легко разгадывали загадку пересекающихся тропинок, за исключением Патрика.

Для него, к его разочарованию, лабиринт по-прежнему оставался головоломкой.

— Зачем, Бога ради, ты завлекла своего кузена в лабиринт, Валентина? — требовательно спросила мать.

— Я не завлекала его, мама. Я была вынуждена спасаться от него бегством. Он щекотал меня, а ты знаешь, как я боюсь щекотки. Я знала, что, если мне удастся завлечь его в лабиринт, я смогу легко спастись; просто убежать от него я, конечно, не могла. Кроме того, разве прилично для недавно овдовевшей леди в глубоком трауре бегать на виду у всех от своего преследователя по лужайке? Думаю, мне надо с большей осмотрительностью относиться к своей репутации, мама.

— Я рада, что ты заботишься о приличиях, моя дорогая, хотя твои методы несколько необычны, — пробормотала Эйден.

— Надеюсь, что ты защитишь меня, мама, когда Джемми поможет выбраться моему кузену из заточения, — озорно сказала Валентина.

Увидев, что ее племянник решительно направляется к ним с другого конца сада, Эйден взяла свою дочь под руку и торопливо увела в дом.

— Уверена, что Патрику не захочется мстить нам, если мы надежно спрячемся в доме, — сказала она.

— Ах, мама, как хорошо видеть, что ты по-прежнему хочешь защитить меня.

— Я всегда оберегала тебя, Валентина. С младенчества я оберегала тебя, хотя ты была еще слишком мала, чтобы помнить об этом, — последовал ответ.

— Знаю, — сказала Валентина. — Нен по меньшей мере — тысячу раз рассказывала историю моего похищения. И Венда тоже, потому что она также принимала участие на начальной стадии этого приключения.

— Да, это так, — сказала Эйден с улыбкой, — но именно верная Нен вынесла твое пленение в Ирландии и мучилась у моего дедушки Фитцджеральда и его семьи. Это она вынянчила тебя и сохранила тебе жизнь, пока я смогла добраться до тебя. Все-таки я спасла тебя, до того как смог приехать твой отец. В это время я встретила лорда Глина, который прятал меня от Фитцджеральдов и их гнева за крепкими стенами Глишгчннона до тех пор, пока за нами не приехал Конн. А теперь вот Бевин выходит замуж за молодого Генри Стерминстера. названного в честь отца и его наследника. Когда-нибудь моя дочь станет хозяйкой этого замечательного замка. Мне с трудом верится в это.

— Ты хорошо пристроила своих дочерей, мама. Анна когда-нибудь станет хозяйкой Холли-Хилла, а Бевин получит ирландский замок. Когда-нибудь ты должна будешь найти какого-нибудь графа для Мегги, потому что она намерена устроить самую великолепную из всех свадеб. Только ради графа можно пойти на такие расходы. — подзадорила Валентина мать.

— Ну а как насчет тебя, моя дорогая? — спросила Эйден. — Когда-нибудь ты тоже захочешь выйти замуж.

— О нет, мама! Со мной это больше не произойдет. Когда вы поймете, что я белая ворона в вашей семье? Ни один мужчина никогда не затронул моего сердца и сомневаюсь, что когда-нибудь вообще такое произойдет. Я вышла замуж за лорда Бэрроуза, чтобы угодить тебе и отцу, и, хотя он был хорошим человеком, это была ужасная ошибка. Ее я не повторю никогда, если у меня не будет любви такой же, как между тобой и отцом. Я не соглашусь на меньшее и не буду твердить себе, что обязана быть счастливой. Это никогда не повторится!

Эйден Сен-Мишель не сказала ничего. Она на самом деле ничего не могла придумать, чтобы опровергнуть доводы дочери.

Она понимала, что Валентина не любила Эдварда Бэрроуза. Тем не менее не находила подходящей причины, чтобы расстроить брак, если Валентина согласилась на него. Поэтому Эйден закрыла глаза на происходящее и позволила свадьбе состояться. В свои двадцать лет Валентина была несколько старовата для первого брака.

Эйден сама вышла замуж далеко не молоденькой девушкой. Однако она понимала, что у нее были смягчающие обстоятельства, которых не было у ее дочери. Эйден не приходило в голову, что в заботах о престарелом отце она сама расцвела несколько позже положенного срока. Ее старший ребенок, во многом так похожий на нее, мог быть цветком, который тоже расцветает с опозданием. Но она не задумывалась над этим, и то, что Валентина не находила любимого человека, беспокоило ее.

Однако сейчас Эйден Сен-Мишель, леди Блисс, мало думала о своей овдовевшей дочери. Позже будет время заняться проблемами Валентины. А пока надо готовиться к свадьбе третьей дочери. Свадьба должна быть грандиозной. Эйден серьезно сомневалась, есть ли другая такая мать, которой удалось бы удачно выдать замуж трех дочерей в течение шести месяцев.