– Где ты их только берёшь? – стоя напротив холодильника с пивом в новом магазине захудалого городка своего детства, хмурилась я.

– Они сами меня находят, – отвечала Полина, глядя на меня не менее хмурым взглядом. – Говорят, что хотят познакомиться с владелицей клуба лично и обсудить возможность сотрудничества.

– Неужели у тебя с твоими связями в высшем обществе не найдётся ни одного толкового представителя крупного кошелька? – открыв холодильник, я потянулась к бутылке светлого пива. – Ты ведь дива Европейской моды. Ты одеваешь Голливуд, выводишь звёзд на красную ковровую дорожку, создаёшь новые лица…

– И тем не менее у меня на примете нет ни единого толкового кошелька, которого я могла бы “подставить” и уговорить заняться финансово невыгодным, и даже убыточным футбольным клубом.

– А как насчёт бестолкового кошелька?

– С одним из таких ты виделась девятью часами ранее.

Я посмотрела на свои наручные часы, которые показывали начало одиннадцатого, и не поверила, что этот день уже подходит к концу. Что ж, теперь понятно, почему в магазине, за исключением меня и Полины, едва ли сейчас находилось больше десятка посетителей.

Над нашими головами мигнула неоновая лампа, и я вновь перевела взгляд на свою собеседницу. Мы обе были в чёрных плащах и обе в свете неоновых ламп выглядели особенно бледными. Зрелище достойное “Людей в чёрном”.

– Знаешь, будь ты агентом Джеем*, я бы не колебаясь обратилась к тебе с просьбой стереть мою память как минимум за последние десять месяцев моей жизни, но ты слишком белая для того, чтобы быть агентом Джеем, – тяжело выдохнула я. (*Агент Джей – вымышленный агент из серии фильмов, комиксов и компьютерных игр «Люди в чёрном»).

– Да и ты не агент Кей, так что, боюсь, нам обоим придётся жить с этим чёрным ящиком за плечами, который ты называешь памятью, – заметила Полина.

– Сотри мою память, сотри меня всю, я буду с ветрами шататься в лесу*… – протянула строчку из некогда популярной песни я, после чего, оторвав друг от друга взгляды, мы с Полиной направились в сторону кассы. Как бы прискорбно это ни было, но нейрализатора* нам было не приобрести. Только пиво. И-то только для меня.

(*Строки автора Anne Dar; **Нейрализатор – специальное устройство для стирания памяти в франшизе “Люди в чёрном”).

Глава 69.

Это произошло когда Полина, на полпути до кассы, остановилась, чтобы взять с прилавка бумажные носовые платки. Я не видела говорившей, так как она была у меня за спиной, но, как и, к моему огорчению, Полина, услышала каждое её слово:

– Лили, смотри, это та самая девушка – Таша Палмер – помнишь её? В школе она училась на два класса младше нас. Знаешь, так ей и надо… Я думаю, что она попала в аварию, а потом потеряла своего мужа потому, что отбила жениха у своей кузины Айрис. Бедняжка, она вынуждена была сбежать прямо из-под венца… Эта Таша просто какая-то чёрная кошка для всего женского рода.

Я смотрела на стоящую передо мной Полину неоднозначным взглядом с не менее неоднозначной кривой улыбкой на губах, Полина же смотрела мне прямо в глаза неожиданно свирепым взглядом, которого я прежде никогда не видела в её арсенале, но о наличии которого всегда догадывалась.

– Как ты её назвала?! – сделав шаг в сторону и посмотрев через моё плечо на говорившую, Полина заговорила тоном главы тоталитарного государства.

– Ч-что?.. – от неожиданного выпада Полины, говорившая за моей спиной явно растерялась.

Когда она произносила свои ядовитые слова, она была уверена в том, что мы обе их услышим, более того, она говорила специально для того, чтобы её услышала именно я, но она явно не была готова к тому, что за сказанное её призовут к ответу.

Обернувшись, я увидела в пяти шагах позади себя молодую мамашу, явно ещё не достигшую тридцатилетия, но уже имевшую двух детей. Старший, лет восьми, в этот самый момент ревел у прилавка с шоколадом, который ему, по-видимому, отказывались покупать, отчего его припадок жажды заполучить желаемое лакомство только возрастал, второй же её сын, явно помладше, приблизительно лет двух, которого она катила впереди себя в коляске, вёл себя тихо, так как был всецело поглощён размазыванием зелёного фломастера по своему лицу.

Я ещё раз посмотрела на незнакомку плотного телосложения, с тонкими волосами выкрашенными в блонд. Ни её, ни её тощую и плохо накрашенную подругу Лили, которой она так яростно пыталась рассказать мою смутную биографию и с которой так жаждала поделиться мнением о моей жизни, я не то что не узнала, я даже вспомнить не могла, кто это такие. Зато они знали меня прекрасно: “Та самая Таша”, “Чёрная кошка для всего женского рода”. Осталось только повесить мне на грудь ярко-алый пейдж с надписью: “Осторожно, опасна для ваших неверных парней и бесхребетных мужей”.

– Прежде, чем обсуждать чужую жизнь, ты, гусыня, лучше бы привела свою жизнь и себя в порядок, – неожиданно яростно начала Полина. – Для начала можешь покрасить отросшие корни волос, сменить этот ужасный оттенок губной помады и начать покупать одежду своего размера, а не того, что ты носила в свои восемнадцать, когда залетела своим первым спиногрызом.

– Это Полина Джорджевич… – вдруг прошипела своей ошарашенной подруге некая Лили.

– Вы не можете говорить мне подобное… – возмущённо, уже со слезами на глазах хотела начать наступление блондинка, но Полина не дала ей ни единого шанса.

– Заткнись и заткни своё впавшее в истерику чадо, только что начавшее жевать неоплаченный шоколад за твоей спиной! Не нравится Таша? Ты хотя бы имя её знаешь, она же твоего, держу пари, даже не помнит, не смотря на то, что, по твоим словам, вы учились в одной школе!

Светодиодная лампа над нашими головами вдруг заморгала, словно ознаменовав окончание пламенной речи Полины в мою защиту.

Блондинка не просто была повержена – она была разгромлена в прах и теперь едва сдерживалась от слёз, пока её подруга Лили бросилась к её сыну, начавшему жевать шоколадку вместе с фольгой. По-видимому, подобным образом он демонстрировал своей невоспитанной матери свой буйный протест.

Полина, уже с абсолютным безразличием, направилась дальше к кассе, и я, не выпуская рук из глубоких карманов плаща, последовала вслед за ней. Мне было наплевать на незнакомку, на её непрезентабельный внешний вид, на её мелкий внутренний мир, на её диковатых детей и на то, что Полина её обидела даже больше, чем она могла бы задеть меня. Более того, уже спустя несколько дней я вновь окончательно и бесповоротно забуду о её существовании, в то время как она обо мне будет помнить едва ли не всю свою оставшуюся жизнь. Не пройдёт и четырёх недель с этого момента, когда весь город будет обсуждать свежую новость о том, что эта молодая женщина, состоя в десятилетнем браке с одним мужчиной, родила двух сыновей от совсем другого человека, не собирающегося брать на себя ответственность и сбежавшего в Италию сразу после поднятия шумихи. Её же муж, которого она окончательно вымотает своим сварливым характером, уйдёт от неё уже спустя неделю после разоблачения тайны своей неверной жены, но вскоре повторно женится “по залёту” на более мягкотелой женщине, от которой у него родится прелестная и на сей раз его собственная дочь. И мне будет наплевать на всю эту историю, которую ещё только расскажет мне Пандора, её же центральная участница даже в процессе своего развода не будет забывать о том, кто такая Таша Палмер, водящая дружбу с самой Полиной Джорджевич.


– Жестко ты с ней, – заметила я, когда мы уже вышли на улицу, и остановилась возле широкой лавки, стоящей на границе с парковкой. – Она того не стоила.

– Зато ты стоишь больше.

– Ты преувеличиваешь, – сев на лавку, я запрокинула голову, но Полина не собиралась садиться рядом со мной. – У людей нужно вызывать умеренное отвращение, иначе они захотят с тобой общаться, – я посмотрела на бутылку пива в своей руке и поняла, что не хочу пить.

Отставив пиво, я достала из кармана упаковку сигарет.

– Никотин убивает, – заметила Полина до того, как я успела прикурить от своей новой зажигалки.

– Что же он никак меня не убьёт, – с неприкрытым любопытством отозвалась я, уже делая первую затяжку.

– Может быть, если не перестанешь курить, и убьёт.

– Надеюсь.

– Таша…

– Полина. – Уверенно-твёрдо оборвала собеседницу я. – Не нужно меня опекать, – я пристально посмотрела на Джорджевич, и она неожиданно отвела свой взволнованный взгляд вбок. – Сама ведь не можешь бросить свой мундштук… – решила немного сгладить острый угол я.

Мы немного помолчали.

– Я слышала, у брата твоего отца родилась вторая дочь, – наконец решилась начать новую тему Полина. То, как она в последнее время стала робеть передо мной, меня начинало напрягать. Всё равно, что чувствовать себя крутым парнем с сигаретой в зубах, во власти которого находится воля самой желанной девчонки на районе, которая теряется при одном только твоём волевом взгляде на неё.

– Родилась две недели назад, пятнадцатого апреля, – подтвердила информацию я. – Недоношенная из-за слишком маленького разрыва после первой беременности Греты, но абсолютно здоровая. Между ней и её старшей сестрой всего десять месяцев разницы, но у Генри у самого с моим отцом разница в десять с половиной месяцев, хотя они оба доношенные, так что он даже рад, что у девочек такой маленький разрыв в возрасте. Думает, что так даже лучше… – я сделала ещё одну глубокую затяжку. – Так что у меня появилась ещё одна кузина. Решили назвать Джиной.

– Ты её уже видела?

– Нет, – я сдвинула брови.

Почему я до сих пор не навестила Генри, ведь даже сейчас он был на расстоянии всего лишь какого-то километра от меня…

Как бы сильно я не хотела признавать того факта, что у меня неправильная реакция на детей, особенно на новорождённых, факт оставался фактом: я не хотела держать на руках очередного рождённого не мной ребёнка.