– Ставки сделаны, ставок больше нет, – победоносно подняла свой бокал я. – Но ты забываешь… Дети-то, на самом деле, не мои.

– Но ты же назвалась их матерью, – оглядевшись по стороном и убедившись в том, что наш столик защищён от посторонних ушей, наклонилась вперёд ко мне Нат и заговорила шёпотом.

– Да, но знаешь… Я их люблю. Честно. Ты ведь в курсе того, что я редко использую слово “люблю”, так как не всякого допускаю за эту свою эмоциональную черту, но…

– Но ты не их мать, – прищурилась огневолосая.

– Дети не мои, – поджав губы, в ответ прищурилась я.

– Понимаю, – вдруг резко выпалила Нат.

– Да?

– Да! Понимаю.

– Пффф… Если честно, я даже не знала, с кем поделиться. Не уверена даже была в том, что сама себя смогу понять или, точнее, оправдать… Просто вся эта история прошла так гладко. Даже миссис Адамс, наш швейцар, с лёгкостью поверила в моё материнство, потому что не видела, как та женщина, Шерри, принесла нам Тена и Джоуи. Но даже если бы видела, всё равно бы Полина и Робин обставили всё самым реалистичным образом, так, что никакой комар бы носа не подточил. Она бы думала, что, например, это была нянька, которая всё это время жила на какой-нибудь другой нашей с Робом квартире, скрывая от всего мира наших детей…

– Так или иначе, для всего мира теперь именно ты мать этих детей, – с пониманием, тяжело выдохнула Натаниэль.

– Именно. У меня было всего несколько часов, чтобы свыкнуться с этой мыслью и – знаешь что? – я смогла. Я словно была ко всему этому готова. Честно. Безо всяких “но”.

– Тогда в чём дело?

– В том, что я не смогу стать настоящей матерью.

– Оу… Кхм…

– Да, эти дети вызывают во мне… Я не знаю… Приступ неполноценности, – я сжато выдохнула, словно перед этим слегка задыхалась. – Да, я никогда не стремилась стать матерью и у меня напрочь отбит материнский инстинкт, но на каком-то глубинном, подсознательном уровне я осознаю, что хотела бы в каком-то далёком будущем чувствовать, как внутри меня формируется новая жизнь… – я снова выдохнула. – Смотря на Тена и Джоуи, я понимаю, что никогда не смогу повторить подобного. Никогда не смогу стать компонентом для создания новой жизни. Это провал. Я с треском провалилась как женщина.

– Неправда.

– Нет, правда, Нат. Женщина создана для того, чтобы создавать… Я не создам.

– Есть много гениальных женщин, не рожавших по той же причине, по которой не можешь родить и ты, как и тех, кто не рожал чисто из личных соображений… Ты ведь понимаешь, что это не смысл твоего существования?

– Конечно мы не о смысле… Ты ещё скажи, что материнство может быть целью. Нет, естественно может, но не моей уж точно… Ни до того, как я ещё могла, ни после… Просто я о том, что когда я смотрю на Тена и Джоуи, я понимаю, чего лишено моё будущее… Думаешь, я чокнулась?

– Думаю, что ты всегда была чокнутой. Но это не твоя проблема.

– А чья же?

– Это проблема мужчин, которые тебя выбирают.


Я возвращалась домой в начале второго. Прежде я кутила бы ещё минимум три часа, но осознание того, что меня дома ожидает Робин с малышами в двух руках, не позволяло мне расслабиться в полной мере. Как, собственно, и ему. В предыдущую пятницу он вернулся хотя и недостаточно трезвым, чтобы доверять ему вставать ночью к детям, зато в половину первого, что позволило ему ещё целый час рассказывать мне о том, как его бывший одноклубник в начале года женился на исландке, после чего узнал, что её родители её удочерили, а её биологическими родителями являются родной брат её отца и родная сестра её матери. Сумбурная история, которая, из-за заплетающегося языка Робина, казалась мне ещё более запутанной, чем являлась на самом деле.

Я как раз думала о родителях жены одноклубника Робина, когда сейчас выходила из лифта на лестничную площадку. Естественно меня удивило увидеть в столь позднее время стоящих у двери нашей квартиры Гэвина и Сильвию, но ещё больше меня удивило то, что Сильвия стояла в распахнутом настежь шёлковом халатике, из-под которого красовались кружева её откровенной ночной рубашки. Они меня заметили после того, как Робин, стоящий на пороге нашей квартиры, заулыбался в ответ на мою слегка пошатывающуюся походочку. Обойдя наших соседей, я обняла Робина так, что оказалась у него под рукой, и, бросив взгляд на открытое декольте Сильвии, заулыбалась:

– Оу, соседка, ты уже перешла на тяжёлый арсенал… Дайте угадаю, у вас соль закончилась? – посмотрела я на стоящего рядом Гэвина.

– Вино, – приподнял бутылку в своих руках он. – Обещаем вам вернуть уже завтра.

– Не сомневаюсь, – продолжала улыбаться я, не сдерживая своего веселья относительно сложившейся ситуации между нами и нашими соседями. – Снова придёте после полуночи?.. Сильвия, а можешь в следующий раз прийти без халатика? Хотя, зная Робина, на него подобное не сработает, причём даже если ты явишься к нам полностью обнажённой.

– Почему же? Ему что, не нравятся красивые женщины? – с наглостью положила на свой бок ладонь соседка, тем самым приоткрыв свой халатик ещё на пять сантиметров.

Я не сдержалась от откровенного смешка, так как ситуация и вправду всё больше становилась комедийной:

– Хах! Сильвия, посмотри на меня и тебе станет совершенно понятно, что Робин без ума от красивых женщин. Просто, думаю, необходимо быть хотя бы на грамм красивее меня, чтобы рассчитывать на его внимание.

Вот это самоуверенность!.. Мой мозг ещё никогда не формировал столь дерзких мыслей относительно моих внешних данных.

– Да ты пьяна, – заигрывающе заулыбался Гэвин. – Тебе идёт быть пьяной.

– То же касается и тебя, Гэв, – продолжала улыбаться я. – Хотя бы на грамм, – я сделала движение пальцами, пытаясь изобразить грамм. – Спокойной ночи, соседи! – с этими словами, продолжая улыбаться, я сделала шаг задом в квартиру, ощущая, как Робин поддерживает меня за талию, и буквально захлопнула перед незваными гостями дверь.

– Неужели ты меня только что приревновала? – сразу после того, как дверь была закрыта, усмехнулся Роб.

– Просто не хотела, чтобы они в очередной раз попытались застраховать наши отношения или выписать нам путёвку в Гренландию, – я обхватила шею своего мужа обеими руками.

– Да ты и вправду пьяна… – заинтересованно хмыкнул Робин. – Дети как раз только что заснули, – с этими словами он вдруг подхватил меня на руки и потащил наверх в спальню.

И всё бы наверняка закончилось куда более эротично, если бы в момент, когда я снимала с себя джинсы, радионяня не издала детский писк, и уже спустя пять минут, вернувшись в спальню, Робин не обнаружил меня мирно спящей на своём краю кровати.


Сильвия, и прежде относящаяся ко мне с плохо прикрытым холодком, на следующий вечер, возвращая заимствованную накануне бутылку вина в “сильные руки” моего мужа, вообще сделала вид, будто меня не существует. И я бы сдержалась, и не закатила бы глаза, если бы Гэвин не попытался вновь начать со мной флиртовать. Это было уже смешно, и Робин даже в открытую похихикал, прежде чем закрыть перед этими двумя дверь, но, если честно, меня уже всерьёз начинала напрягать эта парочка, выносящая свои семейные проблемы на всеобщее обозрение и, как итог, делающая из себя настоящее посмешище.

Мне надоело сидеть дома на выходных и закатывать глаза всякий раз, когда в наши двери звонит семейство Флетчер-Форд, поэтому я с радостью приняла спонтанное предложение Робина съездить на остров Мэн, чтобы провести какое-то время в родовом доме его с Полиной семьи, отошедшем им по наследству.

Этот остров – родина счастливого детства Роба. Отличная идея для семейного отдыха с пятимесячными детьми. Тем более с нами пообещала поехать Полина, так что у нас с Робом вполне могло бы получиться уделить друг другу время не смотря на то, что Мона не ехала с нами. Оставалось только дождаться выходных…

Глава 54.

В день нашего приезда на остров Мэн погода заметно испортилась, но меня это не беспокоило: под звуки врезающегося в машину дождя Тен и Джоуи спали так, будто это сам Робин напевал им их любимые “шепчущие” колыбельные.

Обернувшись, чтобы посмотреть, как на заднем сиденье спят малыши, я замерла при виде умиротворённого личика Тена. С каждым днём он становился всё больше и больше похожим на своего отца, и с каждым днём его брат Джоуи всё меньше на него походил. По словам Робина и Полины, Джоуи целиком скопировал внешние данные своей матери и, если это так, значит Флаффи действительно была очень красивой девушкой. Однако судить об этом я могла только по её младшему сыну, так как саму её я не видела даже на фотографии.

Мне вспомнился день рождения Робина. Третье апреля, солнце пробивается сквозь ошалевшие от ветра кроны и их тень пляшет на лице Роба, заснувшего прямо на кухонном столе, а на моих руках засыпает его сын. Мы не устроили никакой вечеринки в честь его двадцатисемилетия, даже не вышли из дома. С утра Полина принесла торт и, пообещав в этот знаменательный день оберегать наше спокойствие от любопытных глаз папарацци, уже с утра успевших разнести на весь мир новость о дне рождения моего мужа, приготовила нам вкуснейшую домашнюю пиццу, которую мы доедали на протяжении последующих суток, настолько большой и вкусной она получилась. Это был день, когда я была наиболее всего приближена к умиротворению. День, когда я впервые поняла, что Тен не просто похож на Робина – он рискует вырасти точной его копией. И я это увижу… Увижу однажды, как Робин в лице Тена наденет футбольную форму, чтобы сыграть дружеский матч, как Робин будет улыбаться этому миру через улыбку Тена, как он посмотрит на меня его глазами. В тот момент, на кухне, глядя на спящих отца и сына, я испытала нечто напоминающее эйфорию. Я держала в руках будущее Роба, оно было осязаемо, оно было реально… Его продолжение. То, чего у меня никогда не будет. Я – точка. Есть только я и никакого продолжения после. Роб же многоточие, впереди которого тянется шлейф его грядущих продолжений…