– Раз ты всё слышал, значит знаешь, что нам переживать не о чем.

Ничего не ответив, Роб обнял меня за плечи и, прижав меня к своей груди, гулко выдохнул в мою макушку. Он знал, что переживать не о чем, но в его груди внезапно щёлкнуло новое чувство, которое я сегодня заметила в его глазах, но о котором перестала думать уже спустя несколько секунд. Может быть это и было то, на что мне следовало обратить внимание?.. Но я не обратила.

Значит, Сингапур. Выходит, даже в момент, когда я считала, будто нахожусь с Ним в разных концах света, Он был ближе ко мне, чем я могла предполагать.

И всё же я была вне зоны Его досягаемости…

Я обняла Робина чуть сильнее, чтобы убедиться в том, что в ответ он обнимет меня ещё крепче.

…Я была в объятьях Роба.

Глава 39.

Уже спустя полчаса после нашего возвращения домой Робину пришлось спуститься на этаж ниже, чтобы попросить семейство Докер убавить звук колонок. Оказалось, что старшая дочь мистера Докера, пятнадцатилетняя Британи, в отсутствие отца и младшего брата решила устроить вечеринку.

– …И вот она стоит напротив меня, в ужасном жёлто-чёрно-розовом платье, с голубыми перьями в голове и устрашающе фиолетовыми разводами под глазами, и я пытаюсь понять всю глубину ужаса мистера Докера, вынужденного переживать столь тяжёлый переходный возраст своей дочери, – уже лежа в постели, под заметно снизившийся бит дурацкой попсы откуда-то снизу, рассказывает мне Робин. – У меня подобных “заскоков” в подростковом возрасте не было и быть не могло.

– Осуждаешь? – ухмыльнулась я, решив, будто идеальный Роб вдруг опустился до такого низменного чувства, как осуждение.

– Нет, нет… – сразу же опроверг мою догадку Роб, и я прикусила нижнюю губу от разочарования. – Просто говорю о том, что меня миновала сия чаша. Футбол отнимал у меня каждую секунду свободного времени, так что у меня просто не было возможности… – Резко замолчав и немного подумав, он вдруг спросил. – А у тебя был сложный переходной возраст?

Я сдвинула брови, пытаясь не вспоминать слишком многое из того мрачного периода своей жизни.

– Можно сказать, что последнее десятилетие для меня в принципе было сложным.

– Хмм…

– Что? – заинтересованно посмотрела на лежащего рядом парня я.

– Я вот думаю, может ли это зависеть от родителей? Я не о воспитании, а о наследственной памяти.

– Что-то вроде ДНК?

– Да. У меня с переходным возрастом всё было в норме, у тебя же, судя по всему, всё было сложно, а что если бы у нас были дети? Они бы унаследовали психологическую склонность от меня, от тебя или же они взяли бы по чуть-чуть от каждого из нас?

– Да ну, бред. Думаю, что это всё индивидуально, и наследственность здесь ни при чём. – Прежде чем продолжить, я подумала несколько секунд. – Роб, ты ведь изначально знал, что я не смогу иметь детей.

– Знаю-знаю, – Робин сжал мои пальцы под одеялом. – Просто за сегодня я увидел больше беременных женщин и детей, чем за последние полгода, вот и разговорился о них… Прости, тебя это задело?

– Нет, – поджала губы я, в ответ тоже пожав его пальцы. – Не бери в голову.

И он не взял. А вот я ещё долго не могла уснуть, пытаясь понять, зачем на самом деле Роб затронул эту тему.

Не знаю почему, но это вызвало во мне некоторую нервозность, из-за которой я решила перестраховаться и на всякий случай выпить порцию крепкого снотворного, чтобы случайно не разбудить Робина своим криком из-за очередного кошмара, вызванного моим взбудораженным перед сном подсознанием.


Пока Робин решал вопросы с футбольным клубом, которые, как выяснилось, были слишком весомыми, чтобы рассчитывать на наше ближайшее возвращение на Сейшелы, я связалась с мистером Томпсоном и с лёгкостью удвоила объём своей работы в его издательстве. Теперь вместо четырех статей в неделю я должна была выпускать восемь, однако даже с удвоенной нагрузкой я справлялась с поставленной перед собой задачей за какие-то пару дней (последние два месяца я вела небольшую колонку в приложении журнала, которая, впрочем, пользовалась определённой популярностью).

Однажды, возвращаясь домой после шопинга в компании Байрона и Нат, на входе в подъезд я столкнулась с мужчиной с весьма интересной, я бы даже сказала необычной внешностью.

– Это мистер Фредрикссон, – ответила на мой вопрос о только что вышедшем из нашего дома мужчине миссис Адамс. – Помните, я рассказывала Вам о шведском семействе, которому прежде принадлежала квартира, с которой Вы с мистером Робином делите лестничную площадку?..

По-видимому, миссис Адамс всерьёз восприняла мой новый статус – миссис Робинсон – отчего вдруг решила начать вновь обращаться ко мне на Вы.


– Слышал новость? – уже спустя пятнадцать минут после разговора с миссис Адамс, обратилась я к Робину. – Кажется у нас скоро появятся новые соседи по лестничной площадке.

– Главное, чтобы без детей и тем более без подростков, – заметил Роб, продолжая невозмутимо разливать вино по бокалам.

На сей раз я решила уверенно пропустить тему детей мимо ушей, сначала переведя разговор на свои “суточные” статьи, а затем целиком сведя беседу к футбольному клубу. В итоге вечер прошёл замечательно: мы вкусно поели, говорили только на легковесные темы и после того, как вымыли посуду, посмотрели десятый выпуск вокального шоу, просмотр которого начали ещё на Сейшелах.

…Я продолжала быть счастливой.


– Нет, ты это слышал?! – я не могла сдержать улыбки, Робин же и вовсе смеялся вслух.

– Да, Полина виртуозно использует сербский мат, – выходя из лифта, признал он.

– Да это не просто виртуозно, – уже наблюдая за тем, как Роб вставляет ключ в замочную скважину нашей двери, продолжала широко улыбаться я, – это ведь шедевр! А что именно она сказала этому нахалу?

– Если кратко, тогда она сказала, чтобы он засунул свой вопрос в задницу, – усмехнулся Робин, и в этот самый момент мы оба, услышав странное шарканье, обернулись в противоположную сторону.

У открытой двери соседской квартиры стоял молодой человек и, судя по его раскрасневшемуся лицу, в руках он держал далеко не самую лёгкую картонную коробку.

– Добрый вечер, – наконец выдавил незнакомец и, так и не занеся тяжёлую коробку в квартиру, с грохотом бухнул её здесь же на лестничной площадке, прямо у своих ног. – По-видимому, мы с вами станем соседями. – Подойдя к нам впритык, он протянул руку Робину, которую тот вежливо пожал, после чего наш новоиспечённый сосед всё-таки решил представиться. – Меня зовут Гэвин Флетчер, – с этими словами он протянул свою руку и мне.

На вид нашему новому знакомому было не больше тридцати, он был одного роста с Робином, однако немногим худее и заметно уже в плечах. А ещё у него были глубоко посаженные карие глаза, выцветшие от явного соприкосновения с прямыми лучами солнца тёмные волосы и очень глубокие продолговатые ямочки на щеках. Это всё, что я успела заметить прежде, чем поняла, что мужчина не просто жмёт мою руку с чрезмерной силой, но и отказывается её выпускать. Встретившись с ним взглядом сразу после того, как моя попытка высвободить свою руку из его хватки не увенчалась успехом, я с таким нажимом ответила на его рукопожатие, что он едва не охнул, и всё же даже после этого он отказался выпустить мою ладонь из своей.

– Думаю, Вам следует отпустить руку моей жены, – заметил Робин, взяв в свои руки наши предплечья и буквально разорвав это неприятное, по крайней мере ни мне, ни Робу, рукопожатие.

– Оу, я тоже женат, – в ответ засиял ещё большей улыбкой наш новый сосед и, возможно, Робин бы ответил ему более мягко, если бы в следующую секунду Гэвин вновь не вцепился в меня взглядом. – Вы могли бы подружиться с моей женой.

– Не сегодня, – неожиданно оборвал его Роб, после чего резко открыл нашу дверь, позволив мне в неё просочиться.

– Хорошего Вам вечера, – послышалось нам вслед, когда Роб уже стал закрывать за собой дверь.

– И Вам того же, – слишком глухо отозвался Роб, что ставило под сомнение тот факт, что Гэвин мог достоверно расслышать его ответ.

– Ну, и что ты думаешь? – ухмыляясь, поинтересовалась у своего мужа я, сняв с шеи кашемировый шарф, который недавно приобрела во время шопинга с Нат и Байроном.

– Думаю, что он любитель жать руки красивых девушек.

– И хорошо, если только руки, – усмехнулась я. Робин сразу же выдал тяжёлый выдох. – Бро-о-ось… – едва сдерживаясь от откровенного смеха, я взяла своего дорогого Робина за его шарф и притянула к себе. – Ты ведь слышал – он женат.

– И что? В современном обществе измены мужей и жён считаются чуть ли не нормой.

– Только не говори, что ты можешь мне изменить, – я всё же сорвалась на смешок.

– Ты ведь знаешь, что нет.

– Выходит, что и тебе переживать не о чем. Тем более ты в сотню раз красивее этого Гэвина.

– Да ладно? – На сей раз улыбка появилась на лице Роба. – Ты ещё не говорила мне о том, что я красив.

– Правда?

– Насколько я помню, – он притянул меня к себе за талию.

– Даже не думай, что я повторю это вслух…

Я едва успела договорить, как Робин, не сбросив с себя пальто, поднял меня на руки и понёс наверх.

У нас случился первый за последние две недели секс, после которого я забыла принять снотворное, однако это не помешало мне этой ночью спать умиротворённо.

Кажется, я слишком быстро привыкла к хорошему, так как с утра совершенно забыла, что на сей раз моя очередь нести завтрак в постель. В итоге нам пришлось довольствоваться разогретыми остатками пиццы на тонком тесте, заказанной Робином ещё прошлым утром. Но несмотря на мою забывчивость и, как результат, весьма скромный завтрак, мы были счастливы. А для меня этого было более чем просто достаточно.

Глава 40.

После ланча с мистером Томпсоном, во время которого я презентовала ему темы своих статей на ближайший месяц и зачем-то узнала подробности взросления его младшей внучки, хотя даже не интересовалась этим, я решила зайти в магазин шоколада ручной работы, который располагался в этом же торговом центре. Выбрав в подарок Робу коробку разномастных конфет, в состав которых входил перец чили, отлично гармонирующий с красными крепкими винами (у нас как раз “пылилась” парочка бутылок), я так увлеклась попытками закрыть свою резко распёртую от покупки сумочку, что, выходя из магазина, едва не протаранила собой человека.