– И это всё за “пару” лет? – почти удивилась я.

– Нат, как давно ты встречаешься с Байроном? – как бы мимолётом поинтересовалась Коко.

– Мы не встречаемся, – не купилась на уловку плутовки Нат. – У нас секс без обязательств.

– И сколько это у вас? – не отставала Коко.

– Уже почти семь месяцев, – невозмутимо пожала плечами Нат, не отрывая взгляда от экрана телевизора. – А что?

– Просто хотела узнать, сколько времени нужно, чтобы отношения без обязательств переросли в нечто большее.

– Ты о чём? – спросила я, заметно напрягшись, хотя, казалось бы, вместо меня должна была напрягаться Нат.

– Ты не видишь? – вздёрнула брови Коко. – Нат только и говорит что о Байроне, его семье, его вкусах и предпочтениях. Байрон то, Байрон это, Байрон здесь, Байрон там… Она знает всё о его родственниках, даже таких дальних, как сёстры жён кузенов. Просто она отказывается замечать, что с каждым днём Байрон всё сильнее вплетает её в свою жизнь, а она, в свою очередь, вплетается в его… Думаю, это не происходит на каком-либо этапе отношений без обязательств. Скорее это происходит постепенно, день за днём, пока продолжаются эти самые отношения, – выдохнула женщина. – Просто хотела уточнить, в какой момент человек, который отрицает серьёзность ситуации со своим сексуальным партнёром, начинает осознавать, что он попал на серьёзные отношения.

Я слушала Коко с широко распахнутыми глазами, пытаясь уловить каждое её слово, словно боясь упустить чёткую инструкцию. Когда она замолчала, Нат, наконец, произнесла:

– Что бы ты ни говорила, у нас с Байроном нет никаких отношений.

На этом всё обсуждение данной темы и оборвалось.

Слова Нат меня успокаивали, но не больше, чем напрягали слова Коко. Неужели она права и “отношения без обязательств” – это клубок, в котором невозможно не запутаться?.. Нет, со мной это не пройдёт. И пусть в этом деле Нат будет моим маяком – пока она непоколебима в отношениях с Байроном, я спокойна за нас с Дарианом. В конце концов, Коко не может быть единственной правой среди нас. Мы взрослые люди и мы отдаём отчёт своим действиям, целиком осознавая, что именно мы делаем. Ни в чём мы не путаемся – мы просто берём от жизни то, что хотим. Ну или то, что можем.

Глава 71.


– Сколько?! – я действительно была удивлена, услышав сумму, которую мне предложили в ювелирном салоне RioR за “подделку” их изделия. На прошлой неделе я совершенно случайно узнала от Пени о том, как жена друга Руперта в одном из ювелирных салонов выручила целую тысячу долларов за неплохой дубликат золотого браслета с бриллиантом, который на самом деле был всего лишь позолоченной безделушкой со стеклянной вставкой – но зато тонкой работы. Оказалось, что одна из мелких Лондонских ювелирных сетей открыла приём качественной бижутерии, что мне сразу же показалось замашкой на “шарашкину контору”. Я была более чем уверена в том, что RioR ничем подобным не занимается, и всё же занесла на оценку украшение, подаренное мне Дарианом, больше желая избавиться от него, нежели выручить за него реальные деньги. Возвращать его Дариану я уже пыталась, но в итоге пришлось проглотить его нежелание обсуждать со мной тему подарков, которые я считала неприемлемыми в той форме отношений, в которой мы с Дарианом состоим, поэтому я решила просто принести украшение обратно в салон Риордана – туда, где ему и место – и взять хотя бы пятьдесят долларов в качестве компенсации за доставку.

– Пятнадцать тысяч?! – не могла поверить услышанному я, таращась на стоящего за витриной паренька-консультанта.

Передо мной лежало тонюсенькое колье с небольшими блестящими камушками стоимостью в пятнадцать тысяч долларов?!.. Нехилая такая себе подделка!..

Что ж, Дариан сам сказал, что эта вещь моя. Не зная её цены, я ни секунды не сомневалась в том, стоит ли мне избавляться от этого подарка или нет, теперь же, узнав стоимость, я не намеревалась колебаться в своём изначальном решении. Колье, в отличие от денег, было мне совершенно безразлично.

Я вышла из салона RioR с пятнадцатью тысячами долларов, не испытывая при этом ни малейшего угрызения совести перед Риорданом. Я вернула его салону то, что ему принадлежало, и если мне за это заплатили пятнадцать тысяч, значит мою пятнадцатиминутную карьеру в качестве курьера можно считать куда более успешной, нежели текущую карьеру компаньонки шестнадцатилетнего подростка.


Первую половину дня я никак не могла перестать думать о деньгах, вырученных за безделушку, которую, на следующее утро после бала RioR, хотела выбросить в мусорный бак, чтобы не мозолить себе глаза. Благо Коко заставила меня оставить эту “красоту”, а после Пени подвернулась с её замечанием о том, что качественная бижутерия может стоить денег.

Пятнадцать тысяч долларов!.. Пятнадцать!.. Я холодела от одной только мысли о том, что могла спустить эти деньги в мусоропровод. И всё из-за нежелания держать при себе вещь, красноречиво напоминающую мне о Дариане. Исходя из моих доводов, я и так достаточно видела его в своей жизни, отчего не хотела о нём думать ещё и периодически цепляясь взглядом за какую-то дурацкую побрякушку.

Мысли о вырученной сумме затмили лишь пару часов моего утра. В момент, когда я приехала в поместье в час дня (перед этим успев вернуться из Лондона домой, спрятать деньги в тайной шкатулке под половицей левой ножки кровати и пообедать), я уже не думала о произошедшем. Я в принципе не была склонна к зацикливанию на одном моменте, пусть он даже будет настолько фееричен, как новость о скорой выписке Айрис или как пятнадцать тысяч долларов в моих руках. Я даже не стала пересчитывать деньги дважды – одного раза было более чем достаточно для моего удовлетворения.

В очередной раз осознав затупленность своего эмоционального фона, я, сидя в обед на своей кухне и дожёвывая бутерброд, почти расстроилась тому, насколько я малоэмоциональная, чуть ли не полумёртвая личность… Но когда я поняла, что даже расстроиться толком не могу, я, разочаровавшись, насколько только оказалась способна, запихнула оставшийся кусок бутерброда в рот, залила его тёплым чаем и, жуя на ходу, вышла из дома с мыслями о том, что плевать я хотела на эмоции – они только мешают. Я даже не хотела думать о том, что их присутствие ознаменовывает жизнь, и что в данном случае слово “мешают” равносильно слову “оживляют”.

Как я уже сказала – мне было наплевать.

Когда по просьбе Дариана я вошла к нему в кабинет, мысли о деньгах, вырученных мной за подаренное мне им колье, при мне не было – она лежала в той же шкатулке, где и сами деньги. Даже если бы Дариан вдруг попросил бы меня надеть это колье или вернуть его, в ответ я бы лишь невозмутимо развела руками, не собираясь никому ничего показывать или возвращать.

И это честно с моей стороны. Меня не волнует тот факт, что Дариан решился на ложь, чтобы я приняла от него это украшение. Колье не подделка – это и есть правда, как и то, что я приняла его в качестве подарка, что автоматически сделало его моим.

Произошедшее едва ли научит Дариана не дарить мне ценных вещей, так как он едва ли узнает о судьбе своего презента, однако меня данная ситуация точно научила одной важной вещи – никогда и ни при каких условиях не уступать больше этому мужчине. Впредь, если я не захочу принять из его рук что бы то ни было – я это не приму. Больше никаких колье, заманчивых предложений и даже мороженого в креманке. Отныне я непоколебима.

– Сегодня первое сентября, – решил напомнить мне Дариан, когда я подошла к его столу, на краю которого он сидел. Он притянул меня к себе за талию и попытался поцеловать, но я оттолкнулась от него, после чего успешно высвободила свой локоть из его хватки.

– Зачем это? – сдвинула брови я, спросив сквозь натянутую улыбку. – Целоваться ради секса – это нормально, но целоваться просто так… – я прищурилась, поджав губы, но не отвела взгляда от парня.

– Я подготовил для тебя кое-что, – проигнорировав мой вопрос, Дариан взял бумагу со своего стола. – Сегодня нам необходимо продлить твой контракт, либо расторгнуть его. Подпишешь? – он протянул мне документ.

Взглянув на собеседника в упор, я взяла в руки контракт, после чего Дариан отпрянул от стола и, обойдя его, сел в своё рабочее кресло. Усевшись в кресло напротив и подперев подбородок большим пальцем правой руки, а бровь указательным, я начала ознакамливаться с контрактом.

– Серьёзно? – усмехнулся Дариан, положив на край стола с моей стороны ручку-перо. – Ты будешь его читать?

– Я слишком плохо тебя знаю, чтобы подписывать всё, что ты мне подсовываешь, – невозмутимо отозвалась я, продолжая дочитывать предпоследнюю строчку беспрецедентно короткого контракта.

– Разве? Я думал, что мы знаем друг друга лучше, чем нас может знать ближнее нам окружение.

– Едва ли тот факт, что ты видел меня голой, и то, что я знаю, что находится у тебя под одеждой, сближает нас настолько, – сдвинув брови, ответила я, встретившись с Дарианом взглядом. – Условия контракта те же. Почему сумма увеличилась на четыреста тридцать два фунта?

– Решил округлить сумму. Ты против?

“Ничего ты не решал округлять”, – мгновенно пронесся бегущей строкой у меня в голове правильный ответ на свой же вопрос. – “Пытаешься привязать меня к рабочему месту, а конкретнее к себе, колоссальной цифрой, которую мне больше нигде не заплатят”.

Ничего не ответив на вопрос Дариана, я размашисто подмахнула контракт, после чего вернула его своему работодателю. Что я там говорила пятью минутами ранее? “Отныне я непоколебима”? Что ж, беру свои слова обратно – с Дарианом такие утверждения не пройдут. Он сможет меня колебать столько, сколько захочет, и всё потому, что я не против этого. Пока что. Я смогу оборвать это в любой момент. Да. В любой. Определённо смогу. Мне стоит только этого захотеть…