– Выиграли с разрывом в пятёрку! – прокричал Джереми, открыв мою дверь.

– Круто! – весело прокричала ему в ответ я.

– Таша, ты снова положила свой инструмент на заднее сиденье, – заметил он, заглянув в салон. – На сей раз я не буду его убирать вместо тебя. Давай вылезай и сама перекладывай свою скрипку в багажник.

– Ну-у-у Дже-е-ер, – простонала я, умоляюще сложив руки в лодочку.

– Даже не пробуй конючить, я всё равно больше на это не поведусь. Иди и переклади свой инструмент в багажник, – отстегнув мой ремень, непреклонно произнёс Джереми. – И возьми мой мяч, – уже когда я вышла из машины, он сунул мне в руки накаченный до упора оранжевый баскетбольный мяч.

– Мог бы и сам это сделать, – раздражённо фыркнула я. – Тебе ведь всё равно класть мяч в багажник.

– Уже не мне, а тебе, – довольно ухмыльнулся Джереми, похлопав меня по плечу.

– Держи, – произнёс Хьюи, открыв свою дверь и протянув мне мой инструмент.

– Эй! – воскликнула я, как только скрипка оказалась в моих руках. – Джереми, сегодня ведь моя очередь сидеть спереди! Давай освобождай моё место!

– А ты попробуй меня выгнать, пипетка, – с вызовом заулыбался старший брат, пристегнув себя ремнём к сиденью. Я стояла перед ним со скрипкой и мячом в руках и, естественно, не могла себе помочь руками, поэтому нагнулась, в надежде заполучить помощь от мамы.

– Мама, скажи ему! Сегодня ведь моя очередь сидеть спереди!

– Таша, умей проигрывать, – засмеялся Джереми.

– Ах так… – возмущённо выпрямилась я, твёрдо решив выдернуть Джереми с места, которое принадлежало мне.

Быстрым шагом подойдя к багажнику и резким движением забросив в него все мешающие мне атрибуты, я вернулась обратно к двери Джереми, но он уже успел заблокироваться и теперь смотрел на меня через начисто вымытое стекло, причём делал это, почему-то, с извиняющейся улыбкой.

– Л-ладно, – сжав кулаки, выдавила я, сделав шаг назад к двери, за которой сидел Хьюи, и резко распахнув её. – Двигайся, – раздражённо потребовала я.

– Я первый занял это место, – внезапно решил поддержать протест Джереми обычно спокойный Хьюи.

– Ты ведь знаешь, что я люблю сидеть с этой стороны, – сдвинула брови я.

– Знаю, – мягко улыбаясь, кивнул головой Хьюи и вдруг прикрыл рукой свой ремень безопасности, тем самым давая мне понять, что место он мне не уступит.

– Ну и ладно… – топнув ногой, снова сжала кулаки я, после чего громко захлопнула дверцу Хьюи и, уже направляясь к противоположной двери, продолжила бурчать. – Не хотите как хотите. Отобрали у меня всё…

– Дорогая, у тебя никто ничего не отбирал, – по-видимому расслышав мои слова, улыбнулась мама, взглянув на меня в зеркало заднего вида в момент, когда я уже пристегнулась ремнём.

– Неправда! – возмутилась я. – Джереми только что отобрал у меня моё место, Хьюи тоже не отдал мне моего места, а ты за меня не заступилась, хотя и знаешь, что я права, из чего следует, что ты помогла им отобрать у меня все мои места.

– Тебя послушать, так твоё место везде, кроме того, на котором ты сейчас находишься, – колко заметил Джереми. – Забыла о том, что человек красит место, а не место человека?

– Джереми, прекрати её донимать, – великодушно попросила за меня мама, после чего Джер бойко перешёл на тему его “звёздного” баскетбольного матча. Исходя из его слов, он, как капитан команды, полностью оправдал возложенную на него ответственность – дважды переломил ход игры в нашу пользу, забил двенадцать мячей и отлично отыграл все до единого передачи.

– Теперь мы вырвались в финал, – широко улыбаясь, возбуждённо размахивал руками Джереми, и я не могла за него (за нас!) не радоваться, хотя и скрывала это под маской отстранённого безразличия. Да я ждала этой победы целый год! Мне визжать хотелось от радости! Но я всё ещё играла роль “обиженной и оскорблённой”, поэтому изо всех сил молчала в глубь себя. – Теперь мы будем играть в финале! – продолжал восторгаться Джер. – Матч состоится в начале августа, у нас куча времени на то, чтобы отработать основные броски, и… Если мы выиграем – а мы выиграем – мы будем играть с французами! – Джереми едва не пробивал головой потолок от прилива адреналина. – Почему ты не пришла на игру?! – обратился он к светящейся от счастья и всё это время молчавшей маме. – Ты ведь до сих пор не пропустила ни одной важной игры! Ты просто должна была это видеть!.. Я все свои голы посвятил тебе!

– Мне? – не удивлённо, но всё же с какой-то интересной интонацией переспросила мама.

– А кому же ещё? – всё ещё играя роль обиженной сестры и дочери, дала о себе знать я. – Он ведь всегда все свои победы посвящает тебе или папе. А я, вообще-то, все свои золотые медали посвятила только тебе…

– Ты?! – неожиданно удивлённо воскликнул Джереми.

– Конечно я! – возмущённо фыркнула я, после чего перевела взгляд на Джереми. Он не смотрел на меня – он смотрел на маму, почему-то замерев в гримасе удивления. – Да ладно, – вскинула руки я, – все знают о том, что я посвящаю свои победы маме. Их не так много, как твоих, но зато они достаются мне большим трудом. Это тебе на раз-два и мячик в корзине

– Тихо, это секрет, – словно проигнорировав мои слова, обратилась мама к Джереми.

Я перевела взгляд на Хьюи и, заметив, как он хитро переглядывается с Джереми в боковом зеркале заднего вида, ещё больше вскипела, поняв, что надо мной либо издеваются, либо попросту подшучивают сразу все, даже мама.

– Думаете, я ничего не замечаю? – сдвинув брови, сделалась грознее тучи я. – Вы смеётесь с меня. Что я такого смешного сказала?

– Таша, не обижайся, – сквозь смех, выдавила мама. – Ты всё сама поймёшь.

– Может быть вы объясните мне прежде, чем я “сама всё пойму”? – не переставала дуться я.

Мы остановились на светофоре, и я перевела взгляд в окно. До выезда из города оставался ровно один квартал. Я это знала наверняка, так как на протяжении вот уже пяти лет мы каждый будний день проделывали один и тот же маршрут до Лондона и обратно.

– Таша, дорогая, прекрати так тяжело дышать, иначе у нас все окна запотеют, – произнесла мама, отчего мне ещё глубже захотелось дышать. И с чего это она вдруг, всегда сглаживающая углы, решила поддержать моих братьев, чтобы высмеять меня? Я встретилась с её улыбающимся взглядом и, неожиданно для себя, сама растянулась в улыбке.

– Ну во-о-о-т… – протянула она, заулыбавшись ещё шире. – Мальчики, ваша сестра оттаяла, можно отключать кондиционер.

– Чего вы в самом деле, – снова расплылась в улыбке я, когда Хьюи пихнул меня в бок, а Джереми, перегнувшись через сиденье, дотронулся до моего колена.

– Эй, ты ведь знаешь, как сильно мы тебя любим, – засмеялся Джер, продолжая пожимать моё колено.

– Я очень рада за твою победу, Джер, и я тоже вас обожаю, но это не отменяет того факта, что ты занял моё место! – засмеялась я, пытаясь упрекнуть старшего брата.

– Признаю, я действительно занял твоё место! – отдёрнув руку, начинал всё задорнее улыбаться брат.

– И я тоже сейчас сижу на твоём месте! – подняв руки вверх, воскликнул Хьюи.

– Да-да, – засмеялась мама. – Мы все отобрали у тебя твой трон. Даже я в этом поучаствовала. Придётся тебе восседать на том месте, которое мы тебе все дружно выделили.

– Что вы пристали в самом деле, – уже окончательно оттаяла я.

– Ты просто невероятная, когда дуешься, – усмехнулся Джереми. – Видела бы ты себя со стороны… Вся такая серьёзная. У-ух!

– Может быть, раз уж мы выяснили, что вы все несправедливо отобрали у меня положенное мне место, мы, наконец, восстановим справедливость и кто-нибудь из вас вернёт мне то, что положено мне?

– Ничего подобного! – скрестил руки на груди Хьюи.

– Не-а, – повторил движение младшего брата Джереми. – Даже не мечтай. Ничего тебе не положено из того, что принадлежит нам. Смирись уже.

– Хватит отбирать у старших детей их игрушки, – усмехнулась мама, хитро переглянувшись с мальчиками.

– Что это было?! – возмутилась я. – Эй! Я это заметила, слышите? Уже второй раз!

– Что второй раз? – усмехнулась мама.

– Вы переглядываетесь вот так…

– Как? – посмотрев назад, засмеялся Джереми.

– Вот так, – подёргала бровями я, отчего все вдруг брызнули смехом. – Да ла-а-адно вам. Расскажите, чего вы это.

– Я ведь сказала уже, что сама всё поймешь, – ответила смеющаяся мама.

– Да что именно? – скрестила на груди руки я.

– Что именно? – переспросил Джереми, повернувшись обратно вперед. – А ты присмотрись. Что видишь?

Я не поняла его вопроса и прищурилась, пытаясь разгадать тайну их насмешек надо мной. Посмотрев на хитро улыбающегося Хьюи, я перевела взгляд в зеркало заднего вида и замерла, встретившись взглядом с мамой. Не знаю, что именно в этот момент произошло, но к моему горлу вдруг подступил ком, и я сразу же перевела взгляд на скулу застывшего впереди Джереми… Затаив дыхание, я вновь посмотрела на Хьюи и вдруг поняла, что по моему телу пробегают мурашки.

– С вами что-то не так, – приглушённо произнесла я.

– Что?.. – переспросила мама, явно не расслышав моих слов, и плавно тронулась на зелёный свет вслед за стоящей впереди нас машиной.

– Что с вашими лицами? – по моему телу пробежал холодок, когда я внезапно услышала дрожание собственного голоса. – У вас лица восковые…

В салоне повисла оглушающая тишина. Хьюи почему-то уставился на свои руки, словно пропустив мои слова мимо ушей, а Джереми даже плечом не повёл в мою сторону.

Я выпрямилась в струнку и снова заглянула в зеркало заднего вида, желая встретиться с мамой взглядом. Она пристально смотрела на меня, и я поняла, что ни у одной меня глаза округлились от напряжения.