Секс с Риорданом на несколько часов выдёргивал меня из пучины моей стенающей жизни и, если бы я только могла не останавливаться, я бы занималась с ним сексом круглосуточно, только бы не возвращаться обратно в себя, но я не могла. Поэтому я жалела, что именно сегодня, в день, когда мне больше всего хочется выпасть из своей реальности хотя бы на пару часов, я не могу этого сделать только из-за того, что у меня последний день менструации, из-за чего я не могу рассчитывать на Дариана. Я ни на кого не могу рассчитывать…

Сегодня день рождения моей погибшей десять лет, один месяц и шесть дней назад матери, и её сестры-близняшки, моей незабываемой тёти Изабеллы, без вести пропавшей ровно десять лет, один месяц и шесть дней назад. Сегодня тридцатое июля, день, когда я особенно остро ощущаю своё существование, и день, когда мне меньше всего хочется существовать.


Я встала в шесть часов утра, чтобы не встретиться с отцом, который весь сегодняшний день проведёт на кладбище. Но даже не смотря на ранний подъём я всё равно не стала первой, кто пришёл навестить могилы матери и Джереми. Я поняла это по ярко-оранжевым бархатцам, аккуратно высаженным у подножия надгробных плит. Любимые цветы Энтони. Я давно перестала задаваться вопросом о том, как отреагировала бы мама, узнав, что её старший сын превратился в настоящую порно-звезду, и тем более не хотела думать о её реакции на новость о том, что Энтони не захотел и копейки выделить из своих грязных денег на спасение жизни Мии. Джереми бы ему точно нос разбил и за меньшее… Но Джереми здесь не было, поэтому пару раз за это время разбить паяльник Энтони пришлось мне. Может быть поэтому он в итоге и сделал себе коррекцию носа… Жаль, что в своё время у меня не хватило сил на то, чтобы парой-тройкой ударов поставить его мозг на место, сейчас же у меня такого желания просто не было. Но больше всего жаль, что жива я, а не Джереми. Он бы не дал нашей семье развалиться, я это знаю наверняка. Он бы вытащил их всех, он бы их спас… Он бы сделал то, чего я не смогла. Он бы не позволил отцу застрять в мастерской наедине с безумной идеей о том, что его жена, наша мама, до сих пор жива, он бы не позволил Генри быть разорванным двумя женщинами, он бы не позволил Мише стать наркоманкой-алкоголичкой, он бы не позволил Хьюи спать так долго… Но он умер. Ему было всего шестнадцать, он не должен был умирать!!! Он должен был стать великим баскетболистом, он должен был вырасти из красивого юноши в сильного мужчину, он должен был жениться и стать отцом, он должен был стать счастливым… Но не стал. Никто не стал счастливым. Ни он, ни я… Никто. Поменяйся я с ним местами, и всё сложилось бы по-другому… Но другого нам не было дано. Он лежал здесь, рядом с матерью, а я могла лишь только мечтать о том покое, который он обрёл. Я не могла… Я не умела больше жить. Но я продолжала… Жить. Несправедливо долго, несправедливо мучительно… Я пережила возраст Джереми на семь лет, но до сих пор не могла понять, почему это сделала именно я.

Я перевела взгляд с надгробной плиты на бархатцы. Жаль, что они вызывали у меня презрение, но я ничего не могла с собой поделать. Я похоронила не только маму и Джереми. Энтони тоже был мной похоронен. И рядом с ними, бесповоротно ушедшими из моей жизни людьми, где-то там, глубоко под тяжёлым слоем земли и пепла, лежала и я. Самая мёртвая из них всех, самая неспасённая и самая забытая. Жаль, что мама и Джереми не принимают меня, но вечно отвергать мою смерть они тоже не смогут. Ничто под солнцем не вечно. Когда-нибудь им придётся смириться с тем, что мы находимся на одной стороне, под одним слоем земли, в одной на троих могиле. А пока я буду здесь, стоять над могильными плитами, отвергнутая матерью и братом, забытая отцом и сестрой, существующая в параллельной для живых и мёртвых реальности. Буду стоять и ждать, когда кто-нибудь наконец заметит, что меня здесь нет. Уже давно. Десять лет, один месяц и шесть дней.

Глава 58.


Тридцать первое июля. Это не просто четверг, не просто очередной солнечный день и не просто последний день в очередном месяце. Это день рождения Дариана Риордана, о чём меня, почему-то, решили не предупреждать. Да и что в этом дне особенного? Просто мужчине, которого я вижу голым едва ли не чаще, чем себя, исполнялось двадцать восемь лет от роду. Шестнадцать плюс четырнадцать… Он, наверное, даже не представляет, как это много.

Я ещё не знала о том, что сегодня “особенный” день, хотя и догадывалась, что не простой, так как уже минуту наблюдала за тем, как Ирма руководит украшением заднего двора, на котором внезапно вырос белоснежный шатёр, увешанный гирляндами.

– Только не говори, что ты меня уволил и Ирма сейчас организовывает вечеринку в честь своего освобождения от моей компании на лепке глиной, – не вытаскивая рук из карманов шорт, безразличным тоном прошелестела своими догадками я, после чего взглянула на остановившегося справа от меня Дариана.

– Я не могу тебя уволить. Ты ведь знаешь, что являешься для меня незаменимым работником, – широко улыбнулся он, после чего добавил. – Я сегодня постарел на один день.

– Только не говори, что у тебя сегодня день рождения, – тяжело выдохнув, зажмурилась и потерла двумя пальцами переносицу я.

– Не переживай. Мой преклонный возраст не скажется на наших постельных утехах. Мужчины с возрастом становятся более искусными любовниками.

– Вот как? – вздёрнула брови я. – Тогда нам нужно будет расстаться прежде, чем тебе исполнится тридцать, иначе я рискую не выдержать мощи твоих всё растущих способностей.

Я не выдержала и улыбнулась. Дариан улыбнулся мне в ответ, и на сей раз его улыбка не вызвала у меня раздражающих эмоций.

Обычно я старалась не общаться с Дарианом на языке улыбок, боясь подпускать его ближе очерченной мной же линии, но сегодня было можно. Сегодня у него день рождения – все будут улыбаться друг другу, так что и мне можно постараться это сделать.


Впрочем, с улыбкой я погорячилась – мне было откровенно не до неё, когда мне сообщили, что я должна присутствовать на празднике, на котором, помимо меня, должно было собраться с два-три десятка друзей и знакомых именинника. Ирма была удручена тем фактом, что Трейси, отъехавшая на пару дней в Париж, этим вечером не сможет составить ей компанию, а так как мне платили именно за составление компании для Ирмы, и неплохо доплачивали за дополнительные часы, проведённые мной в десятиметровом расстоянии от девчонки, у меня попросту не оставалось отходных путей.

В итоге пришлось мучиться.

Всё началось с прихода красноволосой девушки в компании бритоголового мужчины, которые принесли с собой целый ящик шампанского. Так я начала подозревать, что вечеринка всё-таки рискует выйти за рамки скучных приличий, и окончательно убедилась в этом после того, как порог особняка Риорданов переступила шумная компания из четырёх парней и одной девушки, специально разбившая одну из десяти принесённых ими бутылок виски на пороге гостиной (чтобы в доме именинника всегда водилась качественная выпивка).

Меня представляли по имени – Таша и больше ничего лишнего. Замечательный способ скрыть тот факт, что я не являюсь другом семьи, что пришлось мне по вкусу.

Спустя час после начала вечеринки, а это где-то в начале десятого, все гости уже были навеселе, и я сама наотрез забыла о том, что должна присматривать за Ирмой, кружащейся под мощный бит в зажигательном танце с каким-то тридцатилетним качком. Не знаю, как так получилось, но в итоге я настолько легко и быстро влилась в компанию весёлых и выпивающих людей, что они перестали отличать меня от своей компании и компании незнакомцев.

Не помню, когда в последний раз была на какой либо вечеринке, но эта мне нравилась. Диджей выдавал отличный, хотя и слишком громкий ритм, посреди шатра, занявшего почти весь задний двор и сияющего всеми цветами радуги, откуда-то вдруг появился фонтан из шампанского, а людей тем временем с каждой минутой становилось всё больше и больше. В какой-то момент вечеринка переросла из небольшой в громадную, но я это заметила лишь после того, как люди перестали влезать на танцплощадку и мне пришлось отказаться от полноценных танцев, заменив их ритмичными прыжками. Я выпила всего лишь два двойных виски, но этого мне хватило, чтобы не чувствовать усталости на протяжении двух часов. Я без проблем сменяла большие компании танцующих на одиночек и с лёгкостью возвращалась обратно к компаниям, не забывая при этом широко улыбаться в ответ на отправляемые мне белоснежные улыбки. Я не останавливалась ни на секунду и не остановилась бы, если бы не поняла, что на танцполе уже совсем не осталось места, отчего моим лёгким с каждой секундой становилось всё сложнее функционировать.

Продолжая подпрыгивать в ритм музыке, я направилась к террасе, возвышающейся над танцплощадкой у входа в дом. Буквально выпрыгнув на первую ступеньку лестницы, ведущей на террасу, я широко заулыбалась блондину, протянувшему мне руку и помогшему мне протиснуться через толпу. Пройдя мимо него, я ощутила, как он скользит по моей спине взглядом, но данный тип мужчин меня никогда не интересовал.

Подойдя к столу, на котором длинными рядами были выставлены бокалы с шампанским, стоимость которого я точно не хотела знать, я взяла один из бокалов, решив не смотреть на пунш и пиво, чтобы не создавать в своём организме коктейль молотова.

– Таша! – раздался за моей спиной голос Ирмы, как раз в момент, когда я сделала глоток. – Ты совсем забыла обо мне!.. – не скрывая разочарования, предъявила претензию девчонка.

– Да, – обернувшись, согласилась я, после чего заметила стоящего рядом с Ирмой Дариана. – Я совсем забыла о ней, – взмахнула рукой я, в которой держала бокал с шампанским. Я была пьяна, но совсем немного, почти незаметно. – Уволишь меня? – продолжила обращаться к Дариану я. – Или, может быть, вычтешь из зарплаты?