Я отказалась от вина, уверенно настроившись на свой горячий чай под пирог, но Нат успела влить в мою наполовину опустевшую кружку внушительную дозу горячительного, так что не пьющей осталась только Пени. Её даже не заставляли – одно слово о том, что она всё ещё только пытается отлучить Барни от груди, и никто больше не пытается заменить её апельсиновый сок на градус.

– Всё началось с того, что в моём стриптиз-клубе уже третью неделю к ряду стоит настоящий аншлаг, – разрезав свой и без того небольшой кусок пирога на три части, начала свой рассказ Роканера, после чего запустила пирог в свой красивый рот, обрамлённый коралловыми губами. – Ммм… – с наслаждением протянула она. – Это просто невероятно вкусно… Я неплохо готовлю бутерброды, но выпечка – это откровенно не моя стихия, – гулко выдохнула она, после чего продолжила. – В общем, я смогла взять в беспроцентную рассрочку автомобиль, оплатив семьдесят процентов от его стоимости. Представляете? Ещё пару месяцев назад я и мечтать не могла о собственной машине, а здесь взяла и приобрела её – жемчужину своей мечты. На этих выходных мой клуб едва не лопнул от наплыва каких-то богатых арабов, оставивших за собой след из чистой валюты. Хватило и на красивую премию каждой из девочек, и на двойную премию себе. В общем, я взяла эту двойную премию и впервые за последние полгода решила навестить свою горемычную родню. У Хлои уже пупок на нос лезет – вот-вот родит, а для ребёнка совершенно ничего не сделано. Она ведь даже коляску не купила! Просто для уточнения – я сочувствую не безмозглой Хлое и тем более не нашей матери, способной только на то, чтобы неудачно отжимать чужую жилплощадь. Я сочувствую будущему племяннику… Племяннице. Это будет девочка, в курсе? – поинтересовалась блондинка, и в ответ мы все как одна положительно закивали головами. – В общем, я решила просто так, безвозмездно, словно некая благодетельница, подарить этим идиоткам на приданное ребёнка пять тысяч долларов.

– Сколько?! – едва не поперхнулась своим вином Коко.

– Я ведь говорила – арабы бросались купюрами. Из-за одного из них одна из моих девочек, Джесси, не выходила на работу четыре дня подряд, а вчера уволилась, представляете? При этом на её пальце блестел бриллиант в два карата. Этот араб пообещал ей золотые горы, если она согласится “разделить” с ним ближайший год. Уже завтра она улетает в Эмираты.

– Оу… Звучит как-то опасно, – нахмурилась я.

– Джесси рисковая, – пожала плечами Роканера. – Мне-то всё равно, в мой клуб на одно место сразу пять отличных девчонок претендуют. Думаю, на место Джесси возьму сразу двух.

– Так из-за чего ты поругалась со своей матерью? – поинтересовалась Коко, наблюдая за тем, как Роканера делает очередной глоток вина.

– Из-за денег, – спокойно хмыкнула блондинка. – Из-за чего эта женщина ещё может вгрызаться в горло собеседника? Честное слово, Таша, даже не знаю, как твой дядя её терпит и почему до сих пор не выставил её за порог. Это ведь надо – она и её беременная дочь бесплатно проживают в доме брата бойфренда первой, при этом умудряясь сдавать в аренду свою дряхлую квартиру и не отдавая с этой суммы ни цента тем, за чей счёт они живут. Прости, конечно, но твои родственники законченные идиоты, раз не могут отличить кровососов от нормальных людей, – закатила глаза Роканера.

– Да уж, я в курсе, – прислонившись губами к всё ещё горячей кружке, исподлобья посмотрела на Пени я.

В отличие от меня, хотя и критически, но стойко относящейся ко всему происходящему в родительском доме, Пени обычно болезненно воспринимала, когда кто-то говорил столь резкую правду о её родных, но на сей раз она определённо сделала вид, будто не услышала сказанного Роканерой.

– В общем, я не успела дождаться чашки чая, которую твоя прабабка любезно мне предложила, – невозмутимо и так же громко продолжала Роканера глядя мне в глаза, – как вдруг эти две фурии – моя мать и сестра – влетели на кухню. Они глазам своим не поверили, увидев в окне мою машину. В итоге зависть начала душить их прежде, чем я – ха-ха! – успела протянуть им деньги. Элизабет решила, что саркастическая форма заявления о том, что я насосала себе на автомобиль, пройдёт мимо меня, как и надрывный смех Хлои. Вот этой зелёной упаковкой наличных, я помахала у них перед носами, – достала из сумочки перетянутые резинкой доллары Роканера. – Чтобы сделать этим идиоткам побольнее, я им сказала, что хотела отдать им пять тысяч чистыми, но так как они не достойны денег, которые, как они выразились, я насосала, я отдам их тебе, Таша, – с этими словами Роканера громко бахнула передо мной на журнальный стол стопку наличных, звучно прижав её ладонью. – О том, что отдам их тебе, я тоже им сказала. Пусть теперь мучаются из-за длины своих ядовитых языков. Здесь ровно пять тысяч долларов. Девочки заработали их танцами, так что они не грязные…

– Ты чего? – ошарашенно округлила глаза я. – Зачем?

– Элизабет с Хлоей найдут способ прокормить и себя, и младенца, которому не посчастливилось быть зачатым в этой семье идиотов. Например, обдерут твоего дядю Генри до последней нитки. Тебе же эти деньги важнее. Возьми их и спаси жизнь малышки.

Так Роканера, из посторонних нашей семье людей, стала самым щедрым спонсором операции для Мии.

Глава 56.


После того, как Роканеру забрали Оливер с Элайджей, а Пени эвакуировал из нашего слегка пьяненького общества Руперт, я отказалась от предложения Нат составить ей компанию при просмотре звёзд, сославшись на позднее время и желание выспаться. Уже когда я заперлась на замок изнутри своей спальни – я так делала только в моменты, когда хотела убедиться в том, что меня не потревожат, однако обязательно открывалась на ночь, из-за риска беспокоящих соседок моих кошмаров – я спрятала пять тысяч долларов в тайнике, находящемся под снимающейся доской под ножкой моей кровати. Зацепившись взглядом за скрипичный футляр, который я прятала у изножья кровати, я аккуратно вытащила его, чтобы не стряхнуть накопившуюся на нём пыль.

Открыв футляр, я села на край своей постели и, оперевшись локтями о колени, свесила руки, врезавшись взглядом в потемневшую древесину, из которой была выточена моя дряхлая старая скрипка. Естественно древесина не потемнела, не потемнел даже покрывающий её лак, просто свет прикроватного торшера не дотягивался до лежащего у моих ног музыкального инструмента, отчего он выглядел мрачно, словно отражал моё душевное состояние.

Коко ещё не знала о моей привычке иногда проверять смычок и струны на старость, поэтому я решила не заниматься этим сегодня. Просто не хотела привлекать к своей немощности лишнее внимание.

Захлопнув футляр и аккуратно задвинув его ногами обратно под кровать, я крепко зажмурилась и рухнула на спину. Матрас был мягким, и сразу же отпружинил моё тело, но я к этому так привыкла, что даже не заметила.

Спустя час проснувшись от телефонного разговора Нат, протекающего где-то за стеной моей комнаты, я посмотрела на часы и, поняв, что не заметила, как отключилась, нашла в себе силы переодеться в пижаму, после чего, сняв замок с двери, попыталась заснуть по-человечески. В итоге, стараясь не прислушиваться к разговору Нат с Байроном, я провалялась полчаса, но всё-таки постепенно провалилась в сон. По-видимому мой организм предчувствовал очередную волну повторяющегося целое десятилетие моей жизни кошмара, отчего так долго отказывался повторно засыпать.

На сей раз из-за моих криков никто не ворвался в мою спальню. Наверное Коко с Нат не расслышали моих воплей из-за того, что я, запутавшись под одеялом, кричала в подушки, отчего, как мне спросонья показалось, едва не задохнулась. Из-за затруднённого дыхания мне пришлось преждевременно открыть глаза, благодаря чему на сей раз я не увидела концовку кошмара – кровь не успела залепить мне глаза.


Пятница. Этот день радовал бы меня больше, если бы за ним следовали полноценные для меня выходные, но Ирма попросила меня в воскресение помочь ей подготовиться к вечеринке, на которую Дариан, не без моего участия, отпустил её. За мой выход на работу в выходной день мне пообещали прибавку к зарплате, от которой с моей стороны было бы глупо отказываться. Естественно я согласилась и естественно мне не нравилось, что я наступала себе на горло, тем более из-за денег. Что ж, мне предстоит привыкать к подобному, если я хочу собрать необходимую для Мии сумму.

Я как раз думала над этим, наискось подрезая стебли роз, которые вручил мне для украшения дома новый садовник, явно путающий меня с уборщицей. Из-за увлечённости цветами, я не сразу заметила появление Дариана на кухне, хотя он и не таился – просто зашёл и случайно наткнулся на меня.

– Где Ирма? – открыв холодильник, бодро поинтересовался он, пока я засовывала по одной розе в стоящую передо мной вазу.

– Наверху, – невозмутимо отозвалась я, словно его разговоров о “нас” никогда и не было. – Общается с Трейси, которая приехала, чтобы продемонстрировать Ирме новые каталоги косметики.

– Ты не передумала? – едва уловимо усмехнулся Дариан, и я бросила на него взгляд как раз в момент, когда он подносил к своим губам поллитровую бутылку с водой.

– Прекрати, ладно? – прищурилась я. – Мне это не нравится.

– Я ничего плохого тебе не предлагаю, – пожал плечами Риордан. – Если тебя смущает статус моей работницы, я могу тебя уволить, чтобы мы могли вступить в отношения безо всяких предрассудков.

– Вот как? – вздёрнула брови я, начав сгребать обрезки от цветов в одну кучу. – Ответишь мне на один вопрос?

– М? – бросил на меня заинтересованный взгляд Дариан, и я специально встретилась с ним взглядом.

– Говорят, что ты заплатил немалые деньги горничной, которая здесь когда-то работала, за её молчание, связанное с попыткой её изнасилования…

– Всё верно, – не колебаясь ни секунды, уверенно произнёс Дариан, чем буквально выбил меня из колеи – я не ожидала подобного ответа, отчего резко замерла, и Дариан, ни на секунду не прекращая сверлить меня взглядом, решил продолжить. – Интересно, откуда ты об этом узнала, с учётом того, что все работники того времени уже давно покинули стены этого особняка?.. – слегка прищурился он, но ответа выбивать из меня не стал. – Мой личный водитель, один из предшественников Кристофера, едва не изнасиловал девушку, которую я тогда принял в дом на должность горничной. Это произошло незадолго до открытия очередного салона “RioR” в Париже, и я не мог допустить даже малейшей неприятной шумихи, связанной с моим именем и брендом, поэтому предложил этой горничной десять тысяч за молчание. В конце концов ничего ведь не произошло – она смогла отбиться и даже расцарапать обидчику лицо.