Сделав глоток обжигающего напитка, я вновь посмотрела на свой инструмент. Она лежала справа от меня на кровати и при тусклом освещении ночного торшера выглядела так, будто это именно она источает свет.

Ещё один глоток…

Я до сих пор иногда пытаюсь играть. Делаю это исключительно по вечерам, в полном одиночестве, не выходя за пределы своей комнаты. Нат нравится моя игра, я это вижу, когда встречаюсь с ней взглядом после каждого своего “музыкального приступа боли”. Натаниэль умеет слушать музыку, а значит слышит и мою душу. Всякий раз после моей игры она молча выкуривает сигарету, что можно счесть за наивысшую похвалу. Я называю эти выкуривания вибрацией удовлетворённого молчания.

Нат никогда не спрашивала у меня, что именно в моей жизни связано со скрипкой, но я уверена в том, что она знала о том, что это что-то серьезное.

Очередной глоток…

И всё же, чтобы там Нат не думала о моей игре, мне было далеко до идеала. Моя рука дрогнула. Это неприемлемо в музыке. Это неприемлемо во мне.

…Оставшийся алкоголь я влила в себя залпом.

Глава 30.


Этой ночью прошёл дождь. Утро было беспросветно серым и зябким, отчего на улицу совсем не хотелось выходить.

За ночь Нат нашла договор найма недвижимости, заключённого на полгода вперёд и должного аннулироваться в случае его непродления лишь в начале октября.

– Здесь сказано, что о выселении нас должны уведомить минимум за две недели, – трясла белоснежной бумажкой у меня перед носом Натаниэль, по-видимому пытаясь мне объяснить, что нам пока ещё можно отложить сбор чемоданов.

– Ты разве не должна быть в школе? – заливая сладкие кукурузные хлопья молоком, поинтересовалась я, всё ещё пребывая в своей пижаме.

– Мне ко второму уроку, – невозмутимо ответила огневолосая. – Пффф… Думаешь, нас выселят?

– Пока что никто никого не выселяет, – выйдя из кухни, направилась к дивану я, чтобы найти пульт от телевизора среди диванных подушек, на которых я собиралась пристроиться со своим вкусным завтраком. Из нас двоих Нат всегда была более эмоциональной, но сейчас она сама на себя не была похожа. – Чего ты так переживаешь? – тяжело выдохнула я, включив утренние новости. – В случае чего ты переедешь к Байрону – он тебя уже давно уламывает съехаться… Это мне стоит переживать по поводу крыши над головой. Не переезжать же мне в родительский дом.

На этом мы и остановились. Недовольно фыркающая от моего замечания по поводу Байрона Нат отправилась в ванную накладывать макияж, а я осталась сидеть перед телевизором, настраивая звук на программе прогноза погоды и ёжась от неожиданной утренней прохлады.


На работу я уже ехала с отсутствующим настроением, не ожидая от дня ничего положительного. Повезло ещё, что вечно барахлящий климат-контроль всё-таки согласился сегодня включиться, и мне не пришлось дрогнуть, пробираясь на своей остывшей машине к поместью Риорданов сквозь пелену по-осеннему холодной мороси. Даже куртку достать из шкафа пришлось… Но не внезапный холод стал причиной моего испорченного настроения.

В начале десятого, как раз после того, как Нат ушла на работу, Ширли Берч и Чейз Уокер заглохли на своей консервной банке напротив родительского дома. Очень неудобная ситуация, с учётом того, что бывшая дяди Генри и её любовник не ладили с Элизабет даже больше, чем с самим Генри. Естественно! Элизабет ведь жаждала заполучить дом, в котором эти двое проживали и который Генри всё никак не решался отсудить у супруги, с которой до сих пор не развёлся…

Всё закончилось потасовкой, и самое противное заключается в том, что я в ней тоже участвовала. На сей раз Хлое не мешал её живот, чтобы бросаться в Ширли садовыми предметами, Элизабет же не преминула несколько раз вцепиться в волосы соперницы, Чейз Уокер машинально вступался за свою подружку, накатывая на подоспевшего Генри, который пытался оттянуть свою действующую “жену” от бывшей… Когда я увидела, как Чейз толкает Генри локтём в бок, я не выдержала и вступила в эту унизительную игру. Не успела я выйти на поле битвы, как со всего размаха зарядила Уокеру хук справа с такой силой, что он зашатался и едва не упал на газон. Ширли молнией бросилась к своему возлюбленному, по пути оставив добрый клок своих волос в руках Элизабет, и, собственно, на этом потасовка была завершена.

Уже спустя час я сидела в участке с обвинением в избиении человека, которого почему-то называли “стариком”, что могло бы меня даже рассмешить, если бы не штраф, который мне впаяли.

Я ударила старика?!.. Серьёзно?! Во-первых, Чейзу Уокеру всего шестьдесят лет от роду, во-вторых, на старика он едва ли смахивает и, наконец, в-третьих, он даже не пенсионер! Я просто врезала по физиономии наглого здорового мужика за то, что он занимался необоснованным рукоприкладством по отношению к бывшему мужу своей подружки, который просто хотел оттащить одну из двух истеричек в сторону.

В общем, доброжелательный Тэн Бенсон, помощник ушедшего в отпуск шерифа Идена, подкараулил меня у выхода из участка и достаточно доходчиво разъяснил мне, что дело может дойти до суда, который я непременно проиграю, так как лицо Чейза Уокера теперь разукрашено в фиолетово-алые тона, в то время как на мне нет и царапинки. Так что либо я оплачиваю штраф в досудебном порядке, либо пропускаю ситуацию через суд, что не лучшим образом может отразиться на моей биографии, но штраф мне всё равно придётся выплатить.

Потратиться на штраф в моём текущем положении, это всё равно, что сыграть в русскую рулетку – не знаешь, будет ли этот валютный выстрел фатальным для твоих накоплений, но вероятность слишком велика.

Подъезжая к дому Риорданов, я уже не так сильно злилась, как часом ранее. Пульсирующий правый кулак посинел в области костяшек, отчего выглядел так, будто я им о бетонную стену врезалась, а не о нахальную физиономию мужчины в расцвете сил. А говорили, что на мне и царапины нет…

Нет, всё-таки кулак у меня пульсировал достаточно сильно, чтобы отвлекать меня от внешнего мира до тех пор, пока я не припарковалась в гараже и не подошла к особняку.

Садовником у Риорданов работал молодой двадцатилетний парень по имени Тобиас. Он был высоким, немного худощавым и внешне полностью соответствовал своему возрасту. Уже подходя к дому я узнала его по серо-голубому комбинезону, в котором он обычно рылся в земле. На прошлой неделе Тобиас начал организовывать в палисаднике новую клумбу и, по всей видимости, уже успел закончить её, так как перешёл под окна кабинета Риордана, с явным намерением высадить здесь примулы.

Поздоровавшись с парнем, я поёжилась от очередного холодного порыва ветра, заставившего меня поднять воротник куртки, хотя до крыльца оставалось не больше пяти шагов, которые я намеревалась преодолеть за какие-то пять секунд, как вдруг Тобиас обратился ко мне с просьбой придержать садовую тележку, заполненную черноземом.

В итоге, не смотря на дикий холод, мы с парнем разговорились и даже перешли на смех, из-за чего я забыла о времени. Когда же Кристофер прошёл мимо нас с улыбкой на лице, я сначала улыбнулась ему в ответ, как вдруг поняла, что я должна следовать за ним.

– Крис, подожди, – ухмыльнулась я, наблюдая за тем, как парень уверенным шагом удаляется в сторону гаража. – Эй, ты что, забыл обо мне? – уже положив неустойчивую из-за поломки тележку с остатками чернозёма на клумбу, выкрикнула ему вслед я.

– Риордан сказал, чтобы сегодня я самостоятельно съездил за Ирмой. Расслабся.

Я резко остановилась.

Что это значит?.. Но ведь это моя работа…


Подойдя к двери кабинета Риордана, я, прежде чем постучать, перевела дыхание, ещё не отошедшее от уличного холода.

– Да-да, – послышался приглушенный мужской голос сразу после моего двойного стука, после чего я дёрнула дверную ручку.

– Мы ведь только вчера подписали контракт, – произнесла я сходу, сделав пару шагов вглубь просторного кабинета, – а уже сегодня ты увольняешь меня?

– Ты о чём? – непонимающе посмотрел на меня Дариан.

– Крис сказал, что ты сказал ему, чтобы он сегодня самостоятельно съездил за Ирмой. С чем это связано?

– Насколько я понимаю из твоих же слов, верховая езда является для Ирмы едва ли не единственным занятием, которое ей действительно интересно. Поэтому твоё присутствие в конном клубе совершенно не обязательно. Думаю, Ирме будет даже приятно пару раз в неделю побыть без присмотра.

– Оу, – только и смогла выдавить я. – Выходит в дни, на которые будет запланирована верховая езда, мне не стоит сюда приезжать?

– Я уже думал над этим. Мы просто перенесём верховую езду на выходные, а среди недели доставим занятия большим теннисом или гольфом. На усмотрение Ирмы.

– Вот как… И что же мне сейчас делать?

– Спустись к Джине, попроси заварить тебе чашку горячего чая и согрейся. Вечером проверишь домашние задания Ирмы и можешь быть свободна. Я бы составил тебе компанию, но сегодня у меня важная встреча, которую никак нельзя отменить… Всё нормально? – встав из-за стола, пристально посмотрел на меня Дариан.

– Да, конечно. Всё нормально.

– Правда?.. Хм… А что у тебя с рукой?

– Просто пришлось… – посмотрев на свой кулак, я запнулась, не успев вовремя придумать ложь. – Это просто ушиб. Не обращай внимание.

Ничего больше не добавив, я развернулась и вышла из кабинета. Чувство, отдалённо напоминающее беспокойство, постепенно начинало заполнять мою грудь.


– Сама посуди: сначала он узнаёт от Ирмы, что у тебя свидание с инструктором конного клуба, спонсором которого он является, затем следующее занятие в этом конном клубе “совершенно случайным” образом совпадает с футбольным матчем, на который ты идёшь вместе с ними, а спустя ещё пару суток вход в тот же конный клуб для тебя преграждается Риорданом при помощи весьма неубедительного предлога. Что-то здесь не так, – подытожила Нат, сидя напротив меня в продавленном кресле.