– Как ты проводишь свои вечера? – отложив меню, Дариан по-видимому решил продолжать сегодняшнее наше общение в стиле неожиданных вопросов.

– А ты? – ухмыльнувшись, на выдохе перевела стрелки вопроса на собеседника я, при этом откинувшись на спинку своего стула.

– Да ладно, – хитрым взглядом окинул меня Риордан. Он вообще был сегодня каким-то “хитрым”, если только его манеру завораживающе щуриться можно было назвать признаком хитрости. – Не хочешь отвечать на вопрос?

– Просто в моём арсенале нет ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать.

– То есть никакого экстрима?

– То есть ничего, что стоило бы дороже десяти фунтов.

– Не думаешь же ты, что деньги могут быть непреодолимой пропастью между людьми?

– Только не говори, что думаешь обратное. Ты ведь меня сюда не для того привёл, чтобы обсуждать разницу наших социальных статусов, доказывая мне, что ничего подобного не существует?

– Вообще-то я просто надеялся поужинать в приятной компании.

– Вот как, – подозрительно повела бровями я.

– Да. Но если хочешь, можем обсудить твой контракт. – вот оно! А я-то думала, когда он уже наконец соизволит мне сообщить о том, что уволил меня прежде, чем успел взять на работу. Внутренне я вся мгновенно сжалась, словно пружина, но внешне я попыталась проявить максимальную расслабленность. – Сегодня уже двадцать первое число, – продолжал Дариан, – до конца месяца осталось не так уж и много, так что, думаю, что мы могли бы это обсудить. – конечно “могли бы”! Ещё в самом начале “могли бы”… – Из-за моего внепланового отъезда, мы с тобой не смогли сразу нормально познакомиться, а после, из-за нашего неудачного знакомства, я решил отложить этот разговор… Ты наверняка не до конца понимаешь, чем конкретно твоё присутствие может быть полезно для Ирмы.

Я замерла, не думая, что наш разговор повернёт в эту сторону.

– Всё-таки в этом есть какая-то загвоздка, да?

– И да, и нет. Дело в том, что Ирма до десяти лет страдала дромоманией, из-за чего нам просто необходимы были услуги нянек, от которых я до сих пор не могу отказаться, не желая лишний раз рисковать.

Я неосознанно выпрямила спину.

– “Дромо” чем она страдала?

– Дромомания, – спокойно повторил Дариан. – Это импульсивное влечение человека к перемене мест. Под дромоманией принято понимать влечение к побегам из дома, скитанию и перемене мест. Чаще всего подобный синдром наблюдается при различных психических заболеваниях. Вот только у Ирмы никаких психических заболеваний и психологических травм не было и нет. Едва ли потерю обоих родителей в младенчестве можно причислить к подобному. Она ведь их даже не помнит. И тем не менее факт остаётся фактом – Ирма минимум один раз в месяц предпринимала неосознанные попытки к бегству, некоторые из которых порой даже удавались. Это началось в пятилетнем возрасте и закончилось незадолго после её десятого дня рождения. Сейчас даже кажется, будто она об этом не помнит, вот только я прекрасно помню, как находил её потерянной на каких-то свалках. Во всяком случае, это прекратилось так же резко, как и началось, отчего прошло уже шесть лет, а я всё ещё не доверяю тому, что внутренний механизм Ирмы, заменяющий ей компас, однажды вновь не даст сбой.

– То есть я – гарантия того, что Ирма не сбежит из дома?

– Думаю, если она вдруг захочет сбежать, она обязательно найдёт способ для этого даже если ты будешь прикована к ней наручниками. Сейчас ты скорее выступаешь не в роли гарантии душевного спокойствия для меня, а в роли компании для Ирмы. Видишь ли, Ирма росла без родителей, однако мужская компания у неё всегда была в моём лице, с женской же компанией у неё всё было хуже. С женщинами, которых я обычно нанимал ей в компаньонки, она не ладила и даже вела с ними односторонние войны, поэтому, нанимая тебя, я решил заключить с ней договор. Его суть заключалась в том, что если она сможет воздержаться от войн с новой работницей на протяжении всего месяца, я освобожу её от присмотра со стороны.

– Вот как? – убрав от подбородка кулак, на который я всё это время опиралась, сдвинула брови я. Вот мы и подошли к главному моменту нашей беседы.

– Но так как я не хочу терять душевного спокойствия, я не собираюсь тебя увольнять. Тем более Ирма сама подставилась, прийдя с той вечеринки пьяной. Ты готова продлить контракт?


– Впервые слышу о дромомании, – сидя напротив телевизора в ожидании повтора второго тайма матча, на котором я сегодня присутствовала (первый мы уже посмотрели), произнесла Нат. – Бродяжничество, говоришь? – начала кусать нижнюю губу рыжеволосая. – Я бы на его месте тоже наняла какую-нибудь няньку для ребёнка с таким сдвигом.

– Да, но прошло уже шесть лет с последнего рецидива…

– И что? Если бы твой ребёнок в детстве страдал подобной манией, ты бы оставила его без присмотра преждевременно, пока он не достигнет минимум совершеннолетия?

Нат была права – я бы не оставила своего ребёнка без присмотра, но ведь Ирма не была ребёнком Дариана.

– Думаешь, Дариан пытается заменить Ирме погибших родителей? – с неприкрытым любопытством спросила подругу я.

– Откуда мне знать? Впрочем, вполне вероятно, что ему непросто даётся быть отцом, матерью и братом одновременно. Смотри, началось! – ткнула пультом в телевизор рыжеволосая. – Десятый номер и вправду красавчик. Нужно запомнить, как его зовут…

– Робин Робинсон, – внимательно всмотревшись в лицо игрока, появившегося на экране, ответила я.


Кабинет Риордана оказался не совсем таким, каким я его себе представляла. Стол, стул, библиотека и остальная меблировка была выполнена из лакированного красного дерева, и это было понятно, но овальная лестница сразу напротив входа, ведущая куда-то наверх – это немного необычно.

Я подписала с Дарианом контракт на три месяца, что не могло меня не порадовать. Мне больше не нужно было искать более оплачиваемую работу, так как подобную я наверняка не нашла бы, и моя заработная плата теперь точно не должна ухудшиться в течении следующего квартала. Естественно после получения копии договора на руки моё настроение резко улучшилось, но не настолько, чтобы я начала осязаемо сиять от счастья. И всё же Кристофер сразу уловил радиоволну моего внутреннего настроения, хотя и растолковал его неверно.

– Радуешься близящимся выходным? – завернув на переулок, на котором располагалась частная школа Ирмы, спросил Крис. Казалось, будто он уже битый час хотел задать этот вопрос, но неизвестные силы его словно останавливали. С чего бы это?

– Скорее радуюсь продлению контракта, – поджала губы я. – Да! Не смотри на меня так. Риордан оказался настолько сумасшедшим, что подписал со мной контракт на период до окончания августа.

– Поздравляю, подруга! – воскликнул Крис, после чего мы хлопнули друг друга по ладоням. – Так держать.

– Крис, мне кажется, или ты что-то хочешь мне сказать? – прищурившись, посмотрела на парня я.

– Да мне, собственно, нечего сказать, хотя и хотелось бы.

– Почему же?

– В воскресение у Маверика день рождения. Мои родители приезжают к нам на все выходные, так что эти дни у меня распланированы с рассвета до заката, иначе я хотя бы попытался перехватить тебя у Дункана.

Услышав эти слова, я, глядя на Криса, уже паркующегося напротив школы, на несколько секунд застыла.

– Откуда ты знаешь о моём свидании с Дунканом? – наконец спросила я.

– Слухами мир полнится, – перевёл на меня взгляд парень и тоже на мгновение замер, после чего добавил. – Ты уже всё сказала. Я говорю о нас. Так что я и не рассчитывал на что бы то ни было, ты не подумай… Да, немного щекотно от того, что ты идёшь с этим коневодом на свидание, но это ничего не меняет. Если хочешь знать моё мнение – я бы на твоём месте не стал доверяться ему сразу. Подожди, присмотрись, – Крис вновь пересёкся со мной взглядом, после чего вдруг замолчал.

– Обещаю не делать глупостей, – вдруг улыбнулась я, заглянув ему в глаза.

Крис, в отличие от Нат, вечно толкающей меня на импульсивные глупости, не хотел, чтобы я сделала что-то из разряда того, о чём впоследствии буду жалеть. Он не мог просить у меня прямо, но он хотя бы попытался косвенно задеть мои мысли по поводу интрижки с Дунканом, при этом продолжая поддерживать со мной лёгкий флирт. Я ценила это даже больше, чем попытки Дункана приблизиться ко мне.


– Ты это видела? – полушёпотом спросила Нат, когда я поднялась к ней на чердак. – Небо сияет так, словно его подожгли.

Остановившись напротив огневолосой, я застыла. Блики огня пылали с такой силой, что казалось, будто они облизывают нагрянувшие в наш город с запада тучи.

– Это не так уж далеко, – сдвинув брови, заметила я. Запах гари я почувствовала ещё подъезжая к дому, после чего и заметила огненный столб над городом.

– Горит дом Коко, – сухо отозвалась Нат, после чего поднялась с нашей лавки перед телескопом. На фоне запылившегося чердака её белоснежная майка и короткие шорты сильно резали глаза.

– Коко? – на сей раз перешла на полушёпот я.

В принципе сам факт того, что у кого-то в нашем городе сгорает дом, уже не является ничем хорошим, но тот факт, что этот дом принадлежит именно Коко, заставил мою спину выпрямиться в струнку.

Коко МакДафф являлась владелицей этого домишки, который мы с Нат до сих пор так бережно снимали на двоих. То же обстоятельство, что семейство МакДафф в данную секунду лишалось основного места своего жительства, не сулило нам с Нат ничего хорошего. Однако думаю, что не мне одной сейчас было не по себе от перспективы в скором времени оказаться с чемоданами на улице.


Переодевшись из строгих брюк в домашние шаровары, я захотела расслабиться, но сегодня решила не играть. Вместо этого я налила себе сто грамм виски и, сидя на своей кровати, смотрела на раскрытый чехол, в котором уже десять лет покоилась моя обшарпанная скрипка. К своим тринадцати годам я буквально замуштровала свой инструмент, едва ли не стерев его в опилки, но даже обдёртая и старая эта скрипка оставалась моим лучшим связующим звеном с прошлым, так как своей памяти я когда-то решила не доверять напрямую.