Anne Dar - Обреченные обжечься

Что-то мне подсказывало, и я даже была уверена в этом, что Дариан и Роланд уже всё между собой решили: пожали руки, обменялись подписями и печатями, открыли банковские счета, распилили бюджет и давным-давно обмыли своё успешное начинание. Сейчас же они решили встретиться не для этого. Нет, встретятся даже не они – встретимся мы.

Что-то мне это не нравилось.

Вообще от слова “встреча” меня в последнее время стало бросать в нервную дрожь. Слишком много весомых встреч, как для одного месяца (как для одного человека), произошло и ещё должно было произойти. Однако больше всего меня сейчас волновала грядущая встреча Изабеллы с Хьюи.

“И когда этот апрель только закончится”, – вертелось у меня в голове, будто апрель был виноват в моих переживаниях. Благо за минувшее десятилетие мой организм выработал настолько крепкую стрессоустойчивость, что ей мог бы позавидовать любой чемпион ММА.

Стоя в “кармане” возле палаты Хьюи, я допивала свою утреннюю дозу горячего кофе в закрытом пластиковом стаканчике. Естественно я купила его вне этих мрачных стен – мне пришлось стоять с утра пораньше в лондонской очереди за кофеином. Это утреннее пребывание в очереди не успокаивало. Недолюбливаю я толпу. Да её в принципе мало кто любит.

Оторвав взгляд от дождевых капель на окне, я задрала локоть кверху и посмотрела на наручные часы. Десять ноль пять. Белла должна была появиться ровно в десять. Это на неё совсем не похоже. Во всяком случае, на неё прежнюю. Сколько её помню, она никогда не опаздывала.

Я вышла из кармана и сразу же остановилась. Изабелла, потирая пальцами левой руки тыльную сторону правой ладони, стояла напротив автомата со сладостями (сколько она уже здесь?). Она словно не знала, что именно ей купить, но я знала, что она ничего не собирается покупать. Она просто волнуется.

– Изабелла, – наконец произнесла я, не опуская своего стакана с кофе.

– Таша? – её голос прозвучал предательской хрипотцой, и она сразу же тихо откашлялась. – Я не знала, что ты уже здесь.

Хотела бы я ответить, что я всегда здесь, но уже почти месяц я делила своё время между Хьюи и работой. Хьюи говорит, что это даже хорошо, что у меня есть жизнь вне стен его палаты, но лично я ничего хорошего в этом не вижу. Для меня всегда будет мало времени, проведенного со своим старшим братом. Целое упущенное детство. Безвозвратно упущенная жизнь. Самый большой кусок торта…

Мы с Беллой были одни. День встречи с остальными членами семьи её сестры уже был назначен, так что никто не рвался нарушить наше “свидание на троих”, за исключением Пандоры, естественно. Однако наша “старушка” попала в утреннюю пробку и теперь круто опаздывала, так что начало – хвала! – она определённо пропускает.

– Пойдём, – наконец произнесла я, после чего уверенно развернулась и направилась к палате Хьюи.

– Ты его предупредила? – поспешно поинтересовалась идущая за моей спиной Белла.

– Да.

– И как он отреагировал?

– Сейчас узнаем, – взявшись за дверную ручку, я посмотрела на Изабеллу. Я хотела у неё спросить, зачем ей это – зачем встречаться именно с Хьюи, ведь есть и другие родственники – но в последний момент решила промолчать и остаться наблюдателем.

Я открыла дверь и переступила порог палаты. Хьюи сразу же встретился со мной напряжённым взглядом. Вслед за мной вошла Белла. То, что произошло дальше, поразило меня так, как меч короля Артура поразил камень – однажды и до тех пор, пока его оттуда не вынет достойная рука.

Неожиданно широко заулыбавшись наивной детской улыбкой, Хьюи с замиранием произнёс: “Мама”, – после чего приподнял руки, словно пытался со своего места дотянуться до вошедшей в его палату женщины.

– Нет, Хьюи, это не мама, – мгновенно заняла оборонительную позицию я. – Я ведь тебе уже говорила. Это Изабелла.

Хьюи меня не слышал. Он продолжал широко улыбаться и тянуть руки к вошедшей женщине. Лишь спустя несколько мгновений я заметила, что она улыбается ему в ответ не менее широкой улыбкой. Почему? Зачем она это делала? Она ведь была предупреждена о том, что это не её сын, так почему она взяла его за руки, вместо того, чтобы опровергнуть его заблуждение? Амнезия – странная штука, но ведь Хьюи, в отличие от Беллы, ей не страдал. Он знал, что мамы больше нет, и всё равно он называл эту женщину Нашей матерью.

Моё сердце онемело, и боль начала отдаваться пульсирующей наковальней у меня в висках.

Пандора приехала в компании с Айрис как раз к моменту, когда я на последних силах держалась, чтобы не открыть рот и не закричать так громко и протяжно, чтобы меня было слышно в каждом, даже самом отдалённом уголке пасмурного Лондона. И всё же, для поддержки своего непробиваемо-ледяного образа, после появления Пандоры с Айрис я задержалась ещё на несколько минут, беспощадно испытывая свои нервы на прочность.

Спустя пять минут я, на вопросительный взгляд Пандоры, ответила:

– Он наотрез отказывается называть её Беллой, – пожала плечами я, словно не замечая, что Хьюи и Белла тоже присутствуют в этой палате.

Хьюи и вправду наотрез отказался называть Изабеллу её именем, нарочно называя её исключительно мамой и никак иначе, из-за чего у меня уже двадцать минут как разрывались в кровь ушные перепонки и душа.

– Но, Таша, это ведь мама! – Хьюи врезался в меня невыносимым взглядом проницательного ребёнка, которого не понимет глупый взрослый, но я отказывалась верить его душераздирающим глазам. Он держал за руку Изабеллу и называл её мамой. Непростительно. По крайней мере в эту самую секунду я не могла его простить за это. – Как же ты не понимаешь? – не желал униматься он. – Почему не видишь?! Она совершенно не похожа на тётю Беллу! Это мама!

– Так, всё, с меня хватит, – не выдержала я, зачем-то посмотрев на наручные часы, что и стало для меня спасительной ложью. – Я опаздываю на работу.

Поспешно произнеся эти слова, я, словно ошпаренная, вылетела из палаты.

Пандора трижды окликнула меня, но я обернулась лишь на третий раз, когда осознала, что она бежит за мной на своих тонких каблуках. Просто не хотела, чтобы она сломала себе ногу. В её возрасте переломанные кости чреваты серьёзными последствиями. Ей ли не знать? И всё равно она продолжает носить эти грёбанные шпильки, всякий раз заставляющие меня сбавлять шаг или вовсе останавливаться!

– Конечно она не похожа на ту Беллу, которую он запомнил, десять лет ведь прошло!!! – обернувшись, выкрикнула я. До лифта оставалось каких-то несколько шагов, но я не могла их сделать, пока Пандора не остановилась напротив меня.

– Дорогая… – она тяжело дышала.

– Нет! Слышишь?! Нет! Это невыносимо! И не нужно взывать к моему терпению! Оно у меня железобетонное, и ты об этом прекрасно знаешь, но это… Это уже слишком! Она точная копия моей матери!

– Тебе ли не знать, каково быть копией? – взволнованно попыталась дотронуться моей руки Пандора, но я резко отстранилась.

– Я старалась! Но сегодня с меня хватит!.. Она – не моя мать!

В момент, когда я выпалила эти слова, в противоположном конце коридора, возле автомата со сладостями, появилась Изабелла. Я была уверена в том, что она слышала мои слова.

Остановившись и помедлив несколько секунд, она, наконец, зашагала в нашу сторону. Я её дождалась. Снова.

Встав справа от Пандоры, она в упор врезалась взглядом в мою грудную клетку, почему-то не найдя в себе сил смотреть мне в глаза.

– Я понимаю, – наконец произнесла она. – Но, если не сегодня, тогда, может быть, через пару дней? Когда я приеду к твоей семье в гости… Ты попытаешься снова? – лишь договорив до конца, она подняла на меня свой взгляд, всё ещё слишком неуверенный, чтобы я могла удерживать его на себе долго.

– Ты не виновата, – всё ещё слишком жёстко ответила я. – Проблема во мне.

– Я понимаю, – повторилась Белла. – Я точная копия её…

– Нет, не понимаешь. Ты – моя лучшая подруга. Была ей. А теперь тебя нет. И её тоже нет. Я потеряла вас обоих, – я выдохнула. Так громко, что со стен едва не слетела штукатурка. – Я попытаюсь, – не без злости на что-то мне неведомое выпалила я, после чего взмахнула рукой, что лишь подчеркнуло мою безысходность. – Конечно я попытаюсь! Тебе-то наверняка тяжелее чем мне! Десять лет ходить с чёрной дырой в памяти, это тебе не лего собирать…

– Но это весьма похоже, – ещё более неожиданно, чем моя резкость, заулыбалась Изабелла.

– До встречи! – едва не прокричала я, вновь взмахнув рукой и резким шагом прошагав к открывшемуся лифту, из которого вышел доктор Аддерли, которому я, на сей раз не сдержавшись, прокричала: “Доброе утро!”.

Когда двери лифта, в котором никого кроме меня не осталось, начали закрываться перед моим носом, я словила на себе их взгляды. Доктор Аддерли, Пандора и Белла смотрели на меня сквозь призму смешанных эмоций: удивление – почему? – восторг – почему? – понимание – почему? - надежда – почему? – подавление улыбки – но почему? Почему я не понимала, что со мной происходит?

Я чувствовала себя сломанным компасом, стрелки которого никак не могут указать верного направления. Мои внутренние часы сбились. Ни севера, ни юга, ни полночи, ни полудня…

Но должна же быть тому причина! Я её чувствую, только воспринять её никак не могу. Словно всё внутри меня противится, упирается ногами и руками, говорит мне, что я ещё не готова. Но к чему? К чему я могу быть настолько неподготовленной? Ведь мне казалось, что прошедшее десятилетие подготовило меня ко всему. Неужели я ошибалась?

Ни севера, ни юга, ни полночи, ни полудня…

До приезда Изабеллы к нам в гости оставалось ещё несколько дней. Отцу было бы недостаточно целой жизни, чтобы подготовиться к подобному удару, так что я не переживала о времени – сколько его ему не дай, всё равно окажется мало. Поэтому я переживала только о том, чем это может обернуться.