Когда он вчера вечером залез в фургон, у него и в мыслях не было соблазнять Сару. Он хотел взять свое одеяло и уйти, но, увидев ее в нижней юбке при свете фонаря, падавшем на каштановые волосы, забыл обо всем на свете. Это зрелище пробудило в нем слишком много воспоминаний.

Чем больше времени он проводит с Сарой, тем ярче становятся эти воспоминания. На первых порах при виде ее Даниель заново испытывал боль, которую она ему причинила. Но сейчас, стоило ему увидеть Сару или услышать ее голос, как он вспоминал, как они танцевали, прогуливались вместе и… любили друг друга.

Шесть лет назад Даниелю удалось убедить себя, что он никогда не любил ее по-настоящему. Разве можно любить такую притворщицу? Все, о чем его предупреждали родители, произошло, и он ругал себя за глупость и доверчивость.

Теперь, чем больше воспоминаний пробуждалось в его мозгу, тем вернее Даниель убеждался в том, что тогда, шесть лет назад, он действительно любил Сару. А сейчас? – спросил он себя. Единственный способ узнать это – продолжить близкое знакомство, усмехнулся он. Значит, вчера вечером был сделан шаг в нужном направлении, причем очень приятный шаг.

Уловив краем глаза какое-то движение, он остановил коня и насторожился. Такое невнимание могло стоить жизни, причем не только ему одному.

Даниель вгляделся в даль. На берегу реки стоял сломанный фургон, возле которого суетились двое… нет, трое мужчин. Рядом паслись три вола и одна лошадь. Мужчины бесцельно бродили вокруг фургона. Точнее, безнадежно, поправился он. Задняя ось увязла в грязи, но даже с большого расстояния Даниель мог сказать, что проблема не только в этом. Дело обстояло куда хуже, потому что фургон явно сломался. Между тем мужчины пытались вытащить его из грязи.

– Легкая добыча для индейцев, – задумчиво произнес Даниель. Услышав эти слова, пегий навострил уши, и Даниель тронул поводья. – Давай-ка представимся.

Подъезжая к незнакомцам, он присматривался к ним. Один был низеньким, но широкоплечим. Даниель видел, как к коротышке подошел второй мужчина и начал кричать, размахивая руками. Всадник был достаточно близко, чтобы слышать их голоса, но его еще не видели.

Высокий указал на что-то пальцем, и приземистый подошел к задку фургона, утопая в грязи по щиколотку. Громко чертыхаясь, он вынул оттуда пистолет.

– Эй, в лагере! – крикнул Даниель.

Коротышка принял воинственную позу и настороженно уставился на него. Даниеля это не удивило. Человек готовится защищать свое добро, и осуждать его не приходится. И все же в грубом лице коротышки было нечто, заставившее Даниеля насторожиться.

– Похоже, у вас неприятности, – сказал он, остановив коня и спешившись.

– А тебе-то что?

– Да ничего. Просто подумал, что вам нужна помощь.

– Мы ждем другой караван, – откликнулся один из мужчин. – Наш уехал и бросил нас.

– Заткнись, Герман! – рявкнул тот, у кого в руках был пистолет. – Не болтай о наших делах первому встречному.

– Мой караван в двух часах отсюда, – сообщил Даниель. – Советую вам погрузить на волов все, что можно, и присоединиться к нам.

– А лишнего фургона у вас нет? – нагло спросил коротышка.

Даниель смерил коротышку взглядом, уже начиная жалеть, что не проехал мимо.

– Нет, – ответил он. – Но в Форт-Ларами может найтись.

– Это далеко?

– Километров сто пятьдесят. Две недели пути.

– Проклятье! – пробормотал коротышка. Он повернулся к товарищам, и Герман невольно попятился. – Чертовски далеко возвращаться за вещами.

– Того, что вы оставите здесь, завтра уже не будет, – предупредил Ривер.

Коротышка снова чертыхнулся. Пока он обходил стоянку, обдумывая предложение Даниеля, тот разглядывал его товарищей. Один из них, на вид совсем юный, чуть старше Райса, с тревогой следил за коренастым. Второй, которого называли Германом, перехватив взгляд Даниеля, улыбнулся и дружелюбно кивнул.

Наконец коротышка вернулся и сказал Даниелю:

– Похоже, выбора у нас нет.

– Похоже. Меня зовут Ривер, – сказал Даниель и протянул ему руку.

– Черт побери! Этот проклятый старикашка Эли толковал о каком-то Ривере. Выходит, нас догнал караван Милберна?

– Он самый, – ответил Даниель, пытаясь вспомнить все, что Эли рассказывал ему об отколовшейся от каравана группе и их предводителе.

Коротышка снова выругался, а потом засмеялся.

– Если старикан снова увидит меня, его хватит кондрашка! Меня зовут Бык Гейнс. Это Герман Кирби, а вот он – мой племянник Натан. С ума сойти, неужели мы опять окажемся в этом проклятом караване?

Даниель помедлил, прежде чем принять протянутую ему руку. Этот человек ему сразу не понравился, а неуважительный отзыв о покойном Милберне только подлил масла в огонь.

– Побыстрее собирайте вещи, – посоветовал он.

Когда через два часа вдали показался караван, Бык и его товарищи были почти готовы к отправке. Они ругались из-за каждой вещи, но в этих спорах неизменно побеждал Гейнс.

– Будет чертовски неудобно каждый вечер разгружать это барахло, – сказал Бык. – Может быть, кто-нибудь согласится взять его в свой фургон?

– Может быть, – уклончиво ответил Даниель. – Если ваши волы будут тащить этот фургон, сменяя хозяйских.

– Мои волы не станут тащить чужой фургон! – воскликнул Бык надувшись.

– Как хотите, – спокойно произнес Даниель, свистнул, и пегий тут же подбежал к нему. – Я поеду предупредить Эли, что вы здесь. Когда караван будет проезжать мимо, присоединяйтесь.

Он легко вспрыгнул в седло и галопом поскакал к каравану, с удовольствием избавившись от компании Гейнса. Надо было предоставить Быку возможность загорать здесь до посинения и ждать лишнего фургона, думал он.

Подскакав к головному фургону, Даниель развернул пегого и поехал рядом.

– Ты помнишь малого по имени Бык Гейнс? – спросил он у Эли. Старик только чертыхнулся себе под нос. – Так я и думал, – пробормотал Даниель.

– Хочешь сказать, что это он нас ждет?

– У них сломался фургон, а караван не стал ждать и уехал.

Эли фыркнул.

– Долг платежом красен. И ты, конечно, предложил им присоединиться к нам?

– Выбора не было.

Эли буркнул что-то, но он уже развернул пегого и отъехал в сторону.

На облучке следующего фургона сидели Сара и Райс. Даниель ответил на радостное приветствие мальчика и попытался поймать взгляд Сары, но та смотрела в другую сторону. Он хмыкнул и снова развернул коня, собираясь подъехать к фургону с припасами. Можно будет предложить Райсу прокатиться на пегом, а самому дать Саре еще один урок того, как править волами, с усмешкой подумал он.

Фургон был уже рядом, когда Даниеля кто-то окликнул. Он испустил стон, увидев, что к нему спешит Эрнест Ортмен, размахивая руками и пытаясь привлечь к себе внимание.

Даниель бросил еще один взгляд на Сару и увидел, что она следит за ним. Она тут же отвернулась, но он все же успел широко улыбнуться ей и поехал Ортмену навстречу уже в гораздо лучшем настроении, чем прежде.

Эрнест никак не мог отдышаться, поэтому Даниель спешился и пошел с ним рядом.

– Что случилось? – спросил он.

– Сколько еще… мы будем… ехать по этой грязи? – выдавил Эрнест. Он согнулся и уперся руками в колени, пытаясь справиться с одышкой.

Даниель сделал вид, что задумался.

– Думаю, до наступления темноты.

– О Боже! Может, не стоит, а? Может, подождем… пока не просохнет?

– Ортмен, вы что, опять застряли?

Эрнест наконец справился с одышкой и злобно замотал головой.

– Нет, не застрял, но Пруденс ужасно расстроена тем, что нужно идти пешком. Вы не должны были говорить, что ей следует облегчить волам работу. Я позволил ей вернуться в фургон, а теперь она говорит, что у нее прохудились ботинки!

Ортмен повышал голос с каждой минутой. Даниель нахлобучил шляпу на уши, и раздался треск погремушки. Услышав его, Эрнест слегка сбавил тон.

– Я только подумал, что нам имеет смысл ненадолго остановиться, пока земля не просохнет.

– И когда, по-вашему, это случится? – спросил Даниель, из последних сил пытаясь скрыть раздражение.

– Ну, вам лучше знать.

Отвернувшись, чтобы обдумать ответ, который звучал бы достаточно вежливо, Даниель посмотрел на фургон, который чуть не наехал на них. На облучке сидела Пруденс Кэрролл и держала вожжи в растопыренных руках, напоминая боксера, ожидающего противника. Она смерила его дерзким взглядом. Он ответил ей тем же.

– Если я буду останавливать караван каждый раз, когда ваша сестра недовольна, – медленно сказал Даниель, – вы умрете раньше, чем доберетесь до Калифорнии. – Он отвернулся и прыгнул в седло, довольный тем, что ни разу не чертыхнулся.

Когда он рысью поскакал прочь, Пруденс заставила волов остановиться рядом с братом. Эрнест, у которого дрожали колени, мгновение смотрел вслед Даниелю, а затем забрался на облучок, взял у сестры вожжи и прикрикнул на волов.

Пруденс посмотрела на него, потом на волов, которые продолжали стоять на месте. Затем она испустила стон, забрала вожжи и рявкнула на волов. Когда волы зашагали вперед, она толкнула брата локтем в бок.

– Что с тобой? Ты сказал ему, что мы хотим остановиться?

Эрнест посмотрел туда, куда ускакал пегий.

– Сказал, Пруденс. Но, кажется, он пригрозил мне.

ГЛАВА 10

Даниель сидел на пегом и присматривал за пасшимся скотом. Прошло два дня, а ему так и не представилось случая остаться с Сарой наедине. Нет, она не избегала его, просто дел у Даниеля было невпроворот – фургоны то и дело застревали в болоте, нетерпеливые путники выходили из себя, а тут еще Гейнс со своими компаньонами…

Бросив взгляд на солнце и решив, что час уже прошел, Даниель дал знак стоявшим у реки Уильямсу и Гессу, чтобы они гнали волов к фургонам. После того как лошади чуть не вырвались на свободу, он понял, что мужчин в караване катастрофически не хватает, и решил каждую ночь сгонять животных в круг. Это не только позволяло уменьшить количество сторожей, но и служило гарантией от любых случайностей, вполне возможных в данных обстоятельствах.