– То, чем мы были, это то, чем мы стали, – заключил Атертон, сцепив свои длинные пальцы. Про себя он улыбался. Он был достаточно опытным политиком, чтобы распознать предвыборную речь соперника. Но в отличие от своего оппонента он понимал, что их группу скрепляют секс и кровь. И всегда будут скреплять. – Повелитель требует крови.

– Но не человеческой.

– Посмотрим.

Тыльной стороной ладони Мик вытер рот. – Ведь до Биффа мы не убивали никого из своих.

Атертон снова сцепил руки. – Ты забываешь Джека Кимболла.

– С Джеком Кимболлом произошел несчастный случай. – Мик зажигал одну сигарету от другой. – Мы с Паркером зашли поговорить с ним, ну, может припугнуть немного, чтобы он не очень-то болтал об этой сделке с торговым центром. Ничего дурного не хотели ему сделать. Это был несчастный случай.

– Ничто не случайно. Повелитель наказывает слабых. Мик только кивнул в знак согласия. Сам он глубоко в это верил. – Джеку надо было бы встряхнуться. Мы все понимали это. Я-то считал, что после его смерти мы избавились от слабого звена в цепи. Но у нас еще могут быть из-за него проблемы.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вот поэтому-то я и настоял на нашей встрече. Кэм взялся за документы по земельной сделке.

Воцарилось внезапное, страшное молчание, нарушаемое лишь неровным дыханием Мика и непрерывной грызней полевой мыши в подполе. – Почему?

– Думаю, из-за Клер. На днях она пришла в контору вся натянутая как струна. А потом я узнаю, что он звонит в суд округа и просит дать ему возможность ознакомиться с документами.

Секундное молчание. Слабое постукивание пальцами по дереву. – Он ничего не найдет.

– Ну, я знаю, что мы здорово замели все следы, но посчитал, что вы должны быть в курсе. Если он свяжет то дело с нами…

– Не свяжет. А ты, будучи помощником шерифа, должен направить его по другому следу. Пожалуй, нам понадобятся кое-какие новые улики.

– Улики?

– Предоставь это мне.

– Я как раз думал…– Мик очень тщательно подбирал слова. – Раз Кэм сует теперь во все свой нос, и город так возбужден, может, мы отложим пару церемоний. Хотя бы до первого августа. Праздника урожая. К тому времени…

– Отложим? – На этот раз голос Атертона уже не звучал приглушенно, а был резок, как скальпель. – Отложим наши ритуалы из-за глупцов и слабовольных? Мы ничего не откладываем. Мы ничем не поступаемся. Мы ничего не боимся. – Он грациозно встал, и его фигура возвышалась теперь над остальными. – Мы проведем нашу черную мессу, как было намечено. И мы призовем Его гнев на головы наших преследователей.

Клер дотащилась до дома только после четырех часов. Сразу направилась к холодильнику, открыла банку пива и проглотила половину её содержимого. Пиво помогло отбить привкус сладкого клюквенного десерта, поданного на обед. Проходя из кухни в гостиную, она на ходу сбросила туфли.

– Блейр, Блейр, ты дома? Наверное, нет, – пробормотала она себе под нос, не услышав никакого ответа и продолжая держать банку с пивом. Скинув жакет, она небрежно бросила его на стул. Поднимаясь наверх, она одной рукой запрокидывала в рот пиво, а другой расстегивала пуговицы блузки.

Шум, доносящийся сверху, заставил её сделать медленный и осторожный глоток. Какой-то скрип, звук тяжелого передвигаемого предмета. Оставшись в чулках, она неслышно поднялась на верхнюю ступень лестницы.

Дверь на чердак была открыта. У неё даже чуть-чуть упало сердце при мысли о том, что сейчас Блейр, как и она до него роется в старых коробках, воскрешая прошлое.

Но встав в дверном проеме, она увидела Кэма, а не своего брата.

– Что ты здесь делаешь? Кэм, вываливавший содержимое из очередной коробки, поднял глаза. – Я не слышал, как ты вошла.

– Это очевидно. – Она вошла в комнату. Вещи её отца, предметы, составлявшие его жизнь, лежали на полу, разворошенные. – Я спросила, что ты здесь делаешь?

– Ищу что-нибудь, что могло бы помочь. – Он уселся на корточки. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы он понял, что ему надо очень осторожно выбирать слова. – Возможно, у твоего отца еще что-то было. Записная книжка. Какие-нибудь бумаги.

– Вот как. – Отставив недопитую банку с пивом, она взяла в руки отцовскую рубашку для работы в саду. – А у вас есть ордер на обыск, шериф?

Изо всех сил стараясь быть терпеливым, Кэм как будто нашел у неё понимание. – Нет. Блейр разрешил. Клер, мы что, снова примемся за старое?

Она покачала головой и отвернулась. Медленно, с необычной тщательностью, сложила рубашку и положила её на пол.-^– Нет. Нет, можешь перетряхнуть каждый клочок, если это поможет раз и навсегда покончить со всем этим.

– Я могу забрать коробки домой, если тебе так удобней.

– Лучше делай это здесь. – Она отвернулась. – Прости, что я опять вела себя по-свински. – Но на коробки она не смотрела. – Так будет лучше всего, и как-то намного легче, что этим занимаешься именно ты. Помочь тебе?

Ему было приятно сознавать, что она могла вызывать у него не только любовь, но и чувство восхищения. – Пожалуй. Пока я ничего не нашел. – Он встал и подошел к ней. – Что ты сделала со своими волосами.

Она машинально дотронулась до головы. – Я немного укоротила их.

– Мне нравится.

– Спасибо. Так где Блейр?

– Сначала мы были вместе. Нам встретилась Труди Уилсон. На ней была её форма медсестры.

– Да?

– Ну, Блейр тут же залился соловьем. Видимо он неравнодушен к девушкам в туфлях на каучуке, так что я оставил его в надежных руках Труди. – Кэм взглянул на распахнутую блузку Клер. – У тебя там что-нибудь надето?

Она посмотрела вниз. – Возможно, что и нет. Я одевалась в такой спешке.

– Бог мой, Худышка, я просто с ума схожу, постоянно гадая, есть на тебе белье или нет.

Она улыбнулась, поигрывая двумя все еще застегнутыми пуговицами.

– А почему бы тебе самому не проверить это? Он поднял её и почти опустился с ней вниз по лестнице, как на площадке их встретил Блэйр.

– Оп-ля.

Сузив глаза, Кэм посмотрел на него. – Опять эти твои словечки.

– Извини. Я, ну, я просто зашел сказать, что у меня свидание.

– Тебе повезло. – Клер смахнула с лица волосы. – Ждать тебя вечером?

– Нет. Пойду сейчас приму душ.—^ Он сделал было несколько шагов. – Кстати, примерно через пятнадцать минут тебя будут показывать.

– Показывать где?

– По ТВ. Элис мне сказала. А если вы подождете разыгрывать Ретта и Скарлетт до моего ухода, я буду вам очень признателен. – Он закрыл за собой дверь в ванную.

– ТВ?

– О, ну это ерунда. – Клер снова уткнулась в шею Кэму. – Та встреча в Женском клубе.

– Я совсем забыл. Ну и как все прошло?

– Нормально прошло. Я сразу перестала чувствовать тошноту, как только увидела тех разлегшихся белых гипсовых львов.

– Не понял.

– Разлегшиеся белые гипсовые львы. Куда мы идем?

– Вниз, к телевизору.

– Тебе совсем не нужно это смотреть. Это чистая глупость.

– Но я хочу посмотреть. Так расскажи мне про львов.

– Это те невероятно уродливые статуи перед домом Атертонов.

– Перед домом Атертонов полно невероятно уродливых статуй.

– Ты мне еще объясняешь. Я говорю о тех львах – часовых, так привольно там лежащих. Я все время представляла себе, как они вскочат с постамента и сожрут всех пластиковых уток и деревянных овечек и загонят бедного парнишку-конюшего на дерево. После этого трудно было всерьез воспринимать все мероприятие. Кэм, я действительно терпеть не могу смотреть на себя по телевидению.

– Окей. – Он спустил её на пол. – Тогда я буду смотреть, а ты принеси мне что-нибудь выпить. Ты была там в этой блузке?

– Да.

– Вот в таком виде?

Наморщив нос, она начала застегивать пуговицы. – Конечно, нет. Я совсем расстегнула её для ТВ.

– Хорошо придумала. Так почему тебя тошнило до того, как ты увидела львов?

– Терпеть не могу выступать перед публикой.

– Тогда зачем ты это делала?

– Потому что я безвольная размазня.

– Нет, воля у тебя есть. Я это знаю, потому что ты просто бесишься, когда я задеваю её. Принеси коку или что-то в этом роде, хорошо? Я ведь на дежурстве.

– Конечно. Всегда рада обслужить гостей. – Она проскользнула на кухню, а он стал искать нужную программу по ТВ. Когда она вернулась, он сидел на диване, положив ноги на кофейный столик. – Извини, но я не приготовила поп-корн.

– Неважно. – Он притянул её к себе.

– Я действительно не хочу смотреть.

– Тогда закрой глаза. Бьюсь об заклад, ты их сразила наповал. Худышка.

– Они вежливо поаплодировали. – Она вытянула ноги рядом с ним. – Миссис Атертон заставила меня вернуться и захватить какую-нибудь вещь, над которой я сейчас работаю. О, черт, я совсем забыла. Я так и оставила её там.

– Что это за вещь?

– Резьба по дереву. Руки и плечи. Твои, кстати.

– О, Боже.

– Его совершенно искреннее огорчение вызвало у неё усмешку. – Пожалуй, кое-кто из дам тоже тебя узнали. Я совершенно определенно слышала, как они захихикали. Но в основном им хотелось узнать, вырезала ли я когда-нибудь из дерева цветочки или детишек. Мне кажется, что показанные мной руки и плечи вызвали у них чувство неловкости, потому что отсутствие головы наводило, их на мысль об обезглавливании, в то время как я пыталась изобразить мужественную силу и элегантность.

– Сейчас кажется стошнит меня.

– Ты еще и не видел этой вещи. – На секунду она заколебалась, представляя себе, как он будет огорчен, затем все-таки решилась признаться. – Кэм, кто-то украл одну из моих скульптур. Ту, из ночного кошмара.

Он не шелохнулся, но она почувствовала, как он весь напрягся. – Когда?

– Должно быть вчера ночью. Наверное, подростки…

– Чушь.

– Ладно, я не знаю, что и думать. Единственное, что я знаю, так это то, что она пропала.

– Они взломали дверь?

– Нет. – Она выставила вперед подбородок. – Можешь орать, если хочешь. Я забыла запереть гараж.