Хизер Грэм - Обольстительница

– Откровенность порой так приятна. Особенно я ценю ее в женщинах.

Белозубая улыбка так изменила его лицо, что у Райзы перехватило дыхание.

– Наш корабельный хирург занят более серьезными ранами.

Райза колебалась. Она что, совсем с ума сошла? Или ей в самом деле не терпится проткнуть его иглой? Нет, конечно, всему виной многодневная практика в больнице. После ухода за столькими ранеными и искалеченными она просто не может видеть открытых ран. Ни на одном человеке.

– Попросите принести иголку и нити, я вам с удовольствием закрою эту рану.

Глаза его сузились. Райза тяжело вздохнула.

– Я еще не знакома с вашим братом Джулианом, но мне пришлось поработать с теми, кто перенял его методы в больнице Сент-Августина.

Долгое время он внимательно изучал ее. Возможно, опасался, что она воткнет иглу ему прямо в сердце. Но она воздержится на этот раз. Иначе его люди разделаются с ней.

Наконец он, по-видимому, принял решение. Пожал плечами:

– Ну как хотите. Майкл! Молодой бородач появился в дверях.

– Принеси нам иглу и нити. Мисс Мэджи любезно предложила обработать мою рану.

Глаза Майкла устремились на нее с таким выражением, словно он тоже опасался наихудшего.

– Да Господи, я же не совсем дура! Не собираюсь использовать иглу для того, чтобы сбежать отсюда.

Майкл, вопросительно приподняв брови, взглянул на Джерома. Тот ответил едва заметным кивком.

Через несколько минут Майкл вернулся с необходимыми инструментами, кувшином теплой воды и губкой. Шурша юбками, Райза подошла к столу, не переставая повторять себе, что она и вправду сошла с ума. Взяла губку, намочила ее, выжала. Начала осторожно очищать рану от грязи, сажи и запекшейся крови. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, однако он ни разу не пошевелился и даже не поморщился от боли.

– Может быть, помочь? – предложил Майкл.

– Думаю, мисс Мэджи сама справится.

Майкл ушел. Джером сделал большой глоток рома. Райза старалась делать все очень осторожно. Поймала себя на мысли о том, что сожалеет – такое совершенное тело изуродовано этой раной. Удаляя грязь, она ни разу не встретилась с Джеромом взглядом.

Промыв рану, Райза поднесла иглу к огню лампы.

– Что вы делаете?

– Некоторые доктора считают, что это помогает против заражения. Мне говорили, что и Джулиан в их числе. Он также утверждает, что частые перевязки помогают заживлению.

– Прекрасно.

Райза вдела нить в иглу.

– А вы разве не хотите предупредить меня, что будет адски больно?

Он перехватил ее руку. На какую-то секунду их взгляды встретились. Она снова поразилась, какие синие у него глаза.

– Будет адски больно.

Он хмыкнул. Отпустил ее руку, сделал еще один большой глоток рома. Закусив губу, Райза начала зашивать рану. Она чувствовала, как горит огнем его тело, ощущала движение мышц под своими пальцами. В самом конце он издал стон облегчения, словно звериный рык. И все. Она закрепила нить, отступила. Он почти прикончил бутылку рома. Предложил ей то, что осталось. Она отрицательно покачала головой.

– Выпейте, – настаивал Джером, – может быть, тогда ваше собственное положение покажется вам не таким безнадежным.

– Мое положение действительно не так уж безнадежно. Вы ведь обещали отпустить меня после того, как захватите «Сейлемскую деву».

– Наши планы изменились.

– Что?!

– Мы отправляемся на Багамы. Сейчас же. Я ничего не могу изменить.

– На Багамы?! Со мной?! Вы собираетесь принудить меня…

– У меня нет выбора. – Он со значением смотрел на нее. – Не так ли?

– Не понимаю, что вы имеете в виду. – Я думаю, прекрасно понимаете.

– Нет. И выбор у вас, конечно, есть. Это ведь ваш корабль, забыли? Без сомнения, такой герой, как вы, вполне может позволить себе…

– Мне очень жаль, но мы отправляемся на Багамы. Придется вам еще некоторое время побыть моей гостьей.

– Ну нет! Будьте вы прокляты!

Забыв о том, что еще совсем недавно она старалась уберечь Джерома от лишней боли, Райза со всего размаху ударила его в грудь. Его массивное тело содрогнулось. Он издал звук, похожий на рычание, шатаясь, поднялся на ноги. Райза вскрикнула и в ужасе отступила. Хотела извиниться, но не успела. Со скоростью ягуара он подскочил к ней, перехватил ее руки. На шее бешено пульсировали жилы. Глаза угрожающе сверкали. От него исходил жар, который, казалось, вот-вот поглотит и ее. Ей хотелось закричать, вырваться, но она стояла неподвижно.

Он скрипнул зубами, прежде чем заговорить:

– Вы, кажется, считаете меня дикарем, мисс Мэджи? Можете и дальше так считать. Вы неплохо преуспели в том, чтобы превратить меня в дикаря.

– Я не хотела…

– Как же, «не хотела»!

Он отпустил ее руки, отвернулся и пошел к двери. На секунду остановился, обернулся к ней:

– Уверяю вас, что, несмотря на вашу несказанную любезность, я буду счастлив высадить вас на берег. К сожалению, здесь нет никакого чертова берега!

С этими словами он вышел и захлопнул дверь.

Райзу трясло так, что она не могла стоять. Она снова опустилась на койку, испуганная и несчастная. Более испуганная и несчастная, чем когда-либо. Сколько еще времени она будет его пленницей, прежде чем… Прежде чем что?

Она не решалась ответить на этот вопрос.

На глаза попался ром, от которого она отказалась. Она вскочила, кинулась к письменному столу, схватила бутылку и осушила до последней капли.

Хирургом на корабле у Джерома работал Дэвид Стюарт. Как и большинство членов команды, он попал сюда после тщательного отбора. Диплом медика он получил одновременно с братом Джерома, Брентом. Джером впервые встретился с ним во время визита к Бренту в университет. Дэвид приехал в Эверглейдс, чтобы ознакомиться с традиционными методами лечения, принятыми у семинолов. В особенности его интересовал обычай семинолов подобно многим другим индейским племенам раздеваться перед сражением почти догола, до набедренных повязок.

Джером давно узнал от отца, что индейцы прекрасно осведомлены о том, что клочки и обрывки одежды, попадая в рану, могут вызвать заражение и привести к смерти, в то время как чистая рана обычно хорошо заживает. Джерома поражала способность Дэвида черпать знания из любого доступного источника. Маккензи за его успехи в морских сражениях высшие армейские чины предоставили право самому отбирать себе людей. И конечно, то, что он предоставлял в распоряжение конфедератов свои личные корабли, тоже говорило в его пользу. Сам Джером, однако, прекрасно сознавал, что по складу характера не подходит для военной службы. Он отчитывался перед высшими чинами военно-морского флота конфедератов о проведенных операциях, но большую часть времени управлял своим кораблем, действуя по собственному плану. Поскольку ему всегда сопутствовал успех, то его, как правило, оставляли в покое.

Сейчас он мыл палубу – сначала окатил соленой водой, потом пресной, чувствуя, что Дэвид внимательно за ним наблюдает.

– Хороший шов… Чертовски хороший. Стежки мелкие, аккуратные. Может, даже шрама не останется.

Джером пожал плечами:

– Один разъяренный северянин едва не вырезал мне сердце из груди. Мисс Мэджи, эта красотка из стана янки, сейчас, наверное, мечтает о том же, и не менее яростно. Я думаю, стежки потому такие мелкие, что ей хотелось протыкать мою грудь еще и еще. Дэвид усмехнулся:

– И все же шов отличный. Надеюсь, эта леди не откажется ассистировать мне, пока находится у нас на борту. Я имею в виду, если у нас за это время произойдет еще какая-нибудь битва.

Джером поставил пустое ведро. Остатки воды он только что вылил на себя. Взял полотенце у Джеремии Джонса – корабельного юнги. Джеремия умудрился попасть на войну в шестнадцать лет, потому что выглядел не моложе восемнадцати – возраст, начиная с которого юношам и девушкам разрешалось принимать участие в военных действиях. Ему не позволяли участвовать в рукопашных боях и на борт в прошлом году взяли только потому, что он осиротел. Родители парня погибли в перестрелке в северной Флориде.

– Нашей гостье предложили обед? – спросил Джером у Джеремии.

– Полчаса назад я отнес ей лучшее блюдо Эванса из морской рыбы, сэр.

– И она не швырнула ею в тебя?

– Даже не поднялась, капитан. Я поставил тарелку на стол, она сказала спасибо. Вот и все.

– Мои бумаги унесли оттуда?

– Конечно, капитан, в ту же минуту, как вы сказали.

– Иди и ты пообедай, моряк.

– Хорошо, сэр.

Джеремия отдал честь и побежал к лесенке, ведущей на нижнюю палубу.

– Значит, ты не собираешься двигаться к северу, чтобы высадить ее где-нибудь поблизости от Сент-Августина? – спросил Дэвид.

Джером тщательно вытирал волосы.

– Как я могу это сделать сейчас? Во-первых, в письме брата указано, когда бинты из Англии и оружие из Энфилда, которые мы закупили, должны прибыть в Нассо. Это будет на следующей неделе.

– Да, но ты уверен, что она это прочла? Судя по твоим словам, она считает, что в твоем столе хранились только личные письма.

– Не важно, прочитала ли она сообщение Брента. Если тот насмерть перепуганный янки говорил правду, то вражеский корабль должен захватить наш «Монмарт» в гавани Нассо. Нам остается только плыть прямо туда, с тем чтобы к утру добраться до гавани, найти капитана и спланировать дальнейшие действия.

– Пусть будет по-твоему, это ведь ты остался без каюты.

– Другого выхода нет.

– Ты мог бы оставить ее в Нассо.

Джером молчал, уперев руки в бока. Он задумчиво посмотрел на Дэвида. Да, конечно, можно оставить Райзу Мэджи в Нассо. Что называется, сбыть с рук. Но… он не может этого сделать. Он взял ее на борт своего корабля и обязан доставить обратно в целости и сохранности – в свое время. Она у него как кость в горле… и вместе с тем ему не хочется выпускать ее из виду. Еще бы… дочь генерала, сумела пробраться на Юг в поисках Элайны. А кроме того, не исключено, что она сможет передать врагу какие-нибудь важные сведения. Нет, ее надо держать под присмотром, пока, во всяком случае.