Джером с яростью обернулся к охраннику:

– Неужели вы не можете оставить нас! Это моя сестра. Я ничего плохого ей не сделаю.

– Но… сэр…

– Сержант, нам необходимо обсудить личные дела, – сказала Сидни.

– Мэм, вашего брата называют дьяволом во плоти. Я буду за дверью, не бойтесь.

– Мне не нужна защита от собственного брата. Сержант кивнул и вышел из камеры.

– Сидки, скажи быстрее, пока нас не прервали, Холстон уже в Вашингтоне?

– Нет… нет, его не вернут, пока не уточнят все условия обмена. Но янки почему-то тянут время. Говорят, что ни на кого тебя не обменяют, и предлагают нам выбрать кого-нибудь другого для обмена вместо тебя.

Джером опустился на скамью, стиснул зубы, запустил пальцы в волосы.

– Черт бы его побрал! И ее тоже. Сидни удивленно смотрела на него:

– Кого?

– Мэджи. И Райзу.

– Джером, я знаю, что Мэджи – янки из всех янки, но… я его видела. Он приличный человек.

– Точно. И он считает, что поступает как приличный человек, удерживая меня здесь. Держу пари, он добрался до самых высших чинов и настоял на том, чтобы меня не обменивали. – Джером наморщил лоб, глядя на сестру. – Ты говоришь, что встречалась с Мэджи?

Синди кивнула:

– Да, на крестинах. Ах да, Джером, я ведь тебе еще не рассказала. Я так сердилась на твою жену, что едва не отказалась участвовать в церемонии. Но это ведь все-таки твой ребенок, вот я и согласилась быть крестной матерью.

– Ты стала крестной матерью Джейми?!

– Ну конечно. О, Джером, он такая прелесть! Точная твоя копия. Такой малюсенький капитан Маккензи, и уже с шапкой темно-рыжих волос. И глаза, как у всех Маккензи. Их в любой толпе заметишь. Просто прелестный ребенок, Джером, и совсем не сморщенный, как обычно бывает. Он такой крепенький! Это будет мальчик с характером. Мне так не хотелось отдавать его… ей.

– А как ты нашла Райзу?

Сидни несколько секунд колебалась.

– Она держалась… настороженно. Спокойная, холодная, отстраненная. Не обращала внимания на мою грубость. А я вела себя очень грубо, Должна признаться. Она такая высокая… худая и держится с таким достоинством. Неудивительно, что ей все удается.

– Генерал отрицает, что она в этом замешана.

– Ты разговаривал с Мэджи?!

– Да. Мы не сошлись только в одном – чью сторону принять. – Джером начал нервно расхаживать по камере. – Сидни, я должен выйти отсюда!

– О, Джером, я все для этого делаю. Мама пишет всем письма. Родственники отца готовы начать очередную войну семинолов. Йен пытается убедить кого только можно, хотя мне он написал, что, по его мнению, тебе лучше оставаться в тюрьме до конца войны. Он думает, что ты все равно попытаешься выйти отсюда. Невзирая ни на что.

– Йен прав. Ты сможешь меня еще раз навестить?

– Надеюсь, мне разрешат.

– Придешь завтра?

Сидни медленно кивнула. По-видимому, у него уже появился какой-то план…


Самая интересная идея возникла у Энтони Хокинса с Миссисипи. Они сидели в общей комнате и пили кофе, внимательно наблюдая за охранниками.

– Проложить себе дорогу выстрелами невозможно, – мрачно заметил Хокинс. – Для этого надо быть призраком. Мы находимся в самом центре территории, принадлежащей янки. В самом ее сердце. Стоит тебе только попасть не в того, и тебя тут же пристрелят. Опомниться не успеешь.

– Согласен, с одним ружьем выбраться отсюда невозможно. Нужен целый арсенал.

– Единственный способ выйти отсюда – это… просто выйти. Ну, знаешь, как выходят посетители. Женщины.

Джером резко выпрямился.

– Кто-нибудь может передать записку моей сестре? Хокинс несколько секунд молчал. Сделал глоток кофе.

– Бабушка Рики Бойла приходит по вторникам. Она может передать записку Сидни.

Джером улыбнулся:

– Бабушка Рики Бойла? Она, наверное, слаба здоровьем?

– Слаба здоровьем?! – Хокинс даже фыркнул от негодования. – Она постоянно сражается с ирландцами. В сорок девятом, еще там, у себя на родине, она спасла от голода одиннадцать детей. Слаба здоровьем! Да нет, сэр, это сущий дьявол в юбке.

– Прекрасно! Наверняка у этой доброй ирландки немало друзей и знакомых. Хотите бежать вместе со мной, капитан?

– Можете не сомневаться.

– А как другие? Но мы должны им полностью доверять.

– Я знаю здесь всех, кто с Миссисипи. Есть еще парень из Флориды.

– Вот и хорошо. Четыре человека – нормально, но больше не нужно. Выберите сами еще двоих, тех, кто очень хочет бежать и в то же время умеет подчиняться приказам. А теперь слушайте внимательно. Мы сделаем так…

Дальше все шло в точности по плану. Единственная заминка произошла из-за Сидни.

В назначенный день дамы из церковного хора «Ирландские розы» явились в тюрьму, полные желания донести слово Господа до ушей несчастных мятежников. Старая Морин Бойл превзошла себя: привела с собой столько дам, что ни сосчитать их, ни проследить за ними было невозможно. Они проплыли мимо охранников, утверждая, что несут с собой слово Божие. Сидни проскользнула вместе с ними, однако страшно нервничала. Едва оказавшись рядом с Джеромом, зашептала ему на ухо:

– Сейчас идет обмен. Вчера ночью полковника Холстона привезли в Вашингтон. А вместо тебя освобождают генерала из Эльмиры.

– Так в чем же дело?

– Да нет, ничего. Просто мне хотелось бы, чтобы… чтобы все прошло нормально.

– Наш план сработает, вот увидишь.

Во время визита Морин Бойл с дамами четверо заключенных, намеревавшихся бежать, получили кое-что из предметов женской одежды.

Хористки пели гимны так долго, что усыпили всю охрану. Ларсон даже захрапел, облокотившись о приклад ружья. Когда же «Ирландские розы» собрались наконец уходить, охранники так этому обрадовались, что не слишком следили за ними. Дамы шли рука об руку, не переставая громко петь.

Джером выступил в женской роли не слишком удачно. Он оказался слишком высок. Однако все беглецы тщательно выбрились, надели парики и шляпы. Джерому дали еще и подкладку, имитировавшую женскую грудь. Уже выходя из тюрьмы, он услышал слова Ларсона:

– Клянусь Богом, среди этих искательниц Божьих милостей есть настоящие пугала.

– Как же, пугала! – сквозь зубы пробормотала Салли О'Рэлли, привлекательная женщина лет около сорока с рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. – Поэтому он целый день только и пытался нас ущипнуть.

Морин Бойл ужаснулась:

– Не может быть!

– Это правда! Но мы пойдем туда еще раз, и уж тогда я как следует отлуплю его сумкой. Клянусь.

– А сейчас нам лучше поторопиться, правда, бабушка? – проговорил Рики Бойл, также решивший бежать вместе с остальными.

– Как скажешь, мальчик мой. Как скажешь.


Беглецы прибыли в дом миссис Морин Бойл в центре города. Мужчины сняли женскую одежду. Дамы предложили им вещи своих мужей, многие из которых погибли, как с горечью услышал Джером. Дамы приготовили отличный обед – горячее мясо с картофелем, пирог с почками и яблочный пирог. Бывшие заключенные с трудом сдерживали нетерпение, понимая, что не следует пытаться уйти из города до наступления темноты. Но и слишком задерживаться не следовало, иначе их отсутствие обнаружат и разошлют сигналы по всем дорогам. Перекличка в тюрьме производилась один раз в день по утрам, а ночью заключенных еще раз пересчитывали.

С наступлением темноты они должны исчезнуть из города в фургоне с трупами, направлявшемся на Юг. Такие фургоны обычно редко останавливали и проверяли.

В Вашингтоне оказалось полным-полно людей, сочувствующих южанам. «Интересно, знает ли президент Линкольн о том, как их много?» – подумал Джером.

Как только наступили сумерки, беглецы покинули дом миссис Бойл. Прячась в тени, один за другим прошли по улицам, добрались до перекрестка у моста. Отсюда они направятся в Виргинию.

Только здесь Джером заметил, что Сидни исчезла.


Сидни оказалась абсолютно не готова к тому, что произошло. Она так боялась! Целый день пребывала в состоянии панического страха. Не могла поверить в то, что «Ирландским розам» удастся вывести мужчин из тюрьмы. Да охраннику стоит только взглянуть на ее высоченного брата, как он сразу догадается, что это не женщина! Однако Джером благополучно вышел из тюрьмы, и никто не кинулся за ними в погоню.

Но потом… произошло что-то непонятное. Она осторожно шла по улице среди мужчин и вдруг почувствовала, что ее увлекают в тень. Попыталась закричать, но чья-то рука зажала ей рот, и она не смогла издать ни звука. Потом Сидни услышала чей-то голос:

– Мисс Маккензи, будьте осторожны. Я могу сейчас же поднять тревогу. Гарантирую вам: всех, включая вашего брата, перестреляют на месте. Но я могу и промолчать. А чуть позже мы с вами поговорим спокойно.

Даже не оборачиваясь, Сидни поняла, что ее схватил Джесс Холстон, которого только что выпустили на свободу. И еще поняла, что она должна молчать. Стоит ей закричать, брат вернется за ней и бросится ей на помощь. Тогда его убьют.

Она круто обернулась. Сверкнула на Джесса глазами, полными ярости.

– Подонок! Мой брат Брент спас вам жизнь. Я месяцами ухаживала за вами, идиот! А теперь вы мне угрожаете?!

– Помолчите, Сидни! – Теперь из его карих глаз полыхнуло золотое пламя. – Если бы я хотел причинить капитану Маккензи вред, я бы давно это сделал.

– Но… тогда…

– Я намерен дать ему уйти. Его должны были обменять, но не обменяли. Его обманули. Об этом все знают. Вообще-то я хотел сказать ему, что его жена собирается навестить своего отца в лагере неподалеку от Фредериксберга. Они там готовятся к весенней кампании.

– Но тогда…

– Вы не поедете с ним.

– Что?!

– Он рискует жизнью. Большинство янки женщину и пальцем не тронут, но если вас схватят вместе с ним, если начнется перестрелка… Знаете, все может случиться. – Джесс Холстон, высокий, внушительный, кивнул, указывая на приближавшегося Джерома, который вернулся в поисках Сидни. – Мисс Маккензи, вы сейчас скажете ему, что вам предложили остаться в городе и что вы в любой момент сможете благополучно вернуться на Юг с соответствующими пропусками. Вы меня поняли? Я вооружен. У меня два шестизарядных «кольта».