Джейн Кренц - Обольщение

Аттеридж поморщился:

— Возможно, я и обязан вам чем-то после всего случившегося. Элизабет была очень странной, не так ли?

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать Элизабет.

Аттеридж кивнул:

— Но поскольку обратились ко мне, вы, вероятно, уже достаточно знаете о кольцах.

— Я знаю, что вы, Варлей и Ормистон их носили.

— Но были и другие.

— Те уже мертвы, — заметил Рейвенвуд. — Двоих из оставшихся я уже выследил.

Аттеридж бросил на него задумчивый взгляд:

— Но есть еще один, которого вы не упомянули. И он не мертв.

— Вот и назовите его.

— А почему бы и нет? Я ему ничем не обязан. И если я не скажу вам, вы все равно выжмете его имя из Ормистона или Варлея. Я назову вам имя, Рейвенвуд, если вы пообещаете, что на этом мы покончим. У меня нет желания подниматься до рассвета, каковы бы ни были на то причины. Вставать рано утром совсем не по мне.

— Имя, Аттеридж!

Полчаса спустя Джулиан уже выпрыгивал из экипажа и широкими шагами поднимался по лестнице дома.

Он не мог успокоиться, настолько потрясло его сказанное Аттериджем. Когда Гаппи открыл дверь, Джулиан вошел в маленькую прихожую и кивнул:

— Примерно час я буду занят в библиотеке. Отправляй всех спать.

Гаппи откашлялся.

— У вас гость. Лорд Дарегейт пришел несколько минут назад и ждет вас в библиотеке.

Джулиан кивнул и прошел в библиотеку. Дарегейт сидел в кресле и читал книгу, которую снял с полки. И угощался портвейном, как заметил Джулиан.

— Еще нет и полуночи, Дарегейт. Какой дьявол отвлек тебя от любимой игры в этот час?

Джулиан пересек комнату и налил себе бокал портвейна. Дарегейт отложил книгу:

— Ты собирался продолжить расследования о кольце, и я захотел узнать, что ты выяснил. Ты выследил Аттериджа?

— А ты не мог дождаться часа поудобнее?

— Но у меня нет удобного часа. Сам знаешь.

— В общем-то да. — Джулиан сел в кресло и глотнул вина. — Что ж, я готов тебя просветить. Четыре человека из этого дьявольского братства соблазнителей еще живы. О двоих узнали мы, еще одного мне назвала Софи.

— Так… — Дарегейт изучал вино. — Аттеридж, Варлей, Ормистон. И…

— Уэйкот.

Дарегейт, услышав это имя, как будто вздрогнул. Его обычно вялое выражение лица сменилось на тяжелое и угрюмое.

— Бог ты мой! Ты уверен?

— Так же, как в том, что я существую. — Джулиан поставил свой бокал, едва сдерживая нарастающую ярость. — Мне сказал об этом Аттеридж.

— Но он едва ли надежный источник.

— Я его предупредил, что, если он солжет, нам придется встретиться на заре. Дарегейт усмехнулся:

— Тогда не сомневаюсь, что он сказал правду. Он не любит вызовов. Но если Уэйкот тоже среди них, то следует серьезно опасаться возможных проблем.

— Не обязательно. Правда, Уэйкот в последнюю неделю увивался вокруг Софи, но ему не удалось вызвать у нее ответную симпатию. Я ей прочитал лекцию насчет его лживости.

— Сомневаюсь, что на Софи действуют твои лекции, Рейвенвуд.

Джулиан улыбнулся, несмотря на мрачное настроение:

— В общем-то да, это правда. У женщин есть одна отвратительная привычка — убежденность в том, что только они способны понять истину. И они отказывают мужчинам в праве на интуицию. Но когда я скажу Софи, что именно Уэйкот соблазнил ее подругу, она определенно отвернется от него.

— Но я не это имел в виду, когда говорил о проблемах, — сказал Дарегейт.

Джулиан нахмурился, его обеспокоила серьезность голоса Дарегейта.

— И что же?

— Сегодня вечером я услышал, что Уэйкот на днях покинул город. И никто не знает, куда он отправился. Полагаю, в данных обстоятельствах ты должен подумать, не заявится ли он в Хэмпшире?

— Значит, ты пошла к этой старой ведьме, как и Элизабет в свое время, да? Но есть только одна причина, по которой женщины ищут эту старуху. — Уэйкот говорил веселым голосом, поставив Софи на ноги и сняв плащ с ее лица. Он стянул с себя маску и наблюдал за ней со странной радостью в глазах. — Я очень рад, дорогая, сравнять счет с Рейвенвудом, сказав ему, что его новая графиня решила избавиться от наследника. Так же как пыталась это сделать первая графиня.

— Добрый вечер, милорд. — Софи грациозно склонила голову, как будто встретилась с ним в одной из гостиных Лондона. Она все еще была в плаще и связана, но притворилась, что не придает этому значения. Она не напрасно провела последние недели, изучая, как подобает себя вести графине. — Откровенно говоря, не ожидала вас здесь встретить. Необычное место, не правда ли? Но мне оно всегда казалось довольно живописным.

Софи оглядела каменные комнаты, пытаясь скрыть дрожь страха. Она ненавидела это место. Уэйкот привез ее на развалины нормандского замка, которые она когда-то любила рисовать, пока не поняла, что это именно то место, где соблазнили ее сестру.

Разрушенный старый замок, который ранее казался ей таким живописным, теперь словно явился из кошмарных снов. Послеполуденные тени старых деревьев виднелись в узких проемах окон, света было мало, и это не позволяло различить что-то внутри. Голые стены и потолок потемнели от дыма, поднимающегося над огнем в массивном очаге. Место было сырое и мрачное.

В очаге горел огонь, на столике стоял чайник и немного еды. Но самым устрашающим казалось убогое ложе у стены.

— Вам знакомо мое местечко для свиданий? Прекрасно. Оно может оказаться полезным в будущем, когда вы начнете постоянно изменять своему мужу. И я схожу с ума от мысли, что буду одним из тех, кто познакомит вас с этими удовольствиями. — Уэйкот направился в угол и бросил маску на пол. Улыбаясь, он повернулся к Софи:

— Элизабет любила приходить сюда. Она говорила, что эти посещения вносят в ее жизнь приятное разнообразие.

У Софи возникло мрачное предчувствие.

— И только она приходила сюда, лорд Уэйкот?

Уэйкот бросил взгляд на маску, его лицо словно окаменело.

— О нет. Время от времени, когда Элизабет витала в своих странных фантазиях, я развлекался с хорошенькой малюткой из деревни.

Софи ощутила ярость. Она все поняла.

— И кто же эта хорошенькая малютка? Как ее звали?

— Она была обыкновенной деревенской потаскушкой. Ничего особенного. Я использовал ее, когда Элизабет была в мрачном настроении. — Уэйкот отвел глаза от маски. — Но плохое настроение Элизабет длилось недолго. Когда она хандрила, была не похожа сама на себя. И в то же время у нее были другие мужчины. Я не мог выносить ее постоянный флирт, когда она приглашала гостей в свою спальню. Она призывала меня присоединиться к ним. Но для меня это было невыносимо.

— Значит, вы приходили сюда с невинной маленькой девушкой из деревни.

У Софи закружилась голова от гнева, но она отчаянно пыталась скрыть свои чувства, ибо судьба ее зависела от того, насколько она справится со своими эмоциями.

Уэйкот захихикал:

— Но она недолго оставалась невинной, уверяю вас. Я считаюсь в свете непревзойденным любовником, Софи, и вы в этом сами скоро убедитесь. — Его глаза сощурились. — Кстати, дорогая, я вспомнил, о чем обязательно должен вас спросить. Каким образом кольцо оказалось у вас?

— Ах да, кольцо. Но, разрешите узнать, где и когда вы его потеряли, милорд?

— Пожалуй, не припомню. Не исключено, что девчонка стащила его у меня. Хвасталась мне, будто она из местных дворян, но скорее всего была дочкой какого-нибудь деревенского лавочника. Вероятно, она и украла у меня кольцо, пока я спал. Она всегда требовала от меня что-то в знак любви. Глупая дрянь! Но как кольцо попало к вам?

— Я говорила вам на маскараде. Осмелюсь спросить, а как вы узнали меня в цыганском костюме?

— Очень просто. Я попросил слугу выведать у одной из ваших горничных, в чем отправится леди Рейвенвуд на вечер. Чепуха. Но кольцо было для меня сюрпризом. Теперь припоминаю… Вы, кажется, сказали, что вам его подарила подруга. — Уэйкот раздраженно поджал губы. — Но как же объяснить, что леди вашего круга дружила с дочерью лавочника? Или она работала у вас?

— Так получилось… — Софи заставила себя дышать глубоко и ровно. — Мы прекрасно знали друг друга.

— Но она ничего не говорила мне о вас. И вы ни словом не обмолвились во время нашей встречи в Лондоне, что знаете меня.

— Нет. Она никогда не называла своего любовника по имени. — Софи посмотрела ему прямо в глаза. — А сейчас она мертва, милорд. Кстати, вместе с вашим ребенком. Она приняла смертельную дозу опиума.

— Глупая девка. — И он элегантным движением плеча как бы сбросил с себя эту проблему. — Боюсь, мне придется попросить вас вернуть кольцо. Оно вам не нужно.

— А вам?

— Мне оно очень нравится, — улыбнулся Уэйкот. — Оно символизирует победы в прошлом и настоящем.

— У меня уже нет кольца, — спокойно ответила Софи. — Я недавно отдала его Рейвенвуду.

Глаза Уэйкота на миг вспыхнули.

— Какого черта! Зачем вы отдали ему?

— Мой муж проявил к нему интерес. — Она следила, не насторожит ли это сообщение Уэйкота.

— Он ничего не узнает о кольце. Те, кто носят такие кольца, обязаны молчать. Но я все же настаиваю, чтобы вы вернули его мне. Заберите перстень у Рейвенвуда.

— У моего мужа нелегко что-то забрать, если он по доброй воле не желает отдать.

— Ошибаетесь, — произнес с триумфальным видом Уэйкот. — Я уже однажды воспользовался собственностью Рейвенвуда и собираюсь сделать это еще раз.

— Вы имеете в виду Элизабет?

— Элизабет никогда не принадлежала ему. Я о другом. — Он подошел к корзине у очага. Нагнулся над ней, а когда выпрямился, у него в руках сияла пригоршня зеленых огней. — Я захватил их сюда с собой, полагая, что вы ими заинтересуетесь. Рейвенвуд не может подарить их вам, только я.

— Изумруды, — едва не задохнулась искренне удивленная Софи. Она посмотрела на каскад зеленых камней, потом на Уэйкота. Ее глаза лихорадочно блестели. — Так они у вас?