— Вовсе нет, не за что, — Анджелина направилась к двери.

— Нет, есть за что! Правила приличия и человеческой порядочности требуют этого. Макс на всю жизнь научил меня, что значит черная неблагодарность… Я… я очень прошу тебя принять этот символический подарок в знак того, что я тебе многим обязана…

Анджелина неохотно отошла от двери и увидела, что Клэр снимает с шеи изящную золотую цепочку и протягивает ее и миниатюрный золотой с гравировкой флакончик, который она достала из-за корсажа. Приторно-сладкий аромат полевых лилий разлился в воздухе, флакончик был согрет теплотой тела Клэр. Цепочка в ее протянутой руке отливала червонным золотом.

— Я не могу принять такие драгоценные вещи, — запротестовала Анджелина.

— Это не бог весть какое сокровище. Мне подарил их Макс. Теперь его подарки ничего не значат для меня. И поскольку я должна здесь, в монастыре, смиренно сокрушаться о прежней жизни, ты вполне можешь забрать эти сувениры себе.

— Тогда знай — ты расстаешься с ними только на время своего пребывания в святой обители.

— Хорошо, хорошо, и все-таки я хочу отдать их тебе. Не упрямься же и не отказывайся, прошу тебя! Возьми подарок!

— Ну, ладно. Спасибо, Клэр, — Анджелина взяла тонкую цепочку и надела ее через голову на шею, смеясь быстрому переходу в настроении кузины — от милостивой щедрости к досаде на неподчинение своей воле.

Довольная собой, Клэр тоже рассмеялась.

— Ну иди! Можешь усмехаться надо мной, сколько влезет. Тебе хорошо, ты вольна уйти отсюда и прийти снова, когда тебе вздумается. Как бы я хотела поменяться с тобой местами! Чем бы я только ни пожертвовала, чтобы снова стать свободной, невинной и нетронутой!

Со стороны Анджелины было бы безжалостно говорить, что сама она ни за что на свете не поменялась бы местами с кузиной. Пообещав навестить ее, как только сможет, Анджелина пожелала Клэр спокойной ночи и оставила ее одну.


Только через полчаса ей удалось покинуть обитель. Мать Тереза настояла на том, чтобы Анджелина выпила горячего молока на дорогу. И пока она пила маленькими глотками чашку пахнущего ванилью молока, подслащенного медом, монахиня вытянула из нее все подробности истории Клэр. Луна спряталась за тучи, когда настоятельница выпускала Анджелину из калитки обители, и даже, уже стоя на пороге, мать Тереза продолжала уговаривать Анджелину остаться, чтобы отдохнуть до рассвета в общежитии монастыря. Когда ей это не удалось, она попыталась всучить Анджелине фонарь. Но та отказалась, и от этого. Девушка не боялась темноты, которая в нынешних обстоятельствах была ее союзником.

Анджелина шла на ощупь, очень медленно продвигаясь вперед. Казалось, что лес окружавший ее со всех сторон, сомкнулся вокруг сплошной стеной. Непроницаемая, мрачная тьма окружала ее. Но хуже всего было то обстоятельство, что Анджелина в шуме ветра ясно улавливала хищные крики рыси или пантеры; оба эти представителя рода кошачьих хорошо известны тем, что нападают на человека, пересекшего их тропу. Она попробовала идти быстрее, но стала наталкиваться на неразличимые в темноте стволы деревьев, ветки хлестали ей в лицо, а ноги путались в колючей сухой лозе, стелящегося по земле дикого винограда. Она почувствовала облегчение, когда вошла, наконец, в заросли тростника, за которыми начинался пологий откос пересекавшей тропу проезжей дороги. Когда Анджелина перейдет на ту сторону, ей останется преодолеть всего лишь последнюю треть пути, и она дома!

Анджелина отважно продиралась сквозь густые высокие заросли тростника, заглушавшие всю другую растительность, и приготовилась уже выйти на открытый участок, когда внезапно остановилась.

Голоса! Они были ясно слышны в отдалении, и еще приглушенный топот копыт, приближающийся с каждым мгновением. Один из всадников что-то мягко выговаривал кому-то, а тот молчал в ответ. Потом раздался низкий густой смех. Всадники подъезжали рысью к тому месту, где за стеной тростника пряталась Анджелина.

Это был принц со своими людьми. Впрочем, Анджелина и не ожидала увидеть кого-то другого. Тот, к кому обращался с мягкими увещеваниями Рольф, был прекрасный породистый конь, купленный за бешеные деньги в Нью-Орлеане, а дорогая позолоченная сбруя была привезена из Рутении. Так что сам принц и его приятели могли вдоволь наслаждаться и здесь, в чужих краях, привычными для них конными прогулками, скачками и охотой. Анджелина имела возможность полюбоваться отсветами драгоценного металла на сбруе, чуть мерцающей в свете звезд. Посадка всадников в седле ясно говорила о том, что все они — люди военные. Поравнявшись с Анджелиной, они натянули поводья и остановились. Темноволосый человек, который недавно преследовал кузин, заговорил, обращаясь к принцу:

— Вот это место, здесь на дорогу вышли две женщины и направились вон туда за поворот, а там вдруг исчезли. Я вернулся за своей лошадью и вновь прочесал всю дорогу почти до города, но они, как сквозь землю провалились.

— Надеюсь, ты можешь нам поручиться, что обе особы были именно женского пола? — вопрос, прозвучавший из уст принца, был сдобрен большой долей иронии.

— Обе они были одеты в длинные платья, — последовал ответ.

— Это еще не доказательство, но пусть так. Второй, по-видимому, была служанка, — та, что еле тащилась следом, хныкала и боялась каждого куста, она сопровождала, должно быть, свою хозяйку, пытавшуюся бежать под покровом ночи.

— Я, сударь, ничего не могу сказать по этому поводу. Знаю только одно, здесь были две женщины.

Анджелина предчувствовала, что они явятся сюда — на место, где шпион принца видел девушек. Что же теперь делать? Продолжать двигаться по тропе, ведущей к дому де Бюи, было безумием в нынешних обстоятельствах. Она могла повернуть назад и пробраться через лес в какое-нибудь глухое место, чтобы затаиться там, или, наконец, вернуться по тропе к монастырю и остаться в обители до рассвета. Ни один из вариантов не нравился Анджелине.

Она стояла в придорожном кювете, скрытая стеной тростника, и нерешительно смотрела на противоположную обочину дороги, туда, где деревья расступались и начинался участок тропы, ведущий прямо к дому. Анджелина колебалась. Все-таки принц и его люди никак не ожидают, что она вернется сюда. Если бы ей удалось пересечь дорогу тихо и незаметно, она вмиг добежала бы по хорошо знакомой тропе до особняка де Бюи. Конечно, выходить на дорогу сейчас было очень рискованно. Всадники могли вернуться в любую минуту. И вообще они наверняка проехали не дальше второго поворота дороги, где посланный принцем шпион потерял недавно ее и Клэр из вида, и сейчас они вернутся сюда, чтобы продолжить свои поиски. Нет, у нее не оставалось времени. Придется возвращаться в монастырь.

Анджелина повернула назад и, как вкопанная, застыла на месте, затаив дыхание. Не более чем в десяти шагах от нее на тропинке, по которой она только что прошла, угадывался почти сливающийся с темнотой силуэт крупного, покрытого густой шерстью животного.

Его глаза хищно мерцали, а из пасти вырывалось тихое предупреждающее ворчание. Приглядевшись, Анджелина распознала по короткому туловищу и остроконечным ушам с кисточками на концах лесную рысь, опасного зверя с непредсказуемым поведением. Возможно, хищник собирался к прыжку, чтобы напасть на нее, но он мог и не тронув уйти снова в лес, удовлетворив свое любопытство видом испуганного человеческого существа.

Прошло несколько секунд. Рысь, не мигая и не шевелясь, застыла на месте. Анджелина отважилась перевести дыхание. Она не могла простоять здесь целую вечность! Путь к монастырю был отрезан, она вынуждена сделать попытку вернуться домой. Причем надо было спешить, иначе она могла упустить и эту возможность.

С предельной осторожностью Анджелина сделала шаг назад. Потом еще один, раздвигая спиной высокий тростник. Последний шаг — и она, поднявшись на низкую пологую насыпь, вышла на обочину дороги. Наконец обернувшись, девушка оглянулась по сторонам — вокруг было пустынно. Подхватив свои юбки обеими руками, она выбежала на проезжую часть и бросилась, что было духу, к противоположной обочине.

Громкий крик разорвал тишину ночи. Это было улюлюканье, которое издают на охоте, когда загонщик замечает свою жертву и начинает ее травлю. Анджелина кинула быстрый взгляд на дорогу и увидела, что из-за поворота показались скачущие во весь опор всадники. Первым летел, настегивая свою лошадь, поджарый темноволосый мужчина — тот, который следил за ними на пути в монастырь. Анджелина бросилась в лес и побежала, не разбирая дороги, прикрывая руками лицо от хлещущих ее голых веток, она мчалась сначала по тропе, а потом свернула налево в густой подлесок, забираясь в чащу как можно глубже, чтобы скрыться от глаз преследователей. Девушка бежала, пока не услышала звуки приближающейся погони; они были совсем рядом. Тогда Анджелина перешла на медленный осторожный шаг. Зная, что ее могут выследить по звукам, она старалась легко бесшумно продвигаться вперед, как это делают индейцы. Покойный отец много лет тому назад учил маленькую Анджелину такой невесомой легкой поступи, играя с ней в индейцев.

— Стойте! — негромко и повелительно прозвучала команда совсем рядом с нею.

Преследователи приблизились вплотную к Анджелине, застывшей к густых зарослях кустарника и старавшейся не выдать себя ни единым звуком. Воцарилась полная тишина, ни шороха не было слышно в предрассветном лесу.

Через несколько минут, показавшихся девушке вечностью, прозвучал резкий голос, принадлежавший, по-видимому, одноглазому ветерану из свиты принца.

— Вы слышите хоть что-нибудь?

— Сначала слышал, а сейчас нет. Значит, наш зверек где-то здесь совсем рядом, он затаился. Он сейчас слышит нас и поэтому легко может узнать о наших ближайших намерениях.

— В таком случае, Ваше Высочество, может быть, мы оцепим и прочешем это место?

— Не надо, пусть прячется, все равно мы выманим ее.

— Тогда мы ждем ваших дальнейших приказаний, — сказал ветеран разочарованно. По-видимому, он вошел в охотничий азарт.