— Тем не менее она знала, как если бы сама вызвала твою амнезию.

— Не надо, дядя.

— Как хочешь. Значит, чары Ханны перестали действовать?

— Не было никаких чар, — упрямо повторила Кэтлин, решив утаить, что память не возвращалась целую неделю. — Я ударилась головой, вот вполне прозаическая причина провала памяти. Но я уже все вспомнила.

— Как бы то ни было, — продолжал Малькольм, — Ханна рассказала мне, где ты. Кстати, она прислала твой багаж.

— Слава Богу, что у нее хватило предусмотрительности.

— Приехав утром в деревню, я послал записку леди Норкрофт, чтобы выяснить, в какую историю ты попала. Мы встретились в гостинице. Очень милая дама, между прочим, такая живая, энергичная…

В глазах Малькольма мелькнуло знакомое выражение охотничьего азарта.

— Дядя, не надо! — взмолилась Кэтлин.

— Ты мне все-таки не рада, дорогая.

Ее недовольство мгновенно улетучилось.

— Ну что ты, конечно, рада, да еще как рада! — И она бросилась ему на шею, как бывало в детстве, когда ее кто-то обижал. — Еще никого и никогда я не жаждала видеть так, как тебя.

— Лихо тебе пришлось, бедняжка? — погладил ее по голове Малькольм.

— Ты даже не представляешь как. — Она спрятала лицо у него на груди. — Я не помнила ни тебя, ни бабушку, ни Ханну, ни Кеннета, и даже не представляла себе, как меня зовут.

— Ханна ответит за свои проделки, — процедил он, сильнее сжимая объятия.

— За колдовство? — хихикнула Кэтлин. — Я в него, конечно, не верю, но вдруг оно и впрямь наконец сработало? То-то бабушка удивится!

— Нет, милая, она скорее придет в ярость. — Дядя поцеловал ее в носик. — Как я.

— Надеюсь, я вам не помешал, Кейт? — спросил появившийся в дверях Оливер.

— Ты позволяешь ему себя так называть? — удивленно поднял брови граф Дамливи.

— Оливер, я должна вам кое-что сказать, — повернулась к возлюбленному Кэтлин, освобождаясь от родственных объятий.

— Только не говорите, что это ваш муж, — растерянно пробормотал тот.

— Муж? — рассмеялся Дамливи. — Я ее дядя, парень.


Глава 16


— Вот как? — удивился граф Норкрофт, разглядывая высокого, сурового вида мужчину с седеющими волосами, который всего минуту назад держал в объятиях его любимую.

— Я же говорила вам, что у меня нет мужа, — поспешно напомнила Кэтлин. — Это мой дядя Малькольм Армстронг, граф Дамливи. Дядя, позволь представить тебе графа Оливера Норкрофта.

— Вы его вспомнили? — подозрительно посмотрел на нее Оливер. — Это точно?

— Говорю же, граф Дамливи — мой дядя.

— Значит, амнезия прошла? — недоверчиво спросил Норкрофт.

— Да, — улыбнулась Кэтлин.

— Признаться, я поражен. Мы ждали, надеялись, но чтобы вот так просто… Но это же чертовски здорово! Кейт, вы, должно быть, очень довольны.

— Еще бы.

— И когда это произошло?

— Несколько дней назад.

— Неужели? Еще до нашего… — Он осекся, боясь сболтнуть лишнего, и в восторженном порыве шагнул к Кэтлин. Дамливи нахмурился, и Оливер остановился. — Почему вы мне не сказали раньше?

— Я пыталась…

— Вот ты где, сын мой! — В гостиную с жизнерадостной улыбкой вплыла леди Норкрофт. — Вижу, ты уже познакомился с нашими гостями:

— Еще не совсем, — ответил Оливер, многозначительно ловя взгляд Кэтлин.

Поглядывавший на них с подозрением Дамливи, видимо, силился понять тайный смысл его слов. Если этот человек не был дядей Кейт, то он очень искусно притворялся.

— Тем не менее вынуждена просить тебя пойти со мной: гости начали расходиться, и мы должны попрощаться с ними, — сказала графиня и повернулась к дверям.

— Мама, у Кейт восстановилась память.

— Очень рада за вас, дорогая! — обернулась графиня к гостье. — Я, конечно, жажду услышать подробности, но пока сдержу свое любопытство. Мы с Оливером должны сначала проводить гостей.

Разочарованию Оливера не было предела — он так и не услышал настоящего имени женщины, которая стала ему так близка и дорога за эти дни. Но он знал о ней самое главное — она его любит. Все остальное может подождать, ведь у них впереди целая жизнь.

— Ладно, мама, пойдем, — сдался он и добавил, прямо глядя в глаза Кейт: — Я скоро вернусь, ждите меня здесь.

— Мы не сделаем ни шагу, — заверил Малькольм. — Если можно, пришлите мне что-нибудь выпить.

— Прошу прощения, лорд Дамливи, — спохватилась леди Норкрофт. — Обычно мы уделяем гостям гораздо больше внимания, но сегодня большая часть слуг работают в саду. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам что-нибудь прислали. У нас есть отличное шотландское виски. Думаю, подойдет?

Она одарила гостя улыбкой, которую плохо знавший ее человек мог бы счесть игривой.

— Еще бы, миледи, конечно, подойдет, — улыбнулся Дамливи в ответ с видом заправского обольстителя.

Оливер удивленно посмотрел на старших — что, черт возьми, между ними происходит?

— Ты идешь? — поторопила его мать.

— Да, сейчас. — Он поспешил за ней, но в дверях обернулся к возлюбленной: — Как вас все-таки зовут?

— Кэтлин.

— Вам идет это имя, — улыбнулся он и вышел.

— Кажется, пока все хорошо, — заметил Малькольм негромко, когда за Норкрофтами закрылась дверь.

— Это только начало, дядя, — вздохнула Кэтлин. — Мне ведь придется рассказать ему все…

Следующий час или около того Оливер был занят проводами гостей. Казалось, время тянется бесконечно — он раскланивался, говорил комплименты, желал счастливого пути и успехов, но душой был с Кэтлин, и ему не терпелось поскорее все закончить, хотя он всегда любил эту трогательную церемонию, ставшую обязательной частью жизни поместья и прилегающих к нему земель. Благодаря ей все гости — землевладельцы и арендаторы, богатые и бедные — чувствовали себя уважаемыми людьми. И отец, и дед Оливера, и все их предшественники по завершении Осеннего бала считали своим долгом лично попрощаться с каждым из отъезжавших гостей. Оливер не сомневался, что в будущем все графы Норкрофты будут поступать так же.

В его голове теснились десятки вопросов, на которые пока не было ответа, но ситуация мало-помалу начала проясняться. Сейчас по крайней мере его возлюбленная обрела свое настоящее имя — Кэтлин, которое ей очень подходило. И Малькольм Дамливи, ее дядя, если, конечно, он действительно ее родственник, был титулованной особой. Оливер решил на всякий случай получить доказательство их родственной связи — осторожность прежде всего! — но явно покровительственное поведение графа Дамливи в отношении Кэтлин говорило само за себя. Помимо родственников, Оливера интересовало абсолютно все, что было с ней связано.

Когда дом покинул последний гость, Оливер, подавив желание сейчас же вернуться к Кэтлин, пошел проверить, отправился ли мистер Беркли к себе — с этими светскими волокитами надо все время быть настороже.

— Я нахожу все это просто захватывающе интересным, — с наигранной непринужденностью заметила графиня, направляясь наконец вместе с сыном в гостиную. — Надеюсь, ты будешь вести себя не предвзято, как человек широких взглядов.

— Что ты имеешь в виду? — не понял граф.

— Ничего особенного, — пожала мать плечами. — Просто иногда, когда случается что-то непредвиденное, ты проявляешь… некоторую жесткость.

— Что ты говоришь, мама! У меня достаточно гибкости, чтобы проявить понимание в любых обстоятельствах.

— Посмотрим.

Из гостиной, где оставались Дамливи и Кэтлин, доносились возбужденные голоса, но стоило графине с Оливером показаться в дверях, как дядя с племянницей, стоявшие у камина со стаканчиками виски в руках (далеко не первыми, решил Оливер), прекратили разговор. В воздухе повисло напряженное молчание. У Кэтлин от волнения горели щеки. Неужели нашедшие друг друга родственники ссорились? И если так, то по какому поводу?

Оливер невольно загляделся на возлюбленную — в наряде от мадам Дюбуа, который изящно облегал точеную фигурку шотландской красавицы, подчеркивал прелесть ее зеленых русалочьих глаз и заставлял сиять кожу цвета слоновой кости, она была неотразимой. Такие удачные наряды должны приносить счастье своим обладательницам.

Взгляды молодых людей встретились.

— У вас все в порядке? — спросил Оливер, ловя себя на мысли, что ему по-прежнему хочется называть ее Кейт.

— Абсолютно, — быстро взглянув на дядю, ответила она.

— Как мило, что мы здесь собрались, — лучезарно улыбнулась графиня. — Оливер, налей мне, пожалуйста, того, что пьют наши гости.

— Думаю, что это виски, — заметил граф и направился к графину, стоявшему на подносе со стаканами. Хрустальный сосуд как две капли воды походил на тот, что появился несколько дней назад в спальне Оливера, и, несомненно, был помещен в гостиную заботами все того же прозорливого Холлингера.

— Позвольте мне, — опередил молодого графа Дамливи. Он налил в стакан виски и с легким поклоном подал его леди Норкрофт. — Должен предупредить, напиток не для слабых.

— Я к таким не отношусь, — ответила графиня, посмотрев ему прямо в глаза.

— Мама! — удивленно воскликнул Оливер.

Дамливи издал короткий горловой смешок. «Пожалуй, придется приглядывать не только за юным Беркли», — решил Оливер.

— Налей и себе, сынок, — посоветовала леди Норкрофт. — Кэтлин должна нам многое рассказать.

— Я жду с нетерпением, — улыбнулся он возлюбленной.

— Как и все мы. — Графиня уселась на диван. — Не хотите ли присесть, дорогая?

— Спасибо, я лучше постою, — ответила Кэтлин.

Она явно нервничала. Но почему? Оливер не мог понять. Может быть, она вспомнила что-то неприятное? Граф почувствовал, что и в его душе зародилось беспокойство.

Он налил себе виски и сделал глоток. Может быть, волнение связано с той странной ситуацией, в которой они все оказались? Почему же тогда у него возникло явственное ощущение, что Кэтлин, Дамливи и его мать знают гораздо больше, чем он? Нет, здесь явно что-то не так.