раз, дважды и я издаю сумасшедший стон.

— Скажи еще раз, или я прекращаю, — приказывает он, направляя пальцы к задней

дырочке.

— Я хочу тебя, — стону я и он входит двумя пальцами в киску, а третий,

проталкивает в попку. — О… Да!

Это чувство накрывает меня с головой. Он тоже стонет, работая пальцами.

— Ты прекрасна, а твой румянец... Ты выглядишь настолько возбужденной, что

почти больно отпускать тебя. Я хочу видеть тебя такой, всегда. — Его руки работают

быстрее, и моя задница ударяется о шкаф. Полки дребезжат, но я настолько потеряна, что

все здание может рухнуть, но единственное, что меня волнует – это он.

Осознание поражает меня, одновременно с оргазмом. Я хочу Питера Паркера. Во

многих отношениях. Мне нужен его смех, его доброта. Я хочу больше, чем просто секс.

— Что именно ты хочешь, Гретхен? — Шепчет он мне на ухо.

— Господи! Я хочу тебя. Всего тебя! Твой пальцы, член, те глупые сексуальные

очки, о которых я мечтаю. Ты мне нравишься. Я даже не знаю, почему. Ты глупый и

придурковатый ботан, но чертовски сексуален и ... и ... Христос, и мне нравится, как ты

управляешь мной.

Я тут же затыкаюсь, поняв, что сказала слишком много. Простого «ты мне

нравишься» хватило бы.

Он, тут же, жестко обрушивается на мои губы. Его пальцы начинают работать с

бешеной скоростью. Мир вокруг становится черным, когда оргазм разрывает меня. И вот

он! Мои ноги слабеют, и единственное, что меня удерживает, это Питер. Когда оргазм

утихает, он вынимает пальцы. Убедившись, что я твердо стою на ногах, он срывает с себя

галстук.

— Повернись. Руки на полку. Не двигайся, — его глаза горят. Я делаю так, как он

сказал. Паркер надевает галстук мне на шею и слегка затягивает.

— Черт, тебе это нравится …

Я слышу, как он расстегивает штаны. Юбка болтается на талии и я чувствую

кончик его члена у входа.

— Это будет жестко. Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь.

Все, что он говорит, заводит меня, мое возбуждение перезагружается быстрее, чем

раньше. Я знаю, как он любит это. Любит контроль. Галстук – это просто дополнительный

бонус. Я поворачиваю голову так, что наши взгляды встречаются. И он врывается в меня.

Я настолько влажная, что он с легкостью проскальзывает. С первым толчком, с

моих губ срывается стон, в таком положении, он проникает очень глубоко. Он такой

большой и толстый, что заполняет меня до предела.

— Да, — стону я, когда он начинает вдалбливаться в меня. Моя голова грозится

упасть на полку, руки цепляются, чтобы удержаться в вертикальном положении. Он такой

сильный и брутальный, врываясь в меня все глубже с каждым толчком. Приближаясь к

своему оргазму, Питер сильнее стягивает галстук на моей шее.

— Чёрт, ты такая тугая. Черт... Я чувствую, как ты меня сжимаешь. — Я отчаянно

задыхаюсь. Мне нравится, когда он разговаривает со мной во время секса. Это эротично и

заводит меня еще больше. Одной рукой, он сжимает галстук, а другой, хватается за мою

задницу, порхая пальцем у задней дырочки.

Я собираюсь его потерять.

— О, мать твою, Питер, трахни меня, наполни меня везде, — умоляю я.

Питер мгновенно реагирует и крепче сжимает мою шею. От недостатка воздуха,

перед глазами возникают белые пятна. Когда я готова потерять сознание, он врывается в

последний раз и проникает пальцем в мою задницу. По моему телу проносится

оглушительный оргазм такой силы, что, на этот раз, у меня подгибаются колени. Я

чувствую, как внутри меня взрывается горячее семя Питера и он ловит меня.

— Стой, детка. — Он держит меня, пока я прихожу в себя и ослабив галстук,

выходит из меня. — Ты в порядке? — спрашивает он и ждет, пока я встану на ноги, а затем

хватает рулон бумажных полотенец с полки, чтобы вытереть меня.

— Просто восхитительно, — говорю я, чувствуя себя настолько хорошо, что могу

просто уплыть. Его нежный смех подтверждает, что он знает, насколько я чувственна. Не

стыдясь, я позволяю ему вытирать сперму, стекающую по моим ногам и поправить юбку.

— Хорошо. Достаточно ли хорошо, что ты не убежишь от меня, когда мы выйдем

из этой комнаты?

Я смотрю ему в глаза и теряюсь в них. Я поднимаю руки и взяв в ладони его лицо, подношу к своим губам. Я мягко целую его и отстраняюсь.

— Я не хочу, но не думаю, что ты захочешь, чтобы я осталась, если узнаешь меня.

Настоящую меня.

— Я в этом сомневаюсь, Гретхен. Я хочу гораздо больше, чем готов признать прямо

сейчас, и если бы это не отпугнуло тебя, я бы признался во всем, что сейчас крутится у

меня в голове.

Я думаю, что понимаю это чувство. Я борюсь с теми же эмоциями.

— Что произойдет, если тебе не понравлюсь настоящая я?

Питер берет мое лицо в свои ладони, подражая мне.

— Доверься мне и я докажу тебе, что ты неправа.

На данный момент, я могу только двигаться вперед. Лучше быть честной, учитывая

то, что я скоро уеду.

— Я приехала сюда, потому что потеряла работу.

— Хорошо. Такое бывает.

— Да, особенно со мной. Благодаря моей сестре, я получила эту работу. У меня

даже нет диплома. — Я останавливаюсь, дожидаясь его реакции. Но странно, его глаза не

меняются.

— Я была диким ребенком, не принимала власть или правила. Вместо того, чтобы

окончить колледж, я ушла из дома в поисках лучшей жизни. Поскольку, я сейчас здесь, ты

можешь сделать вывод, что этого не произошло. У меня быстро кончились деньги и я

начала менять одну ужасную работу на другую. Агнес, как всегда, взяла меня под свое

крыло и я попала сюда. Сделка заключалась в том, что я буду учителем на замене и смогу

найти утешение в семье. За это время, я хотела найти какую-то стабильность и двигаться

дальше.

Питер большим пальцем ласкает мою щеку, пока я объясняю. Его глаза по-

прежнему нежные, никаких признаков расстройства.

— Детка, я все еще пытаюсь понять, где та часть, где, как ты думаешь, я хочу

сбежать.

Я смотрю на него.

— Я отчасти проиграла, у меня нет настоящей работы, нет степени. Я сломалась и у

меня нет ни одного доллара в кармане. У меня нет будущего, и, конечно же, нет запасного

плана или семьи. Но, самое главное, на следующей неделе, я уезжаю.

От моего последнего предложения, его лицо становится печальным. Я чувствую

себя здесь как дома. Оставить свою гордость и позволить сестре позаботиться обо мне.

Это так ... хорошо. Питер прижимается ко мне губами. Один, два, три маленьких поцелуя, затем, он отстраняется и говорит.

— Наличие работы, или денег не делают тебя, тобою. Ты та, кто ты есть, и именно

об этом я забочусь. Черт побери, на самом деле. Ничто из того, что ты сказала мне, не

меняет того, что я чувствую или хочу. И это ты. — Он вытирает слезу, стекающую по моей

щеке, потому что очень давно никто не говорил мне подобного. — И, тебе это не нужно.

Останься.

Мои глаза расширяются:

— Остаться? Здесь, в Брэдфорде?

— Да в Брэдфорде. Агнес любит тебя и была так счастлива с тех пор, как ты

приехала. Останься для людей, которые готовы почувствовать то же самое. Да, и я тоже.

Мое сердце стучит в груди. Остаться? Могу ли я? Не уверена, что это возможно.

— Но, мисс Эванс возвращается на следующей неделе. У меня даже не будет

работы.

— Какая разница? Ты не одна. В этом городе есть работа. Ты такая упрямая. Я

наблюдал за тобой, с первого дня. Ты можешь все, что угодно.

— Ты считаешь меня упрямой?

— Даже больше. Возможно, ты избегала меня из-за моего комментария о деньгах?

О чем говорила твоя сестра?

— Да, я не хотела признавать свои недостатки. Ты кажешься настолько

совершенным, успешным. А тут я ...

Питер убирает мне за ухо выбившуюся прядь волос и смотрит в глаза.

— Если бы я сказал, что знал кто ты такая, еще до твоего приезда, это не имело бы

значения?

— Что? Как?

— Агнес сказала, что ты приедешь. Несколько раз, она упоминала о тебе. Она

рассказала, когда я увидел твою фотографию с Тессой на ее столе. Она с таким волнением

ждала тебя. Она думала, что ты начнешь все с чистого листа. Итак, до того, как ты

появилась, я знал. Так что, я знал, кто ты, и мне было плевать.

Хорошо. Таким образом, он самый лучший человек на земле! Нет ничего, что

Питер мог бы сказать или сделать, чтобы заставить меня любить его больше. Кроме...

Что!?

Эпилог

— Дорогой, я дома! — кричу я и бросив рюкзак на диван, направляюсь на поиски

своего мужчины. Я нахожу его на кухне, мешающего что-то в кастрюле. — Что там у нас, мистер Паркер? — спрашиваю я и подойдя к нему, нежно целую в пухлые губы.

— Тушенная телятина. Как занятия?

— Замечательно. Мистер Пауэрс выбрал эссе для прочтения и анализа. Угадай, чье

оно? — моя улыбка отвечает за меня.

— Твое, я так понимаю?

— Ага. Указанные мною детали, перевернули все с ног на голову. Он сказал, что

запутанный диалог сделал эссе потрясающим.

Питер дарит мне поцелуй:

— Это здорово, детка. Я горжусь тобой.

Ночь проведенная в кладовке, изменила для меня многое. Во-первых, у меня

появилась клаустрофобия, когда Питер запер дверь, он не понимал, что открыть нас можно

только снаружи. Мы просидели там до утра, пока нас не нашли. Во-вторых, у нас было

достаточно времени, чтобы поговорить.

Я рассказала Питеру о своей жизни, наблюдая за его реакцией, чтобы уловить