Граф качает головой.

- Джонатан, ты был ребёнком.

- Ты что, много лет продавал её украшения? - Джонатан удивился и обозлился. – Почему? Ты не хотел больше вспоминать о том, что сделал? Или эти украшения для тебя ничего не значили? Так же, как и она для тебя ничего не значила.

- Орла была всем для меня, - заорал граф, просто теряя самообладание впервые за всё то время, что я его знаю. На его лице читается боль, которую он больше не может прятать.

Сара и я напуганы до ужаса его реакцией, мы просто таращимся на него, не двигаясь с места, Джонатан становится неуправляемым, его явно разжигая ещё сильнее гнев отца.

- Это не правда. – обвиняет он графа. – ты её ненавидел. Вы постоянно ругались. Ты рад был, что избавился от неё.

Граф со всей силы бьёт кулаком в стол.

- Нет.

- Да, - продолжил Джонатан. – Ты продолжал жить, как будто ничего не произошло. Ты и глазом не моргнул. Тебе было важнее, что скажут люди и продолжал играть. Но ты никогда не любил её.

- Да что ты знаешь? Ты был ещё ребёнком! – граф вскочил и в какой-то момент оба мужчины уже стояли как два заклятых врага друг напротив друга. Потом граф резко садится на стул и начинает тяжело дышать.

- Папа! – закричала взволнованно Сара, но он отмахивается, хоть его грудь тяжело вздымается. – Прими свои таблетки, - Сара достаёт две таблетки из пачки. Она подаёт ему стакан с водой, а на брата бросает предупреждающий взгляд. – Перестань!

Но Джонатан слишком возбуждён, чтобы остановиться.

- Я знаю, что я видел! - говорит он. - Ты её ...

- Джонатан!

Он замолкает удивлённо и смотрит на мою руку, которую я из рефлекса обхватила своей рукой, чтобы остановить его. Какое-то время гнев горит в его глазах, он высвобождается и идёт резко к окну. Он засовывает руки в окно.

- Может тебе лучше лечь, папа? - спрашивает Сара графа, но тот слишком занят Джонатаном. Его гнев поутих. Он выглядит задетым и очень грустным.

- Да, ты прав, я и твоя мать ругались, - сказал он и смотрит при этом на Сару, потому что Джонатан всё ещё стоит к нему спиной. - Она была слишком темпераментна, требовательна и очень решительна, что касалось, её задумок и что она считала правильным. Я не всегда имел такое же мнение, от чего мы часто сталкивались в словесном поединке. Но я любил её и она меня тоже. Ты должен мне верить. Я желаю каждую секунду, чтобы она была рядом, об этом я думаю каждый Божий день.

Сара гладит отца по покрасневшей щеке, граф продолжает на неё смотреть, потому что она видит, как и я то, что он имеет в виду. Джонатан тоже это понимает, он разворачивается лицом к отцу.

- Много лет после её смерти ты не говорил о ней. Ни разу. – говорит Джонатан со злобой в голосе, но уже не так агрессивно. Скорее обвиняюще. Ранимо. – Меня отправил в интернат, Сару отдал тёте Мэри. Ты был рад избавиться от нас. И после этого всего я должен верить в твои игры убитого горем вдовца?

Граф шокирован заявлениями Джонатана и теперь в его взгляде просматривается сожаление.

- Я не говорил о твоей матери Джонатан, потому что не мог. Потому что мне было от этого больно. Позже я пытался, но ты закрывался от меня. А в интернат я тебя отправлял с плохим предчувствием, я не видел другого выхода. Я потерял землю под ногами после смерти Орлы, я ничего больше не мог делать, пустил всё на самотёк. Я не мог заботиться о тебе и тем более о Саре.

Граф опускает голову, потому что стыдно признавать правду.

- Только когда фонд, что создала твоя мать, находился немного перед разорением, деньги разворовали, чего я не заметил, только тогда я очнулся. Поэтому мне тогда пришлось продать драгоценности Орлы, чтобы продолжить в её память начатое ею дело. Ей было бы это важнее всяких побрякушек. Я оставил только её обручальное кольцо, что я подарил Саре. И сапфировое колье, потому что это было её любимое. – он поднял руки в сдавшееся положение. – Мне очень жаль. – повторил он ещё раз и мне становится понятно, что он просит прощение не только за проданные украшения.

Джонатан таращится на своего отца и я затаила дыхание в ожидании его реакции.

Я никогда не могла поверить в то, что граф бесчувственный мужчина, каким мне представлял его Джонатан уже тогда в больнице, когда мы встретились с ним впервые. Наоборот, теперь я вижу, что он чересчур чувствителен. Но он не может открыто в этом признаться, наверное, по той же причине, что и Джонатан, его отец был примером для него, как нужно обращаться с чувствами после смерти матери. Поэтому они двигались параллельно, каждый сам по себе и не могли друг другу помочь.

Джонатан ошибался, и это вышло наружу. Его родители любили друг друга и всё, что он предполагал, оказалось неправильно. Это всё меняет. Один шаг. Ему нужно сделать всего один шаг к отцу на встречу и они, наконец, поговорят обо всём том, что им так усложняет и отравляет жизнь.

Но всё не так просто, лицо Джонатана не меняется, остаётся таким же жёстким.

- Ты оценивал колье? Знаешь, сколько оно стоит?

Его отец непонимающе смотрит на него, так же как я и Сара. Это был последний вопрос, который мы ожидали от Джонатана.

Джонатан не стал дожидаться ответа и махнул рукой.

- Назови мне свою цену. Я лучше сам его куплю, прежде чем ты его продашь кому-то другому.

Он что, вообще не слушал отца? - Испуганно подумала я. Как он может забрать колье после всего того, что рассказал его отец? Почему он не хочет сделать шаг навстречу графу и наконец-то помириться?

Граф вздрагивает, его это очень задело. Ему с таким трудом далось признание, он ожидал от сына совсем другой реакции.

- Ты можешь брать его, - он указывает на шкатулку с колье. – Возьми.

Дверь открывается и входит Александр. Он тяжело шагает, видимо очень торопился назад. Полицейские его задержали надолго, чем он планировал, зайдя, он чувствует напряжение в комнате.

- Всё в порядке? – он осматривает нас по очереди, взгляд его останавливается на Джонатане. – Хантер?

Александр одним толчком возвращает Джонатана на землю.

- Всё в порядке, - говорит Джонатан сквозь стиснутые зубы, берёт шкатулку с колье и засовывает её к себе в карман пиджака. - Я отдам его на оценку и пришлю тебе чек. – говорит он отцу, он явно не хочет принимать подарков от отца и не потерпит подобного. После он подходит ко мне, кладет руку на спину и толкает в сторону двери. Когда мы доходим до двери, он разворачивается и заявляет. - Мы с Грейс уезжаем немедленно.

- Джон…, - Сара делает шаг навстречу Джонатану и глядит грустно на него, она надеялась что отец и брат помирятся.

Джонатан даёт ей продолжить.

- Мы увидимся перед отъездом. - он прощается, коротко кивая всем троим, следом закрывает дверь, я только успеваю улыбнуться в извинение. Как только мы вышли, Джонатан поторопился, я еле поспевала за ним.

- Почему ты не разговариваешь с отцом? - спрашиваю я. - Почему ты не дашь ему шанс?

- Зачем, Грейс? Ничего не изменилось. - он покачал головой.

- Изменилось всё. – возразила я. - Ты не правильно думал о своём отце. Он любил твою маму.

Он резко останавливается и смотрит на меня…

- Она всё равно мертва, Грейс. Она большее не увидит свет. Ну, тогда это его любовь убила её. Ты понимаешь? Разницы нет. Это не играет никакой роли.

- Джонатан, он её не убивал. Это был несчастный случай. И разница есть, это играет большую роль.

- Для меня нет. – его голос звучит решительно, что у меня сжимается всё в глотке, я не останавливаю его, когда он бежит быстрыми шагами по лестнице наверх.

И вот он неожиданно пропал, подумала я растерявшись. А мне казалось, что он открывается мне. Что он наконец-то подпускает меня к себе.

Я поднимаюсь следом мелкими шагами, размышляя о том, что мне не следовало признаваться ему в любви, он же этого не хочет. Но я всё рано буду продолжать ещё интенсивнее.

Если бы я его не знала, то подумала бы, что он холодный, дерзкий и бесчувственный. Он так выглядит со стороны, так бы его описали другие женщины, которые разочаровались в нём и которых он отверг так же, как сейчас делает со мной. Но они не могли видеть те его стороны, которые вижу я. Неважно, насколько он будет сопротивляться, я раскрою те его стороны. Мне нужно совсем немного и паззл сложится воедино, и я разберусь, почему он прячет свои чувства и что его так мучает.

Если уже граф признался в том, что у Джонатана были проблемы в интернате, оставив сына там наедине с собой после смерти матери. Не удивительно, что Джонатан считает детей монстрами. Его наверняка избивали мальчишки, выбирая его лёгкой добычей, ведь он был сломан. Чтобы научиться выживать ему пришлось стать жёстким, ему нельзя было показывать слабость и благодаря дружбе с Александром он смог пройти тот путь. Поэтому у них такая крепкая связь.

Он не подпускает к своим чувствам никого ни меня, ни друга, ни сестру, грош цена всему этому. Там больше чем страх, ранимость и разочарование, которые не позволяют ему раскрыться. Этот паззл ещё не найден, но я чувствую, что я близка к разгадке и осталось совсем немного.

Когда я поднялась на первый этаж, Джонатан закрывает дверь в свою комнату с чемоданом в руке.

- Я жду тебя снизу, - говорит он, проходя мимо меня. - Мы выезжаем сразу, как ты будешь готова. - Я стою растерянная, он прошёл мимо очень быстро.

Возможно, я не смогу его изменить, потому что он этого и не хочет. Но я на всё готова и не позволю себя спугнуть, как было с другими.

С новыми силами я тороплюсь в комнату и быстро начинаю собирать чемодан.